Такое вот утро

Ничего не бывает хуже, чем ощущение, что хуже уже быть не может. Потому что тогда обязательно случается что-нибудь, доказывающее вам, что и здесь вы ошиблись.
Все началось довольно прозаично – я опоздала на работу, потому что не услышала будильник. Как можно не услышать будильник, который вопит «Вставай, соня!» или, ещё лучше, «Оторви уже свою задницу от кровати!», спросите вы. По крайней мере, начальник спросил. Ну, не так прямо и спросил, он же не знает, какой у меня будильник, но все же подробности моего опоздания его заинтересовали. А дело все в том, что Косолапус, этот бесполезный комок рыжего меха, не нашел лучшего места для сна, чем на моем будильнике. А магические вещи, они, знаете ли, все с норовом. Достаточно вспомнить эти ужасные шахматы Рона. Однажды, разозлившись за что-то на Рона, я, в порыве страсти, бросила об стену одну из фигурок. Крашеный кусок дерева вернулся на место, но когда позже мы решили сыграть партию, стоило мне протянуть руку к белому коню, как он пребольно укусил меня за палец. Вообразите!
Так вот, у будильника моего характер тоже не из легких. Он, очевидно, посчитал, что я имею прямое отношение к действиям кота, а потому решил вот так подло отомстить.
Утро, в итоге, было ужасным. Сначала я никак не могла обнаружить свою палочку. На ночь я всегда кладу её на тумбочку рядом с кроватью, но ведь этой ночью там устроился Косолапус! После рыжего недоразумения (это я о коте, Рон тут не при чем) остается только хаос и неразбериха. И я даже не могла воспользоваться призывающим заклинанием!
Бросив поиски палочки, я решила поставить себе кофе. Благо, у меня была газовая плита, которую можно было использовать без применения магии. Я поставила джезву на плиту, налила туда воды и насыпала кофе. После этого я вернулась в спальню искать треклятую палочку. Через какое-то время, обнаружив её трусливо прижавшейся к плинтусу, я, с победным «Нашлась, дура ты эдакая!», прошествовала на кухню. Тут-то триумфу пришёл конец, и я серьезно задумалась над тем, кто ещё из нас двоих дура. Кофе явно не рассчитывал вариться столько времени, и попытался наглым образом сбежать.
Благо, я смогла использовать палочку, чтобы устранить последствия извержения кофейного вулкана.
Допрос начальника не сделал безкофейное утро более приятным, а замечание дорогой коллеги, миссис Шотхэнд, старой брюзги с наполеоновскими замашками, о белом пятне на моей черной мантии (хотя, клянусь, для неё это было все равно, что пятно на моей репутации) почти заставило меня расплакаться.
Конечно, я не позволила себе такой слабости, я вообще редко плачу. Я бы даже сказала, никогда, если брать в расчет только последние пять лет. Другими словами, последний раз я плакала на выпускном вечере в Хогвартсе. Тот раз, когда мы с Джинни решили попробовать Белиз, который нам, к слову сказать, очень понравился, и устроили просмотр магловских мелодрам – тоже не считается.
Так что, я собрала все свое мужество, и принялась за работу, состоявшую, в основном, в разгребании бумаг за прошедший месяц, написании отчетов, и прочей бюрократской чепухи. Работа в Министерстве порой бывает такой скучной!
Так я думала до тех пор, пока не пролила кофе (без которого мой день уже по определению нельзя считать сложившимся) на невероятно важные документы. Здесь было сразу два огорчающих момента: к документам нельзя было применять магию, так как они сами по себе были магическими, и любое вмешательство могло быть расценено как мошенничество, и второе – я так и осталась без кофе.
Проклиная все на свете, особенно свою неловкость, я отправилась с повинной к начальнику. Анорфиус Рэдхорз – дяденька в принципе безобидный. Абсолютно седой в свои пятьдесят, с маленьким брюшком и добродушным лицом, он иногда напоминал мне Санта Клауса. Но было одно «но». Он становился сущим монстром, если дело касалось плохо выполненных обязанностей. Даже опоздание каралось им не так сильно, как неуклюжесть, безалаберность и лень. У меня был, как вы поняли, первый случай.
- Мисс Грейнджер! – удивительно, сколько эмоций, слов и нецензурных выражений можно вложить в мое имя.
- Мисс Грейнджер! – умоляю, прекратите! Я все поняла! Я каюсь!
- Мисс Грейнджер! – а вот это уже удар ниже пояса…
- Простите, мистер Рэдхорз, - промямлила я.
Вообще, я не мямлю. Я сильная, уверенная в себе женщина, которая умеет отвечать за свои поступки и постоять за себя, когда первое не удается. Но это разочарование и вселенская усталость в глазах начальника, и так и не выпитый кофе, и пятно на моей репутации от кошачьего наполнителя для туалета, который я больше никогда не буду покупать (реклама-то была! А он оказался похож на липкую муку). Не замямлишь тут!
- Я даже не представляю, что теперь делать, - устало произнес мистер Рэдхорз, откидываясь в высокое кожаное кресло с резными ручками.
Я виновато опустила голову. В тот момент я мечтала о двух вещах: чтобы в мою голову, которую я всегда считала умной, пришла блестящая идея, которая ответила бы на вопрос «что делать?», или, поскольку надежда на это была мала, просто провалиться сквозь землю. Но это было ещё более невероятно, потому что ниже находился Отдел Тайн, а туда без специального пропуска – никак нельзя.
Нет, мне оставалось только радоваться, что мой начальник – непосредственно начальник Департамента Неправомочного Колдовства. Потому что в отделах нашего департамента, как и всегда в подкатегориях крупных организаций, все, кто имел хоть какую-то власть, считали себя крупными управленцами, и гоняли подчиненных только так. Отдел же по Контролю за Бесконтрольным Колдовством был под крылышком у самой крупной административной единицы нашего Департамента – мистера Рэдхорза. Говорят, он сам вышел из наших, бесконтрольных, долго пробирался по карьерной лестнице, и достигнув таких высот, не забыл родной отдел.
В общем, меня оставили в живых. До обеда. Видимо, если бы я не предоставила решения проблемы к обеду, то главным блюдом была бы я.
Вот примерно в этот момент, выходя из кабинета мистера Рэдхорза, абсолютно не имея идей, как исправить причиненный мною ущерб и восстановить документы, я и подумала, что хуже уже быть не может.
Ох, как наивна я была! Впрочем, то, что я была неправа с определением отвратности моего положения, выяснилось довольно скоро. Собственно, мне стоило просто войти в комнату, где обычно, кроме меня, трудились ещё трое работников нашего отдела: уже выше названная миссис Шотхэнд, почти мой ровесник Робби Стэндфорт, помешанный на карточных играх, и Ундина, довольно молодая немка, приехавшая однажды в Англию на стажировку, и оставшаяся здесь, так как обнаружилось, что мужчина её мечты живет именно в этой стране.
Ни одного из выше перечисленных коллег в комнате не обнаружилось. Зато рядом с моим рабочим местом на стуле вольготно расположился человек, которого…нет, я не «меньше всего хотела видеть», которого здесь просто не должно было быть, если бы день был хотя бы на троечку. Но так как сегодня все явно шло наперекосяк, я даже, вполне возможно, могла бы догадаться, или увидеть знак, погадав на кофейной гуще, если бы мне все-таки удалось выпить кофе, о том, что увижу его. Нет, не так: Его.
- Профессор Снейп?
- Добрый день, мисс Грейнджер, - профессор поднялся со стула и сделал шаг в моем направлении.
- Да какой уж он добрый! – буркнула я, не зная, куда себя деть.
Конечно, я могла бы броситься к нему на шею с воплями «Сколько лет! Сколько зим!», или сухо пожать руку, или протянуть эту самую руку, чтобы он её поцеловал, но не один вариант не казался мне достойным вариантом приветствия профессора Снейпа.
Сам профессор пристально разглядывал меня. Мне даже не по себе стало от его взгляда. Собственно, мне всегда было от него не по себе, но сейчас это было другое «не по себе».
Закончив осмотр, он удовлетворенно (по крайней мере, мне так думается) хмыкнул и жестом предложил присесть. Он! Мне! В моем кабинете! Предложил сесть! Каков нахал.
Я с самым деловым видом, на который только была способна, прошагала к своему столу. Села. Деловито поправила бумаги, некоторые из которых покрылись желто-коричневыми пятнами от кофе. Кофееее. Это все, что мне было нужно.
- Может, кофе? – предложила я.
Проявила воспитанность, так сказать. По крайней мере, профессор должен был так подумать. На самом деле мною руководили исключительно эгоистичные мотивы.
- Да, спасибо. Черный без сахара, - ответил профессор.
Какая неожиданность, подумала я саркастично. Я подошла к кофейному столику, легко ударила палочкой по поверхности и произнесла заказ «эспрессо без сахара, и двойной эспрессо с сахаром». Через секунду заказ оказался передо мной.
- Отделу Магического Обслуживания повысили зарплату, - хмыкнула я, протягивая профессору чашку, - Ещё неделю назад заказ приходилось ждать по полчаса.
И в этот момент произошло страшное. Не знаю, дрогнула ли у меня рука от того, что жгучая зависть к Отделу Магического Обслуживания закипела в моей крови, или чашка оказалось слишком тяжелой ношей для меня в этот тяжелый день. Одно ясно, нельзя переносить чашки с горячим кофе, держа только блюдечко, а не саму чашку. И тем более нельзя делать этого над людьми, особенно над сидящими, особенно над мужчинами.
Чашка соскользнула с блюдечка, и кофе оказался прямо на мантии профессора Снейпа. В самом неприятном, при данных обстоятельствах, месте.
Профессор издал непонятный звук – нечто среднее между шипением и рычанием, в любом случае, что-то нечеловеческое, и вскочил со стула.
Я попыталась стряхнуть жидкость с мантии руками, но стоило мне прикоснуться к профессору, как он отскочил от меня на метр.
- Не подходите ко мне! Ооо! Страшная женщина!
- Хм, а у вас там, под мантией, брюки есть, - с робкой улыбкой спросила я.
- О. вам интересно? – прорычал профессор, - Сейчас узнаете!
И он начал расстегивать свою всегда застегнутую на все тысячу пуговиц мантию.
То, с какими интонациями он сказал это «Сейчас узнаете» заставило меня серьезно задуматься. Неужели, нет?
«Ох, вот теперь уже точно хуже быть не может!» - подумала я.
И тут же пожалела об этом.
- Мисс Грейнджер, что здесь происходит? – раздался голос мистера Рэдхорза.
Я обернулась – он стоял в дверях с полным возмущения, негодования и раздражения лицом.
«Дерьмо», - подумала я. По-другому не скажешь. Интересно, как давно он тут стоит?
- Мистер Рэдхорз, - пролепетала я, готовая пуститься в пространные объяснения по поводу того, что здесь происходит.
- Замолчите, несносная девчонка! Сначала вы портите важнейшие документы, потом какие-то мужчины демонстрируют вам наличие брюк у них под мантиями прямо на рабочем месте! Что вы себе позволяете?
Я просто не нашлась что ответить. Я почувствовала, что заливаюсь краской, частью от смущения, частью от гнева.
- Мистер Рэдхорз! – гневно произнесла я, - Вы…
Но мне не дали закончить.
- Послушайте, произошло досадное недоразумение, и… - сделал вялую попытку оправдаться профессор Снейп.
- Я не желаю ничего слушать! Вы уволены, мисс Грейнджер! – зло выкрикнул Рэдхорз.
- Что? Да как вы!...Да вы!... – у меня просто не было слов.
- Собирайте ваши вещи и выметывайтесь отсюда. Чтоб завтра ноги вашей здесь не было!
Я глубоко вдохнула. Потом выдохнула.
Нужно просто успокоиться.
- Послушайте, мистер…
- Я сказал, не желаю ничего слышать!
Я замолчала.
- То есть на хорошее рекомендательное письмо мне можно не рассчитывать? – поинтересовалась я.
Профессор Снейп хмыкнул (напрасно, сейчас ему ой как не поздоровиться! Вот только Рэдхорз уйдет…)
- Вон! – с красным от гнева лицом выплюнул Рэдхорз, и развернулся, чтобы покинуть нас.
- Вы должны будете выплатить мне пособие! – крикнула я ему в след.

Около минуты после ухода Рэдхорза в комнате стояла тишина. Я бессмысленно перекладывала вещи на своем теперь уже бывшем столе с места на место и пыталась сдержать слезы обиды.
- Не работа и была, - услышала я голос профессора, и в следующий момент тяжелое пресс-папье полетело в его сторону.
- Вы в своем уме? – воскликнул он, ловко увернувшись от снаряда, - Сначала поливаете меня кипятком, теперь кидаетесь чем попало! Вы решили меня покалечить?
- Так вам и надо! Я из-за вас работу потеряла! Если бы вы не решили продемонстрировать, что у вас под мантией!...
- Я просто хотел снять её, пока кофе не просочился сквозь мантию и не намочил брюки, которые, да, есть на мне! И если бы вы не были такой неуклюжей и не облили меня кипятком!...
Я поняла, что в разговоре на повышенных тонах нет смысла, тем более, что я действительно немного виновата, поэтому примирительно произнесла:
- Зато не придется придумывать, что же делать с теми бумагами, которые я испортила.
Я взглянула на профессора. Он деловито направил палочку на кофейное пятно на мантии и произнес высушивающее и очищающее заклинания. Выглядело это очень смешно, если учесть, ГДЕ находилось пятно, и я рассмеялась. Вскоре смех превратился в истерический, и очнулась я, только когда стакан холодной воды был вылит мне на голову.
- Какого черта!? – воскликнула я.
- Поднимайтесь, забирайте свои вещи и пойдемте. Нам нужно поговорить, я и так потратил на вас слишком много времени.

- И куда мы идем? – поинтересовалась я, когда мы оказались в Атриуме.
Профессор остановился.
- В безопасное место.
- Безопасное? - спросила я.
- Нас не должны подслушать, - раздраженно ответил профессор.
- Ну, тогда мы могли бы зайти ко мне, - предложила я и отчаянно покраснела.
Когда я произносила эту фразу в последний раз… кажется, месяц назад...
- Хорошо. Пойдемте, - прервал мои воспоминания профессор и направился к каминам.
Через минуту мы уже были в моей квартире, которая сохранила все следы моего сумасшедшего утра: разбросанная по полу одежда, переставленная в ходе поисков палочки мебель. Книги и свертки в состоянии беспорядка находились вообще всегда. Стены были увешаны особенно большим количеством списков, таблиц и расписаний. На стеклянном столике толпился батальон посуды, преимущественно чашек с остатками кофе. И это была только гостиная! Что творилось в спальне, я и представить боялась.
Но я ведь не собиралась приглашать туда профессора…
Несколькими движениями палочки я привела комнату в более или менее приличный вид и предложила профессору присесть на диван (уже представляя, как будет выглядеть черная мантия профессора, украшенная шерстью Косолапуса).
- Кофе? – спросила я.
- Нет, благодарю. Ещё одной чашки от вас я не вынесу, - ответил Снейп, - Итак, о деле. Вам, возможно, известно, что до сих пор продолжаются поиски некоторых бывших Пожирателей Смерти.
Я кивнула.
- Нам, из надежных источников, поступила информация о местонахождении одного из них.
Я вопросительно подняла бровь.
- Это замечательно, но какое отношение это имеет ко мне?
- Был бы очень благодарен вам, мисс Грейнджер, если бы вы воздержались от вопросов хотя бы на время моего рассказа, - сердито сказал профессор.
- Простите, сэр, - кротко ответила я, чувствуя себя первокурсницей на первом уроке Зелий.
- Разыскиваемый нами Пожиратель скрывается на своей яхте. Именно поэтому нам так долго не удавалось его найти – он все время перемещается с места на место. Так же нам стало известно, что он зарабатывает на жизнь тем, что устроил на своем судне нечто вроде игорного дома. Для маглов.
- Как же он, бедняжечка, с маглами общается? – усмехнулась я, но поймав грозный взгляд профессора, замолчала.
- Главная проблема в том, что мы не можем так просто попасть на яхту и арестовать Эйвери.
- Эйвери? Так это Эйвери?!
- Что вы орете, как раненный гиппогриф?
- Эйвери! – повторила я изумленно.
- Предупредите меня заранее, сколько раз вы собираетесь повторить эту фамилию, чтобы потом я мог продолжить без того, чтобы меня прерывали.
- Просто я почему-то не ожидала, что это будет Эйвери, - ответила я.
- С вашего позволения, я продолжу. Дело в том, что мы не можем передать эту информацию в аврорат, так как наш источник…не желает быть раскрытым. Нашему слову там не верят, и вышло так, что поимка Эйвери лежит на плечах профессора Дамблдора, а соответственно и моих.
- Но ведь Гарри и Рон…
- Несмотря на то, что они работают в аврорате, и Поттер – наш последний герой, это не значит, что они с Уизли имеют у себя в отделе какое-либо влияние. Они слишком молоды, чтобы их слова принимались в серьез. Сейчас им лижут за… ботинки, и целуют землю, на которую ступает их нога, но реальных дел не доверяют. Влипать в истории в школьных коридорах и ловить преступников – две большие разницы.
Я кивнула, не решаясь перебивать.
- Нам с профессором Дамблдором удалось достать приглашение на яхту Эйвери для семейной пары – мистера и миссис Бэйкер. Сама пара будет некоторое время находится в Хогвартсе, в то время как… наши люди заменят их.
- Мм, отличная мысль, - произнесла я, когда пауза в рассказе профессора затянулась.
- Вы не хотите спросить, кто будут эти «наши люди»?
- А вы можете сказать?
- Могу.
Снова повисла тишина.
- Ну так скажите, - раздраженно сказала я.
- Вы и я.
- Что?
Мое лицо, должно быть, выглядело забавно. По крайней мере, профессор явно наслаждался моим видом.
Когда я таки взяла себя в руки, и придала лицу нормальное выражение, профессор продолжил:
- Видите ли, то, что мистером Бэйкером буду я – не вызывает никаких сомнений. Что до миссис Бэйкер – ею должна быть умная сильная ведьма, - я зарделась, - желательно молодая и привлекательная, и я никак не возьму в толк, почему профессор Дамблдор выбрал вас.
Ах он…хам!
Я зло взглянула на профессора.
- Но, так как я не смогу предложить другой подходящей кандидатуры, директор настоял, чтобы я встретился с вами и сообщил все, что я вам сообщил. Теперь осталось только узнать ваш ответ.
С этими словами Снейп откинулся на спинку дивана, и, скрестив руки на груди, выжидающе взглянул на меня.
- Какой ответ? – спросила я неуверенно.
- «Да» или «нет», - устало ответил профессор, - Я говорил директору, что вы нам абсолютно не походите, - тише добавил он.
Ах вот как! Из чувства противоречия я просто обязана была согласиться.
Сделать приятное профессору Снейпу, и отказаться? Ну уж нет!
- Отлично, профессор, я согласна.
Профессор даже не старался скрыть своего разочарования.
«Так ему и надо!» – подумала я.

Спасены

Вы когда-нибудь испытывали чувство абсолютной безнадежности? Словно ты падаешь вниз, и понимаешь, что когда-нибудь ты достигнешь земли – и это станет концом. Хоть маши руками – хоть не маши…
Находясь в открытых водах Средиземного моря, не имея ни шлюпки, ни лодки, ни, на худой конец, обломка доски, как в Титанике, плывя в неизвестном направлении, не видя впереди ни кусочка суши, все, что ты чувствуешь – это невероятное желание выжить, страх и, где-то глубоко в подсознании, осознание тщетности твоих усилий. Надежда и смирение с судьбой. Желание бороться и покорность. И бесконечные движения тела, взмахи рук, рваное дыхание.
- Профессор, я больше не могу! – выкрикнула я.
- Перевернитесь на спину, - посоветовал профессор.
Я так и поступила. Да, держаться на поверхности воды стало чуть-чуть легче, но сопротивляться волнам – наоборот. Я стала сильно отставать от профессора. Он заметил это и попытался задержаться на одном месте, дожидаясь меня.

Я не думаю, что нам удалось бы спастись, если бы не чудо, явившееся нам в лице стаи дельфинов.
Дельфины.
Это волшебные создания. И это говорю вам я, ведьма с двенадцатилетним стажем. Это очень умные животные, их мозг весит больше, чем среднестатистический человеческий, и они – единственные существа, кроме человека, способные узнавать свое отражение в зеркале, у них есть свой язык, их «пение» очень полезно для человека, и они очень добры. А после того, что они сделали для нас с профессором, я готова поставить им памятник.
Небольшую стаю дельфинов я сначала приняла за акул и кровь в моих жилах застыла, но потом они подплыли ближе. Один из них, серо-черный блестящий красавец оказался очень близко ко мне. Я почувствовала гладкую кожу его тела, когда он коснулся моего плеча. Сначала я не поняла, чего он хочет, но потом вспомнила истории, услышанные когда-то в детстве, о том, как дельфины спасали моряков после кораблекрушений.
Я увидела, что один из дельфинов плывет рядом с профессором.
- Они хотят нам помочь! – крикнула я и обняла подплывшего ко мне дельфина.

Около часа мы плыли в неизвестном для нас с профессором направлении. Но я знала, что мы спасены и была совершенно спокойна. Я бы даже сказала, я наслаждалась нашей «морской прогулкой». И вот я увидела неясный силуэт где-то на горизонте. Если учесть, что долгое время единственным элементом пейзажа было бескрайнее море, кусочек суши, показавшийся где-то вдалеке был замечен сразу.
Спустя ещё какое-то время я почувствовала, как мои ноги коснулись дна. Я думала, мое сердце выскочит из груди, так счастлива я была. Профессор тоже выглядел довольным.
Я погладила дельфина, который все ещё плавал вокруг меня, и сказала ему «спасибо». Профессор усмехнулся, и направился к берегу, преодолевая сопротивление волн (уже не вплавь – мы с ним уже наплавались).
- Вы что, даже не поблагодарите его? – спросила я профессора Снейпа, обнимая «своего» дельфина.
- Не думаю, что он поймет, - ответил профессор, остановившись.
- А вы попробуйте, - настаивала я.
Профессор повернулся к своему спасителю, и с недовольным и, кажется, слегка смущенным лицом, сказал:
- Спасибо.
Дельфин резко развернулся, отплыл немного от профессора, и вдруг выпрыгнул из воды. Его красивое черное блестящее туловище с белым брюшком на несколько секунд задержалось в воздухе, а потом снова скрылось под водой. «Мой» дельфин, на прощание, обрызгав меня водой, тоже удалился.
- Вот видите, а вы говорили, не поймёт, - довольно произнесла я.
Профессор явно был поражен увиденным.
- Вы что, никогда не были в дельфинарии? – спросила я, пока мы, сражаясь с волнами, пробирались к берегу.
- Где? – удивился профессор.
- Ну, что-то вроде цирка, только представления там устраивают дельфины.
- Цирк? – переспросил профессор.
- Вы и в цирке не были? – ещё больше удивилась я, - Ваш отец же был маглом.
- Благодарю, мисс Грейнджер, я в курсе, - недовольно ответил он.
Старина Снейп. Эх.
Наконец, я устремила свой взор на берег, к которому нас привели дельфины. Место выглядело божественно. Узкая полоска пляжа с почти белым песком и густой тропический лес. Хотя, честно говоря, ещё когда мы подплывали к берегу, меня начали терзать сомнения – уж больно маленьким казался этот кусочек суши.
Когда мои ноги, наконец, коснулись сухой поверхности, я упала на колени и набрала горсть песка.
- Как же это прекрасно! Земля…
Не услышав ответа, я оглянулась на профессора. Он стоял с закрытыми глазами, и на лице его читалась явное удовольствие.
Но вдруг он открыл глаза и сказал:
- Нужно узнать, где мы оказались. Мне кажется, это остров.
- Похоже на то. Но я так устала!
- Вы можете остаться здесь, а я вернусь за вами, как только что-нибудь узнаю, - предложил Снейп.
Внезапно мне стало страшно. Остаться здесь одной? Абсолютно одной?
- Нет, нет. Я пойду с вами, - сказала я.
Мы молча шли вдоль берега. Уже спустя десять минут нам стало ясно, что мы действительно на острове. Спустя минут сорок, когда мы вернулись к своим собственным следам, нам стало ясно, какой он маленький.
- Зато это значит, что здесь нет крупных хищников, - сказала я, стараясь скрыть страх за оптимизмом.
А бояться было чего – мы оказались на необитаемом острове где-то в Средиземном море, не имея никакой связи с миром, не имея волшебных палочек, не имея вообще НИЧЕГО.
- И что мы будем делать, профессор? – спросила я, тупо разглядывая наши с ним следы на песке.
- Сначала нужно найти источник пресной воды, - ответил он, созерцая морской пейзаж.
- А потом?
- А потом ждать, когда кто-нибудь найдет нас здесь.
Я упала на песок.
- Это может случиться через неделю, через месяц, через год, а то и через все двадцать восемь лет, как в Робинзоне Крузо! – сказала я, и в моем голосе слышались истеричные нотки.
- В таком случае, могу сказать, что мне повезло больше, чем ему, - ответил профессор, криво усмехнувшись.
- Почему это? – удивилась я.
- У Крузо не было женщины, ему приходилось обходиться Пятницей, а у меня есть вы.
Негодяй!
- Как же так? И вы не содрогаетесь при мысли о том, что придется прикоснуться ко мне, Невыносимой Всезнайке, которую навязали вам в помощницы, и которая ни по каким параметрам не подходит под ваш эталон Идеальной Женщины? – спросила я язвительно.
- Что поделаешь. Уж лучше вы, чем туземец. А сейчас нужно исследовать эти джунгли. Если мы не найдем пресную воду, то не протянем здесь и недели.
Я сдержала стон. После долгого плавания и пешей прогулки вокруг острова, мои ноги ужасно болели, и последнее, что мне хотелось – это снова куда-то идти. Однако жажда и гордость заставили меня подняться.
С охами и ахами я все-таки встала.
- Знаете, мисс Грейнджер, - сказал вдруг профессор, - Будет лучше, если я пойду один. Останьтесь здесь. Вдруг мимо пройдет корабль, или что-нибудь ещё.
- Мм, хорошо, - согласилась я и радостно упала обратно на песок.

Профессор скрылся в лесу, а я, вздохнув полной грудью, легла. Песок был горячим и мягким, яркое солнце ласкало мое тело теплыми лучами, а шум моря ублажал мои уши. Вскоре я погрузилась в сон.
Разбужена я была просто варварским способом: меня полили холодной водой. Я взвизгнула и вскочила на ноги.
- Какого черта? – воскликнула я.
- Вы соображаете, что вы делаете, мисс Грейнджер, - поинтересовался профессор.
- Со стороны это должно было быть похоже на сон, - ответила я раздраженно.
- Вы около часа провалялись под горячим солнцем. Вы можете себе представить, что будет с вами уже этим вечером? Вы наверняка сожгли себе всю кожу.
- Я… ну, я…
- В тень! – скомандовал профессор.
- И нечего мной командовать, - буркнула я, направляясь к ближайшему дереву.
Профессор подошёл и опустился рядом.
- Значит так, я нашёл пресную воду, видел пальмы с бананами, кокосами, и, кажется, ананасы.
- И ничего не принесли? – спросила я.
- Я вам мать родная что ли?
Я зло посмотрела на профессора, и тут поняла – он же тоже устал.
- Давайте я схожу? Вы только скажите, куда идти.
Снейп задумался.
- Не стоит. Я немного отдохну, и мы пойдем вместе.
Я согласно кивнула головой.

Спустя какое-то время профессор уснул. Это было странно – наблюдать его спящим. Северус Снейп всегда собран и неприступен. Но во сне он казался таким расслабленным и даже беззащитным. Он лежал на спине, положив под голову одну руку. Его некогда белые брюки и белая рубашка помялись и местами испачкались. Верхние пуговицы на рубашке были расстегнуты и слегка обнажали грудь.
Я подвинулась ближе. Мне выдалась прекрасная возможность разглядеть его, и мне не хотелось её упускать.
У профессора был высокий лоб, что выдавало в нем умного человека, густые, сейчас темно-каштановые, брови красивой формы «домиком», длинный острый с горбинкой нос и тонкие красиво изогнутые губы. Даже во сне казалось, что он усмехается. У него было совсем немного морщин – между бровей, у крыльев носа, видимо из-за его постоянного брезгливого выражения лица, и немного у уголков глаз.
По общепринятым стандартам, он был, пожалуй, некрасив, но было в нем что-то притягательное, на его лицо хотелось смотреть.
Сейчас у него была маленькая бородка и усы, которые придавали ему слегка щеголеватый вид, но мне они не очень нравились.
Мой взгляд упал на вырез рубашки. На груди были видны редкие темные волосы. Кожа была светлой и гладкой, и мне вдруг очень захотелось прикоснуться к ней, ощутить её своей ладонью. Но мне помешал голос профессора Снейпа:
- Долго вы собираетесь меня разглядывать, или мне уже можно встать? – ехидно поинтересовался он.
- Я могу на вас и в стоячем положении посмотреть, не беспокойтесь, - ответила я.
- В таком случае, вы не будете возражать, если я тоже буду пялиться на вас? Тем более что у вас открыто гораздо больше интересного, что могло бы привлечь внимание.
Я смутилась, но виду не подала. Мое платье действительно не оставляло места воображению: глубокий вырез, тонкие лямочки, подол на ладонь (профессорскую) выше колена. Легкая бордовая ткань подчеркивала все изгибы тела.
- Если вы уже проснулись, можем мы пойти за едой? Я голодна.
- Конечно, мисс Грейнджер, - ответил Снейп, теперь уже серьезным тоном.

Мы с трудом пробирались сквозь густой лес, хотя профессор шел впереди, что существенно облегчало мой путь. Вдруг, я услышала неясный шум. По мере нашего движения, звук приближался, и вдруг профессор сделал шаг в сторону и откинул крупный лист какого-то растения.
Передо мной открылась просто божественная картина: среди тропических растений и больших серых камней бил водопад. Высотой он был не больше десять ярдов*, его воды, падая, превращались в бурный поток, бегущий между большими округлыми камнями. Вокруг летали необычные птички, их пение раздавалось отовсюду и дополняло пейзаж.
Мы подошли к водному потоку, я набрала в ладони воды и жадно припала к ней. Вода показалась мне невообразимо вкусной. Напившись, я встала и повернулась к профессору.
- Вот банановая пальма, - сказал он, указав на дерево, рядом с которым мы стояли.
- Нужно найти палку, чтобы сбить бананы, - сказала я.
- В самом деле? – язвительно спросил профессор, но искать палку начал.
Вскоре я стояла с гроздью бананов в руках, а профессор пытался оторвать от куста с длинными странными листьями плод ананаса.
- Знаете, профессор Снейп, у нас все равно нет ножа. Может, ну его, этот ананас?
- Ну, хорошо, - сказал профессор, поворачиваясь ко мне, и стирая пот с лица, - Ну его, ананас, а в дальнейшем вы собираетесь питаться исключительно бананами?
- Нет, конечно, - ответила я раздраженно, - но мы можем потом это и решить.
- Послушайте, неизвестно, на сколько мы тут застряли, - сказал профессор, забирая у меня бананы, - И нужно позаботиться обо всем и сделать наше пребывание на острове максимально комфортным.
Я ничего не ответила. Я, знаете ли, не привереда, но как пребывание на острове, где нет ни водопровода, ни электричества, ни газа, ни канализации, ни магии, ни готовой пищи, ни кофе, ни души, кроме профессора Снейпа, может быть комфортным – мне не понятно.
__________________________________
* ~9,15 м

Мы вернулись обратно, к тому месту, которое негласно стало нашим временным (в идеале - кратковременным) жилищем.
Сидя в тени деревьев, мы молча поглощали бананы. Я разглядывала ландшафт: пляж, потом темная линия мокрого песка, уходящего под воду, ярко голубое море.
Солнце уже садилось, и судя по тому, где оно садились, наши с профессором взгляды были направлены на восток.
- Нам нужно разжечь огонь, - сообщил профессор.
- Зачем? Мне кажется, тут достаточно тепло, - ответила я.
- Да, но ночью будет холодно, а у нас нет ни одеял, ни чего-либо ещё, что могло бы спасти нас от холода.
- И откуда вы все знаете?
- Вы не захотите этого знать, мисс Грейнджер, - ответил профессор и поднялся с песка.

- Вы умеете зажигать костер палочками? – спросила я у профессора Снейпа, когда поняла, что он не представляет, откуда нам взять огонь.
- Конечно, даже первокурсники это умеют, но у нас с вами нет палочек.
- Да нет, я имею в виду не волшебные палочки, а сухие, - рассмеялась я, - Их трут друг о друга, и получается огонь.
- Простите, мисс Грейнджер, я не силен в магловских способах выживания, - раздраженно ответил профессор.
- Тогда можете попытаться попросить Прометея принести огонь на землю ещё раз! – зло ответила я.
Мне порядком надоели постоянные замечания Снейпа, и я не была намерена молча терпеть его нападки.
- Нужно найти сухих веток, мха и всего в таком духе, - скомандовала я.
Профессор вопросительно поднял бровь.
- Ну идите же, чего вы стоите? – спросила я.
К моему удивлению, профессор покорно двинулся в направлении леса.
Через несколько минут я собрала все, что принес профессор в кучу, выбрала две сухих палочки, одну из них положила в кучу, вторую поставила вертикально на первую и начала ладонями вращать палочку.
Долгое время ничего не происходило. Профессор Снейп скептически наблюдал за моими стараниями, стоя рядом. Я старалась не обращать на него внимания.
Вдруг из под палочки потянулась тонкая струйка дыма. Я радостно улыбнулась и начала двигать ладонями с ещё большим усердием.
Вскоре палочки загорелись, огонек перекинулся на остальные дрова и перед нами образовался вполне приличный костер.
- Браво, мисс Грейнджер. Десять баллов Гриффиндору, - насмешливо сказал профессор Снейп.
- Спасибо, профессор, - ответила я и широко улыбнулась.

Солнце уже почти село и стало действительно прохладно. Мы с профессором сидели у костра и молча смотрели на огонь. Я зевнула.
- Пожалуй, пора спать. Завтра у нас будет тяжелый день, - сказал профессор, - Нужно будет построить какое-то жилище, сделать нож, найти ещё еды и придумать, в чем переносить воду от водопада сюда.
Готова поклясться, профессор получал от всего этого удовольствие. Он напомнил мне сейчас Гарри и Рона, когда те собирались совершить очередную шалость – тот же азарт, тот же огонек в глазах.
Я опустилась на слегка остывший песок.
- Отодвиньтесь, - услышала я голос профессора.
Открыв, глаза я увидела его босые ноги (ботинки он скинул, пока мы плыли).
- Куда? – спросила я.
- Туда, от костра. Здесь лягу я.
- Зачем?
- Чтобы вы во сне не наткнулись на костер, - ответил профессор, и, увидев мой вопросительный взгляд, добавил, - И я буду следить за огнем.
- А вы не наткнетесь? – спросила я.
- У меня очень чуткий сон.
Я кивнула и немного отодвинулась. Профессор опустился на место, которое занимала я.
- Спокойной ночи, - тихо сказала я.
- Спокойной, - также тихо ответил профессор.

Вторая ночь, третий день

Всю ночь я крутилась на настиле, пытаясь принять удобное положение. Мои ноги, руки и грудь обгорели, и кожу нещадно жгло. Наконец, я не выдержала и села - было ясно, что в ближайшее время мне уснуть не удастся. Я взглянула на профессора – он спал, лежа на боку, и почему-то прижавшись к стене. Вдруг он вздрогнул, чем напугал меня до полусмерти. Потом он начал что-то бормотать. Я не могла разобрать ни слова, но внезапно я услышала свое имя. Это заставило меня прислушаться.
Все еще не понимая, что говорит профессор, я подвинулась ближе и даже наклонилась. Внезапно профессор Снейп открыл глаза.
- Что вы делаете? – испуганно спросил он.
Я сидела совсем рядом с ним, склонившись над его лицом, и испуганно смотрела в его черные бездонные глаза.
- Вы сняли линзы? – полувопросительно сказала я.
- Вы за этим подвинулись так близко? – хриплым после сна голосом спросил профессор, - Надеялись увидеть, снял я их, или нет?
- Мм, да, - согласилась я. Такая версия меня устраивала.
Профессор покачал головой, мол «сумасшедшая гриффиндорка, что с неё возьмешь» и сел.
- Почему вы не спите? – спросил он после минутной тишины.
- У меня обгорела кожа, - ответила я тихо.
Я ожидала услышать что-нибудь вроде «а я вам говорииил», но профессор удивил меня, промолчав.
Вообще-то, не смотря на английскую кровь, я хорошо загораю, но здесь солнца было слишком много. Удручал и нелепый вид загара – по длине юбки и по лямкам платьица. Я начала серьезно задумываться – а не изменить ли слегка покрой одеяний – лишить платье лямок, укоротить его и вообще, сделать юбку и короткий топ. Чтобы и живот загорал. Тут же все мысли о загаре были прерваны – мне вздумалось почесать ногу, и ожог напомнил о себе.
- У меня тоже лицо обгорело, - признался вдруг профессор.
Нет, я, конечно, это видела, но неожиданным был тот факт, что Северус Снейп признался в этом. Наверное, он ещё не до конца проснулся.
А мне вспомнилась история из детства и мне, почему-то, захотелось её рассказать.
- Однажды мы с родителями поехали отдыхать в Египет, - начала я без вступлений, - и я наклеила себе на плечо наклейку в виде листочка. Я не снимала её всю неделю, что мы там были. Когда я сняла её, на плече остался след в форме листика. Я тогда, вернувшись домой, демонстрировала этот след всем, кто не отказывался посмотреть.
Сказав это, я почувствовала себя глупо. Никакого смысла в истории не было, и уж профессору-то точно не было интересно выслушивать этот бред.
Но Снейп снова меня удивил. Вместо вопроса «ну и к чему ты это рассказала?», он, слегка насмешливо, произнес:
- Наверное, ваши друзья вам очень завидовали.
Я помедлила с ответом.
- Вообще-то, до Хогвартса у меня не было друзей. Девочки-ровесницы никогда не любили играть со мной, потому что я все время командовала, а мальчики не брали, потому что я, девочка. Единственными моими друзьями были книги.
- Но не могли же вы вообще не общаться со сверстниками, - заметил профессор, - Вы не похожи на человека, неопытного в социальном плане.
- Я общалась с кузенами, с родителями, с учителями… Хотя, когда я пошла в Хогвартс, я все-таки надеялась, что там все сложится иначе. Знаете, это было началом новой жизни.
- Но и здесь судьба не сжалилась над вами, послав в друзья Поттера и Уизли, - усмехнулся профессор.
- Напрасно вы так, они очень хорошие друзья. Я не представляю, что бы делала без них. Вряд ли я бы перенесла длительное общение с Парвати и Лавандой. Да, Гарри и Рон не всегда могут понять меня, но они принимают меня такой, какая я есть. Хотя иногда и пытаются вытащить из библиотеки или втянуть в какую-нибудь авантюру, но и здесь я им благодарна. Жизнь была бы такой скучной без них!
- Вы и сейчас поддерживаете связь?
- Конечно! Сначала, когда я только поступила в Высшую Школу Чар, а Гарри и Рон в школу Авроров, мы с ребятами виделись почти ежедневно. Потом студенческая жизнь закрутилась, времени стало меньше. Появились новые знакомые, новые развлечения, но у нас появилась традиция. Каждый субботний вечер мы ужинаем вчетвером – я, Гарри. Рон и Джинни. Чаще это случалось у Гарри и Джинни, так как у них собственный дом, но с тех пор, как я закончила учебу, покинула общежитие и купила квартиру, несколько раз ужин устраивала я.
Профессор кивнул. В темноте я едва смогла увидеть это.
- Здесь, наверное, яркие звезды, - произнесла я после нескольких минут тишины.
- Выйдите и посмотрите, - откликнулся профессор.
- А вы выйдите со мной? – спросила я.
Ответом был неясный шорох. Я предположила, что профессор кивнул или пожал плечами.
Я выползла их коттеджа (потолок, все-таки, был слишком низким), и, удобно расположившись на песке, взглянула на небо. Я оказалась права: черный купол был усыпан мириадами невероятно ярких звёзд, среди которых познания в астрономии позволили без труда выделить отдельные созвездия и планеты.
- Так красиво, - сказала я, когда профессор уселся рядом со мной.
- Да, красиво, - согласился Снейп.
Я повернула голову: профессор смотрел не на небо, а на меня. Я смутилась.
- А вон мое любимое созвездие – Лев, - сказала я, указывая на группу звезд.
Профессор хмыкнул.
- Ну да, гриффиндорский лев, - протянул он.
Ах, как мне нравился его низкий глубокий голос! Я улыбнулась и посмотрела на мужчину рядом с собой. При свете луны и звезд он казался нереальным. Казалось, что стоит мне дотронуться до него, и он исчезнет.
- В таком случае, вон моё созвездие, - произнес профессор, указывая на небо, - Голова Змеи.
- Может тогда Хвост Змеи? - хмыкнула я.
- Вы считаете, что я – хвост? – с притворной обидой спросил профессор Снейп.
- Нет-нет. Голова, так голова. Как скажете, - легко согласилась я.
Почему-то у меня было очень хорошее настроение. Так легко было сидеть рядом с профессором, слушать шум прибоя, смотреть на звезды. Было в этом что-то романтичное, и хотя меня едва ли можно было бы назвать романтичной натурой, в тот момент мое сердце переполняла какая-то неясная радость.
- Такое ощущение, что мы с вами на этом острове уже сто лет, - сказала я после длительной тишины, - И нет, и не было ни Англии с её вечными дождями и туманами, ни Хогвартса, ни магии. Это так странно.
Профессор молча кивнул.
- Мне нравится здесь, - снова заговорила я, - Но я не смогла бы прожить здесь всю жизнь. С тех пор, как я попала в Хогвартс, я не могу жить без магии. Это как моя вторая половина. Моя вторая натура…
- Кстати, о второй половине, - вдруг подал голос профессор, - Почему вы до сих пор не замужем?
Я хмыкнула.
- Мне не хотелось омрачать торжество – мои друзья, узнав о свадьбе, тут же умерли бы от счастья. Я слишком люблю их, чтобы так рисковать.
- А на самом деле?
Я помолчала.
- Просто я не нашла человека, с которым была бы готова прожить остаток жизни. Я не… я ни разу не влюблялась по-настоящему… после того, как окончила школу… Конечно, были молодые люди. С одним я даже жила некоторое время. Мне казалось, что я, наконец, влюбилась, но постепенно на смену влюбленности пришло разочарование. Он оказался совсем не таким, каким его рисовало мое воображение. Он сказал, что это моя вина, что я хотела видеть в нем то, чего в нем никогда не было. Что я искала в нем другого человека… Возможно, он был прав.
- У вас ещё всё впереди, вам всего двадцать три.
- А вы? Почему вы не женитесь? Война закончена, вы, наконец, свободны и вольны делать все, что захотите.
- С чего вы взяли, что мне это нужно? – хмыкнул профессор, - Я прекрасно жил один столько времени, зачем что-то менять?
- Вы лукавите, - сказала я, мягко улыбнувшись.
- А вы задаете глупые вопросы, - сердито сказал профессор, - Впрочем, как и всегда.
- Почему глупые? – удивилась я.
- Мисс Грейнджер, я не питаю иллюзий ни по поводу своей внешности, ни по поводу своего характера, ни, уж тем более, по поводу своего прошлого.
- Вот глупый, - прошептала я.
- Я иду спать, - сообщил профессор и попытался подняться на ноги, но я ему помешала.
- Посидите со мной ещё, - попросила я.
- Зачем? – спросил Снейп.
- Мне так хочется.
- Я не…
- Сядьте!
Профессор послушно вернулся на песок, и я опустила голову на его плечо.
- Вы – маленький диктатор, - тихо сказал Снейп.
- Теперь вы понимаете, почему дети не хотели со мной дружить? – спросила я, погружаясь в дрему.
Последнее, что я почувствовала, прежде чем заснуть, как дернулось его плечо, когда он усмехнулся моим словам.

Проснулась я внезапно, словно кто-то крикнул мне в ухо. Открыв глаза, я увидела море.
Я села и огляделась по сторонам – профессора нигде не было видно. Потерев щеку, к которой прилип песок, я потянулась и встала.
В коттедже профессора не оказалось, как и у водопада (хотя я, честно говоря, немного надеялась застать его именно там, – ну а что? Он же за мной подглядывал!).
Обнаружив, что «душ» свободен, я решила искупаться и заодно переделать платье.

Искупавшись, я принялась за свой наряд. Отыскав острый камень, я взялась за дело. В итоге, изорвав платье чуть ли не в клочья, мне все-таки удалось изобразить подобие юбки и топа. Теперь я походила на настоящую обитательницу острова – в набедренной повязке и полоске ткани, едва прикрывающей грудь. Довольная результатом (а точнее, представляя, какой чудесный загар у меня будет, когда нас с профессором все же спасут и вернут в Англию), я отправилась к коттеджу.
Пробираясь по уже протоптанной тропинке от водопада к пляжу, я услышала какой-то шорох в стороне. Испуганно замерев, я начала вглядываться в гущу деревьев. Шорох повторился. Я, не долго думая, отважно двинулась в направлении, откуда, как мне показалось, исходил звук. Внезапно передо мной, словно из-под земли, выскочил профессор. В руках он держал какое-то некрупное животное.
- Что вы делаете? – испуганно спросила я.
- Охочусь, - ответил профессор и потряс передо мной несчастным животным, - Он попался в ловушку, которую я поставил. Сегодня на обед у нас жаркое, - довольным голосом заявил Снейп.
Я в ужасе смотрела на звереныша, который отчаянно пытался выбраться из цепких рук профессора.
- Вы же… вы же не собираетесь убивать его? – спросила я.
- Ну, можно было бы, конечно, съесть его живым…
- Что вы такое говорите?! – воскликнула я.
- Мисс Грейнджер, я не макака, чтобы питаться одними бананами.
- Конечно нет, вы – живодер! Я не стану есть бедное животное!
Я отвернулась и направилась к пляжу. Профессор не отставал ни на шаг.
Оказавшись рядом с коттеджем, я села на песок, обняв себя руками. Профессор встал рядом, все ещё удерживая пытающегося вырваться зверька.
- Мисс Грейнджер, ну подумайте сами, мы не можем постоянно есть одни фрукты. Что если нас спасут только через месяц, или через год. Мы же не травоядные животные.
- Вы хотите убить это маленькое существо, чтобы набить свой желудок? – спросила я, указывая на смесь тушканчика, бобра и, пожалуй, хомяка.
Зверёк посмотрел на меня своими грустными глазками-пуговками и перестал вырываться. Он понял, что его судьба в моих руках.
- Мисс Грейнджер, - зло произнес профессор, - не хотите же вы сказать, что никогда прежде не ели мясных блюд?
- Но мне же не приходилось видеть, как их сначала убивают, потом сдирают шкуру, - сказав это, я почувствовала, что меня мутит.
В горле встал ком. Я поняла, что ещё немного – и я расплачусь.
- Я могу убить его в другом месте, я даже сам пожарю его, если хотите…
- Нет! Ну пожалуйста, - я схватила профессора за руку, и почувствовала, что слезы все-таки покатились по моим щекам, - Не убивайте его, пожалуйста, не убивайте.
Профессор опешил.
- Мисс Грейнджер, успокойтесь. Ну хорошо, я не трону этого уродца, только не плачьте.
Он опустил зверька на землю, но тот, вместо того, чтобы убежать в лес, подскочил ко мне, встал на задние лапки, и потерся мордочкой о мою руку. Только после этого он исчез в густых зарослях.
Я продолжала плакать, а профессор недоуменно смотрел на меня.
- Ну, довольны, мисс Гриффиндорское Милосердие? – беззлобно спросил профессор.
Я кивнула, захлёбываясь собственными слезами.
- Чудесно. Надеюсь, вы не проявите такого же сочувствия к рыбе?
Я отрицательно покачала головой.
- Замечательно, тогда я пойду, порыбачу, если вы не против, - ехидно произнес Снейп.
Я снова кивнула.

Постепенно успокоившись, я задалась вопросом «Ну, и что это было?». То есть, конечно, я не могла позволить профессору убить зверька, но к чему было устраивать такую истерику? Это было совсем не в моем духе. Хотя, иногда у меня случалось депрессивно-истеричное настроение, но обычно это было перед…
Я нервно сглотнула. «Только не это», - подумала я.
Я взглянула на профессора: он зашел в море почти по пояс, в руках он держал остро отточенную палку. Периодически он резко опускал копьё в воду, но, кажется, поймать он так ничего и не смог.
Я подумала, что придется сообщить Снейпу о грозящих мне неудобствах. Но только как? Меня совсем не радовала перспектива рассказывать этому мужчине о своих женских делах. Но, с другой стороны, что мне оставалось?
Я встала и начала нервно ходить туда обратно, протаптывая дорожку на песке.
- Профессор, тут такое дело, - тихо сказала я, тренируя речь, - Вы, конечно же наслышаны о горькой женской участи, каждый месяц…Нет, ну что за бред? Так, ещё раз. Профессор Снейп, неожиданно у меня возникла проблема…Ну и почему неожиданно? Это случается каждый месяц, через вполне определенный срок… Хорошо, уважаемый профессор Снейп…Ааа, ну что это такое? С каких пор он уважаемый? – бубнила я себе под нос, все ещё ходя их стороны в сторону, - То есть я, конечно, его уважаю, но что за дурацкое обращение. Так, ещё раз. Профессор Снейп, представьте, у меня начались месячные, - сказала я тоном Как-Бы-Между-Делом, - Нет, так не пойдет. А если вот так: профессор…профессор Снейп…сэр…Нет, сэр не пойдет. О таких вещах «сэрам» не сообщают. И вообще, это не его дело. Может он ничего и не заметит? Ну, конечно, он такой дурак…Аааааа! – завопила я, потому что кто-то холодный и мокрый схватил меня, потащил к морю и бросил в прохладную воду.
- Профессор, вы в своем уме?! Вы…вы… - кричала я, захлебываясь.
- Простите, но вы разговаривали сами с собой. Я подумал, что вы получили солнечный удар и теперь бредите, - ответил профессор, помогая мне подняться.
- Я репетировала! – возмущенно ответила я, и сердито пошагала из воды.
- Репетировали? – послышался голос профессора у меня за спиной.
Оказавшись на берегу, я начала выжимать подол юбки.
- Да! – зло ответила я.
- И что же вы репетировали, позвольте узнать?
- Не ваше дело! – ответила я.
- Вы что, опять плачете? – испуганно спросил профессор.
- Нет! – всхлипнула я, чувствуя, как по щекам катятся слезы.
Да, ТАКОГО гормонального всплеска со мной, пожалуй, ещё не случалось. Ох, помучается со мной профессор.
- Вы поймали хоть что-нибудь? – спросила я.
Профессор молча кивнул и указал на камень-стол, на котором лежали какие-то мелкие рыбины.
- Замечательно, идите, готовьте её, - сказала я.
- Я ловил её! Готовить – женское дело.
- Конеееечно, - протянула я, - Готовить – женское дело, шить – женское, детей рожать – женское, мучаться каждый месяц – женское. А играть в захват галактики – это не для нас, это «не девчачья игра», так что до свидания!
Я разъяренно взглянула на профессора, удивленно смотревшего на меня, и направилась к любимому месту под пальмой. Там я улеглась на бок, и почти сразу заснула.

Спустя какое-то время я проснулась. Из отверстия в крыше коттеджа шел дым.
Я заглянула внутрь нашего жилища – профессор держал над костром палочки с нанизанной на них рыбой и довольно смотрел на запекающиеся рыбьи бока.
- Мм, пахнет аппетитно, - заметила я.
- Уже почти готово, - откликнулся профессор.
Я уселась рядом с костром.
- Профессор Снейп, а вы не могли бы построить ещё один домик? – спросила я.
- Зачем? – удивился профессор, ворочая палочки, чтобы рыбины поджарилась со всех сторон.
- Нууу… Вы слышали о том, что раньше дикие племена имели специальные хижины, и сажали туда женщин… раз в месяц…
«Отлично, Гермиона, тренировки не прошли даром», - саркастично подумала я.
Профессор взглянул на меня и вопросительно поднял бровь.
- Зачем? – спросил он.
- Ох, ну, понимаете. Женские дела, ну…
Ну вот. Я снова начала мямлить.
- А, - профессор понимающе кивнул, и обратил все свое внимание на рыбу, - Как пожелаете, - ответил он через некоторое время, - Когда… вам нужна хижина?
- Чем скорее, тем лучше, - ответила я, - Думаю, к завтрашнему дню было бы прекрасно.
- Как скажете, - согласился профессор.
Рыба, после фруктовой диеты, была просто подарком свыше. После сытного обеда, мы с профессором взялись за строительство второй хижины, чем и занимались до самого вечера.
Уставшие, мы легли спать, даже не поужинав.

День восьмой

Проснувшись следующим утром, я поняла, что профессор уже встал и покинул коттедж.
Выйдя на улицу, я огляделась. Следы на песке указывали на то, что Снейп ушел в лес, и как скоро его следовало ожидать – было не ясно. Поразмыслив, я взяла камень-нож и тоже отправилась в лес, поискать чего-нибудь съестного.
Ни бананы, ни абрикосы, ни, тем более, кокосы меня не привлекли. Я решила, что было бы неплохо найти хороший спелый ананас. Отыскав подходящий куст, я попыталась снять плод, но неожиданно почувствовала, что одна из колючек, что окаймляли листья ананаса, порезала мне ладонь. Я рассерженно зашипела, но борьбу за плод не прекратила. Когда ананас оказался у меня в руках, я издала победоносный смешок и, довольная собой, отправилась обратно на пляж. Внезапно мое внимание привлекло какое-то яркое пятно, которое я заметила боковым зрением. Приглядевшись, в гуще растений я увидела необыкновенно красивый ярко-голубой цветок. Аккуратно пробравшись к нему сквозь тропические заросли, я присела рядом с цветком и понюхала его. Запах был просто божественным. Я легко коснулась пальцами лазурных лепестков. Я никогда раньше не видела чего-нибудь столь же прекрасного. Полюбовавшись на цветок ещё минут десять, я все же заставила себя подняться и пойти к коттеджу. О том, чтобы сорвать это великолепие не могло быть и речи, но я запомнила месторасположение голубого красавца, чтобы придти сюда ещё раз.
Профессор Снейп был уже на пляже. Он сидел на песке и любовался морем.
- Где вы бродите? – сердито спросил он.
Я села рядом.
- Я ходила за едой. Вот сорвала ананас. А потом увидела очень красивый цветок и посидела немного у него, - ответила я и слегка удивилась тому, как быстро и почти неконтролируемо мысли формировались в слова и слетали с моего языка.
- В этом не было необходимости. У нас достаточно припасов, - сказал Снейп, указывая на яму, в которой мы хранили фрукты.
- Я знаю, но вас не было, и мне было скучно. И я наделась, что вы у водопада и я…
Я захлопнула рот рукой.
«Что я несу?» - спросила я сама себя, но ответа, конечно же, не получила.
Профессор же вопросительно поднял бровь.
- И что вы?
Я только убрала руку ото рта, как почувствовала, что снова собираюсь ответить на вопрос.
- Увижу ва… - да, мой рот перестал подчиняться мне, но руки все ещё слушались, поэтому я смогла заткнуть себя, пока не ляпнула лишнего.
Профессор насмешливо смотрел на меня, пока я опасливо опускала руки.
- Профессор, что это? Я не могу контролировать то, что говорю!
- Вы упомянули какой-то цветок? – спросил Снейп, поразмыслив.
- Ну да. Очень красивый, с голубыми лепестками…
- На высокой ножке, почти без листьев, лепестки с разводами, сердцевина белая с желтыми тычинками?
- Да, - настороженно ответила я.
Профессор усмехнулся. Усмешка вышла недобрая, можно даже сказать злорадная.
- Что это, профессор? – спросила я.
- Верас Флосиус, известный также как Цветок Правды. Попадая в кровь, он действует на человека примерно так же, как Веритасерум. Растение крайне редкое, многие даже считают, что его вовсе не существует, и это миф. Любопытно было бы узнать, как его частицы могли попасть вам в кровь.
- Я порезалась, когда пыталась сорвать ананас, а потом прикоснулась к лепесткам цветка, - ответила я, не задумываясь.
- Бестолковое создание! – сердито воскликнул профессор, - Сколько можно повторять, что нельзя трогать, нюхать, и тем более пробовать незнакомые вещества и растения! ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! – внезапно рыкнул профессор, отчего я вскрикнула.
«Он специально скопировал Моуди, или привычка пугать людей появляется с возрастом у всех мужчин с невыносимым характером?» - подумала я, а вслух зло спросила:
- Вы с ума сошли?
Внезапно профессор недобро усмехнулся.
- Сейчас я преподам вам маленький урок.
- К-какой урок? – спросила я испуганно.
- Сейчас вы поймете, почему нехорошо трогать незнакомые предметы, - елейным голосом произнес профессор, - Скажите, мисс Грейнджер, кто стащил компоненты из моего хранилища на втором году вашего обучения?
Я резко накрыла рот ладонью, но профессор схватил меня за запястья, и завел мои руки мне за спину.
В общем-то, мне ничего не стоило ответить на этот вопрос, так как наказать за тот проступок он меня уже не мог, но я прекрасно понимала, что за этим вопросом последуют ещё более провокационные. Осознание именно этого факта заставило меня сделать то, что я сделала.
Сидела я, уткнувшись лицом в плечо профессора, поэтому первое, что пришло мне в голову – укусить его за это самое плечо.
Профессор зашипел, как рассерженная кошка, и ловко вскочив, уселся позади меня, обнял меня, и вцепился в мои запястья. Если бы не мое недовольное лицо, и, как я полагаю, коварное лицо профессора Снейпа, нас можно было бы принять за влюбленную парочку, сидящую на берегу моря – девушка в крепких объятиях любимого. Только объятия эти были как Дьявольские Силки. Не имея никакой возможности избавиться от профессора или лишить себя возможности говорить, я насупилась и уставилась на линию горизонта.
- Итак, - промурлыкал профессор мне в ухо, отчего у меня по коже побежали мурашки, - Кто украл ингредиенты?
- Я, - выдавила я.
- Кто бы мог подумать! Я был уверен, что это Поттер или Уизли! – удивился профессор, - Я всегда думал, что вы самая благоразумная из вашей троицы.
- Именно поэтому это была я, - ответила я сквозь зубы, - У Гарри и Рона были бы большие неприятности, если бы их поймали. За мной же особых грехов к тому времени не числилось.
- Очаровательно, - пропел профессор, - И что вы сделали с ингредиентами?
- Сварили зелье.
- Какое?
- Полиморфное.
Профессор замолчал на несколько секунд.
- И что из этого вышло? – наконец, спросил он.
- Полиморфное зелье! – раздраженно ответила я, - Вы не могли бы не сжимать мои руки так сильно?
Профессор ослабил хватку, но не настолько, чтобы я могла рассчитывать на побег.
- И в кого вы обратились?
- Гарри и Рон в Крэбба и Гойла, - ответила я.
- А вы?
- А я… в… девочку-кошку.
- Простите?
- Я перепутала волос, и случайно опустила в свое зелье кошачью шерсть.
Я почувствовала, как тело профессора слегка вибрирует.
- Вы смеетесь? – зло спросила я, пытаясь вырваться или хотя бы оглянуться.
- Что вы, мисс Грейнджер, как я могу? – спросил профессор, но в его голосе отчетливо слышались нотки веселья. - Хорошо, пойдем дальше. То, что это вы помогли бежать Сириусу Блэку, и о других ваших нарушениях школьных правил, мне и так известно…
Профессор задумался.
- Поттер рассказывал вам о том, что произошло на одном из уроков по Окклюменции? – неожиданно жестко спросил Снейп.
- Гарри почти ничего про них не рассказывал, - удивленно ответила я, - Что именно вас интересует?
- Он не рассказывал, почему мы закончили занятия?
- Он сказал, что вы решили их прекратить…ничего определенного.
- Хорошо, - кажется, в голосе профессора послышалось облегчение, - Дальше, скажите, мисс Грейнджер, - продолжил профессор издевательским тоном, - Кто был вашим первым мужчиной? Поттер? Или Уизли?
Я вспыхнула от смущения и негодования.
- Гарри мне как брат! Да и Рон тоже! Отпустите, вы не имеете права!
- Когда я сказал, что преподам вам урок, я имел в виду именно то, что сейчас происходит. Вы должны осознавать последствия своих действий.
- Я просто полюбовалась красивым цветком!
- Есть цветы, просто понюхав которые можно впасть в вечный сон. Итак, кто он?
- Вы его не знаете, - ответила я, стараясь оттянуть неизбежное.
- И все же?
- Мой профессор по Чарам в Высшей Школе.
- Учитель? – с притворным ужасом спросил профессор, - Мисс Грейнджер, мисс Грейнджер… Что же толкнуло вас на такой безрассудный шаг? – с издевкой в голосе продолжал Снейп.
Я прикусила губу. Было больно, но я не хотела отвечать.
- Что вы делаете, идиотка? – прорычал профессор, когда увидел, что мои зубы впились в нижнюю губу.
- Пытаюсь не отвечать на вопрос, - ответила я протии воли.
- Почему? Что такого в этом вопросе? Если не считать, конечно, что он абсолютно бестактен? – поинтересовался Снейп.
- Потому что это касается вас, - ответила я и снова прикусила губу.
- Каким образом это может касаться меня? Я спросил, что толкнуло вас на то, чтобы переспать с преподавателем.
- То, что он был похож на вас! – крикнула я и почувствовала, что хватка профессора ослабла.
Вырвавшись из объятий Снейпа, я рванула в лес.
Добежав до водопада, я упала на землю, и, обняв себя руками, заплакала.
В который раз этому невыносимому человеку удалось довести меня до слез. Но какое, черт возьми, он имел право так со мной обращаться?! Кем он себя возомнил? Урок он мне преподать решил! «Ненавижу, ненавижу, ненавижу», - единственная мысль билась в сознании. Да, тогда, после окончания Хогвартса, когда я была безнадежно влюблена в профессора Снейпа, для меня стало приятным сюрпризом наличие в Высшей Школе Чар профессора Элана Роукмэна, до боли похожего на хогвартского преподавателя Зелий. Те же черные длинные волосы, правда, более ухоженные, те же темные глаза, правда не такие бездонные, тот же крупный нос, хотя не такой длинный и острый, как у Снейпа. Бледная кожа, преобладание черного цвета в одежде. Все так же, и в то же время все не так.
Сначала меня очень тянуло к профессору Роукмэну. Я старалась проводить с ним как можно больше времени, писала у него научные работы, мы делали с ним различные проекты. Однажды вечером мы вдвоем праздновали победу на одном крупном конкурсе, праздновали у него дома. Крепкое вино, пьянящий вкус победы и пьянящие поцелуи – ночь любви стала логичным исходом.
Потом мы стали встречаться. Тайно, конечно, же. В Школе за это по головке не погладили бы ни меня, ни, тем более, его. Все-таки, консервативная Англия, никуда тут не денешься. В любом случае, со временем наши отношения стали более напряженными. Мы часто ругались. Однажды я вернулась домой, тогда я жила у Элана, а он сидел в кресле с таким видом, словно только что похоронил любимую тетю. Я испуганно спросила, что случилось. На что Элан протянул мне газету. Со страницы на меня смотрели профессор Дамблдор, профессор МакГонагалл и профессор Снейп. Не помню, о чем была статья, да это и не важно, я вернула Элану газету, все ещё не понимая, что он хочет этим сказать.
- Это он, - сказал мне тогда Элан, тыча пальцем в газету, - Из-за него ты стала встречаться со мной?
Я взглянула на фотографию, где профессор Снейп с недовольным лицом пытался увернуться от пальца Элана. Вот тогда я все и поняла. Сначала я пыталась все отрицать, но Элан сказал, что не стоит этого делать. Что все равно у нас ничего не выйдет, потому что я ищу в нем другого человека. Он сказал, что никогда не сможет стать для меня заменой профессора Снейпа, да и не хочет.
Расстались мы достаточно мирно, без слез и истерик. Просто я вернулась в общежитие, и снова стала называть его профессор Роукмэн.
Как же долго я пыталась выкинуть профессора Снейпа из головы! И мне это, в общем-то, удалось, как мне казалось. Но стоило этому человеку снова появиться в моей жизни, как все пошло наперекосяк. И вот мы вдвоем оказалась на этом чертовом острове, и он узнал мою тайну. Единственное, что мне оставалось сделать – пойти утопиться в море, благо этого добра вокруг остова было предостаточно.

- Мисс Грейнджер, - услышала я глубокий голос за спиной.
- Убирайтесь отсюда! Я думаю, действие цветка прекратилось, вряд ли вы сможете узнать ещё что-нибудь интересное.
- Я пришел, чтобы извиниться, - сообщил профессор.
- Мне не нужны ваши извинения, - отрезала я.
- Я повел себя глупо, простите меня, пожалуйста, - настойчиво произнес Снейп, присаживаясь рядом со мной.
Я спрятала лицо в ладонях, чтобы он не видел, что я плакала.
- Мисс Грейнджер, вам совершенно не нужно расстраиваться, и… давайте просто забудем, что произошло?
- Уже забыла, - буркнула я.
- Что-то не похоже, - заметил профессор, - Пойдемте, мы ещё не завтракали.
Краем глаза я увидела, что Снейп протягивает мне руку. Несмело, я вложила свою ручку в его, и мы пошли к коттеджу.
«Может, все не так плохо?» - подумала я.

За завтраком я попыталась завести непринужденную беседу.
- Удивительно, что на этом острове есть магические растения, - заметила я.
Профессор хмыкнул.
- То, что этот остров не так прост и так ясно, - сказал он, - Взгляните хотя бы на фрукты. Ананасы растут в Южной Америке, а никак не в Средиземноморье. Тут есть и персики с абрикосами, и апельсины, и бананы, и, похоже, я обнаружил несколько яблонь. Возникает ощущение, что здесь есть все.
- Да, это действительно странно, - согласилась я, - Послушайте, а может нам удастся найти ещё какие-нибудь магические растения, чтобы, не знаю, сварить зелье, которое помогло бы нам выбраться отсюда, или хотя бы подать знак…
- Начнем с того, что у нас нет котла, - ответил профессор.
- Ах, ну да.
- Хотя поискать все-таки стоит. Но на этот раз мы будем искать ВМЕСТЕ, - профессор сделал ударение на последнем слове.
Я покорно согласилась.

Закончив завтрак, мы с профессором отправились в лес, где провели почти весь день, то ползая на четвереньках по земле, то забираясь на деревья, словно обезьяны.
Вечером мы вернулись к коттеджу, и без сил рухнули на песок. Нам не удалось найти НИЧЕГО. Даже того самого Цветка Правды, хотя я уверена, что правильно запомнила его месторасположение. Съев немного фруктов из наших запасов, мы заползли в коттедж и, усталые и изможденные, моментально уснули.

День десятый

Светопреставление, творившееся у меня в голове, могло бы вдохновить Сальвадора Дали на написание новой картины, если бы тот был жив. Фантастические метаморфозы людей и предметов, смещение текстур и объектов, когда лица людей казались сделанными из песка, а земля напоминала то бархат, то обои, которые были у меня в детской, когда я была совсем малышкой, сменялись в голове расплывчатыми образами, становящимися вдруг звуками и запахами, которые я могла видеть. Не последнюю роль в моем бредовом сне играл профессор Снейп, играл в прямом смысле, выступая то в роли пирата, у которого вместо корабля была огромная чугунная раковина, а вместо команды семь оранжевых крыс, то в роли шерифа Нотингемского, с такой же бородой и усами, какие у него были все последние десять дней, и забавной прической – торчащими во все стороны черными волосами. Он называл меня то Мэри-Энн, то Мэри-Сью, и настаивал на том, чтобы я вышла замуж за Гарри. Периодически в моих снах происходила инверсия цвета, и иногда у меня появлялась мысль, а какого же небо на самом деле цвета, голубого, или желтого, не говоря уже об обычно красной траве, которая в моих снах становилась зеленой…нет, погодите, наоборот…
Иногда я проваливалась в черноту и в голове не было ни одной мысли, только осознание, даже скорее ощущение, что я в бесконечном вакууме, в бесконечной тьме, где не существует ни времени, ни мыслей, ни чувств, только осознание себя как пустоты. Ничего более странного мне не приходилось переживать. Кстати, в моменты просветления моего сознания, меня неоднократно посещала мысль о том, что я могу и не пережить этот увлекательный опыт, а умереть, так и не придя в себя. Даже находясь в состоянии бреда, наблюдая людей с волосами вместо зубов, я понимала, что выжить и придти в себя мне все-таки хочется.
Когда моменты просветления сознания стали посещать мне чаще, я поняла, что профессор таки спас меня. Ещё немного, говорила я себе, и я проснусь.
Но долгожданное пробуждение не приходило. Неожиданно я осознала, что слышу все, что происходит вокруг меня, чувствую, что лежу на листьях, видимо, профессор перенес меня в коттедж, в общем, вполне ощущаю и осознаю свое тело и окружающий мир. Но при этом я как будто продолжала дремать, как будто что-то мешало мне проснуться окончательно. Это настораживало, и даже пугало.
Внезапно я услышала неясный шорох рядом с собой.
- Пять баллов с Гриффиндора, мисс Грейнджер, за сон на уроке, - услышала я голос Снейпа, и подумала, что видимо, я все-таки ещё вижу, а точнее слышу, сон.
Но профессор снова заговорил:
- Замечательно, мисс, я вижу вам все равно. Но имейте в виду, упрямое создание, если вы не проснетесь немедленно, я утоплю вас в море, потому что мне не нужен разлагающийся труп на острове.
«Чудовище!» - подумала я, и даже дернулась, чтобы сообщить ему все, что я о нем думаю, но все, что я смогла сделать, было чуть участившееся дыхание.
- А когда меня найдут, я скажу, что вас сожрали акулы, - добавил Снейп несколько секунд спустя, - Поттер и Уизли, конечно, разревутся, как девчонки, но чего ещё можно ожидать от этих слюнтяев?
Я снова попыталась выразить свое возмущение, и снова не смогла шевельнуть и пальцем.
- Ну хорошо, тогда попробуем вот это, - пробормотал профессор, и я почувствовала, как к моим губам прикоснулось что-то мягкое, теплое и гладкое.
«Профессор Снейп коснулся пальцами моих губ!!!» - закричало сознание, и я почувствовала, как сердце забилось быстрее.
В это время, я почувствовала, как влага проникает в мой рот – видимо, профессор поил меня чем-то с ладони. Я представила эту картину, и мне до смерти (хотя, я бы не стала кидаться такими утверждениями, если учесть, что совсем недавно находилась на пороге смерти) захотелось проснуться, чтобы коснуться его ладони языком. Мне казалось, что этот жест был бы даже более интимным, чем простой поцелуй.
Рефлекторно я сглотнула жидкость, попавшую мне в рот, и чуть не заорала – пойло, что бы это ни было, обожгло мне глотку, словно я проглотила соплехвоста. Почувствовав, что дыхание стало рваным, и воздух стал проникать в легкие с большим трудом, я собрала все свои силы, чтобы как следует вдохнуть. Наконец, мне это удалось и я резко распахнула глаза.
Все плыло и перед глазами мигали белые круги, но все же я определенно проснулась. Сфокусировав взгляд на профессоре, я взглянуло в его лицо. Мне показалось, или профессор выглядел… довольным? Или скорее даже словно хирург после сложнейшей операции – удовлетворенным и уставшим (в голову пришло ещё одно сравнение, но я постаралась выкинуть из головы подобные мысли).
В голове моей сразу возник рой вопросов, и я никак не могла выбрать самый важный. Поэтому включила генератор случайных чисел, установленный в любой женской голове, и выдала первый попавшийся вопрос:
- Что произошло?
Очень банально, я знаю, но ответ на этот вопрос мог бы ответить на все остальные. Если бы профессор был более разговорчив.
- Вас укусила змея, - ответил он, усаживаясь поудобнее и явно не намереваясь продолжать.
- Это я и так знаю, - раздраженно сказала я, - Что потом?
- Потом вы приползли на пляж и упали в обморок.
Ну вот, снова он издевается.
- Теперь я понимаю, почему вы были таким хорошим шпионом – из вас невозможно вытянуть ни слова! – я начала злиться.
- Почему же я произнес уже целых… двенадцать.
Так, спокойно, Гермиона, сказала я себе, давай подумаем: он спас тебя, и не хочет в этом признаваться. Вывод: либо ему противна сама мысль о том, что он меня спас, и именно так бы я и подумала курсе на пятом, либо он смущен этим фактом и остерегается моей благодарности.
Ну, тут уж мне придется его разочаровать, потому что я не тот человек, который просто так забудет, что ему спасли жизнь… «Звучит угрожающе», усмехнулась я.
- Значит, яд змеи был не смертельным? – вкрадчиво спросила я.
- Смертельным, - ответил профессор.
- Почему тогда я не умерла?
- Потому что оказалась, что на острове водятся козы, точнее одна коза…
- Беозаровый камень! – воскликнула я.
- Совершенно верно. Яд действовал не моментально, я попытался высосать его, но это помогло только частично.
Профессор, наконец, вышел из своей скорлупы и соизволил поделиться деталями. Хотя, надо признать, мне в голову пришел ещё одно объяснение его не разговорчивости в начале – похоже он действительно переживал за меня, и нервное напряжение с успокоением превратилось в апатию.
- Я отправился на поиски чего-нибудь, что могло бы остановить процесс отравления, - продолжил профессор, - Вообразите себе мое удивление, когда я увидел эту козу… кстати, у нас жаркое на ужин…
Я облизнулась. Профессор продолжил повествование:
- Я убил её и извлек из желудка беозаровый камень, - скучающим тоном говорил он, - Кроме того, я обнаружил заячьи ягоды. Как вам наверняка известно, они являются компонентами многих противоядий.
Я кивнула.
- Сколько я была без сознания? – спросила я.
- Сутки, - был ответ.
- Сутки?! – воскликнула я, - Мне показалось, прошло около… Хотя нет, я не могу сказать, сколько прошло. Просто это так странно… Кстати, что это было, что разбудило меня?
- Ах, ещё одна моя находка – Магический Перечник, в частности, вам я дал вытяжку из него.
- Так, погодите, когда мы с вами обшаривали этот остров, мы не нашли здесь ни одного магического растения!
- А то, что на острове всего лишь ОДНА коза, вас не удивляет? – саркастично спросил профессор.
- В общем-то, удивляет… Такое ощущение, что остров – волшебный, и магия то скрывается от нас, то обнаруживает себя, следуя каким-то своим собственным правилам.
- У вас такое ОЩУЩЕНИЕ… - сардонически произнес Снейп.
- И ещё мне совсем не хочется кофе, хотя раньше я не могла прожить без него и дня.
- Не думаю, что это заслуга магии – просто свежий воздух и правильный режим, - ответил профессор.
Я вздохнула.
- Для меня это почти магия… У нас нет воды?
Профессор подал мне половинку кокоса, наполненную водой. Я увидела, что на полу, слегка закопанные в песок, стояло ещё несколько полных «чашек».
- Вам нужно больше пить, - сообщил профессор.
Я кивнула.
- Я пошел готовить козу, - сказал он, спустя какое-то время и покинул коттедж.

Я же, в очередной раз посетовав на излишек свободного времени, решила поразмышлять о магической природе острова. Поразмышляла и пришла к выводу, что мой хваленый ум ушел в отставку, потому что понять, почему вещи здесь то появляются, то исчезают, при том не по мере необходимости, а просто так, без каких либо логических обоснований, мне не удалось. Так же, как и вспомнить что-нибудь схожее, упоминающееся хоть в одной книжке. Чтобы убедиться, что мои мозги не атрофировались окончательно, я принялась вспоминать ингредиенты зелий, различные заклинания и факты из истории. К моему облегчению, мне это без труда удалось. Но радость не была долгой – именно в этот момент я, как никогда, осознала, правоту профессора Снейпа, который, как всегда, был прав, и моя голова – набор знаний, скопление информации, энциклопедия, не способная думать. «Я не умная, я просто много знаю», - осознание этого факта потрясло меня до глубины души. Я почувствовала, что глаза увлажнились, в горле встал ком – ещё бы, не каждый день осознаешь собственную интеллектуальную посредственность.
Я поняла, что мне нужно пойти проветрится. Покинув коттедж, я, стараясь не смотреть в сторону профессора, направилась к лесу.
- Решили отомстить змее, мисс Грейнджер? – услышала я голос профессора за спиной, - Пожалейте животное.
Я повернулась к нему лицом и меня чуть не стошнило - он разделывал козу, чтобы приготовить её на ужин.
- Пожалеть? – выдавила я, - Это ВЫ мне говорите?
- Ну, я был вынужден убить эту козу, потому как вас мне жалко все-таки чуть-чуть больше. А бросать кусок мяса, по которому я соскучился больше, чем по хорошей книге, я не намерен.
- Угу… вообще-то, я просто хотела прогуляться. Поразмышлять…
- О, мисс Грейнджер, мой вам совет, не уделяйте размышлениям слишком много времени. Имея в распоряжении столько часов вынужденного безделья, вы непременно начнете задумываться о вещах глупых и недостойных вашего внимания. С вашим умом, мисс Грейнджер, не трудно углубиться в размышления совершенно бесполезные.
Я почувствовала, что глаза защипало.
- Я… Я не дура! – выкрикнула я, противореча сама себе.
Профессор, до этого рассматривающий тушу козы, взглянул на меня в немом удивлении. Увидев мое состояние, он оставил убиенное животное, и подошел ко мне.
- Я этого и не говорил, - сказал он, стоя напротив меня и глядя прямо мне в глаза.
- Вы сказали, что с моим умом…
- С вашим… незаурядным умом, мисс Грейнджер, и это была не ирония. Умные люди иногда слишком много думают, именно это я хотел сказать, и именно это я сказал.
Я всхлипнула.
- Вы всегда говорили, что я просто зубрилка и всезнайка, и вовсе не…
- Ах, если бы вы слушали меня ВСЕГДА, - наигранно сокрушаясь, произнес Снейп, - Но вы делаете это избирательно и совсем не тогда, когда надо. Мисс Грейнджер, в самом деле, если вы будете прислушиваться к мнению каждого, ваша жизнь станет для вас тяжким испытанием.
- Но для меня важно не каждое, а ВАШЕ мнение, - возразила я.
- В таком случае вы можете успокоиться, потому что я минуту назад его выразил, и мне кажется, оно должно быть для вас вполне удовлетворительным.
Я не отрываясь смотрела на профессора. Кажется, это, наконец, произошло – он признал, что я умная. Забавно, что произошло это именно тогда, когда я сама как раз разубедилась в этом. Вот она – ирония судьбы.
Я кивнула и сказала, что все-таки пойду, прогуляюсь. Профессор кивнул в ответ и вернулся к козе.

***
Лес приятно порадовал своей свежестью, словно я окунулась в прохладную воду. «Кстати, об окунаниях, - подумала я, - неплохо бы помыться». Достигнув водопада и проделав ставшую привычной водную процедуру, я не стала спешить возвращаться на пляж (тем более еда все равно ещё не была готова), а решила погулять по лесу. Глядя под ноги, не желая повторить опыт с змеей, я забрела в часть джунглей, где ещё не бывала. Деревья здесь, кажется, были гуще, трава выше. Внезапно, растения расступились, и я увидела нечто, что поразило меня до глубины души: перед моим взором престала естественным образом созданная из камней чаша, наполненная до краев темно-красной, почти черной жидкостью, очень напоминающей вино. Понимая, что пробовать («и даже нюхать!») содержимое каменной чаши не стоит, я осмотрелась, в поисках возможного источника. От чаши вверх шли ещё камни, создавая небольшую горку, и по этим камням тоненькой струйкой в чашу сливалась жидкость. Потом, она, очевидно, перетекая через края каменной емкости, капала на землю и впитывалась в почву. Я попыталась взобраться по камням чуть выше, чтобы обнаружить, откуда берется винообразное вещество. Подтянувшись за верхние камни, я смогла, наконец, увидеть откуда текла жидкость, а главное, что именно это было. Оказалось, что это было действительно вино. Хотя, я не была уверена, что в других местах такое бывает, но на этом острове было возможно все, что угодно.
Над камнями, и много дальше разросся виноград с тяжелыми крупными ягодами цвета ночного неба. Созревшие плоды падали на верхние камни, разбивались при падении, и сок их, постепенно скапливаясь в верхней небольшой чаше, переполняя её, стекал вниз, в более крупную емкость. По запаху я поняла, что сок успевал забродить, поэтому в нижней части должно было быть ничто иное, как вино.
Глубоко вздохнув, я все-таки осмелилась попробовать жидкость, и была приятно удивлена её терпким, но изысканным вкусом. Хотя не помешало бы немного сахара…
Ещё раз подумав о том, что на самом деле так не бывает, и вино нельзя найти в лесу, я принялась размышлять над тем, как можно было бы доставить напиток на пляж. Большими сосудами мы так и не обзавелись, а одной половинки кокоса будет маловато. Я снова огляделась и увидела рядом с собой растение с очень большими широкими листьями. Порывшись в памяти, я пришла к выводу, что оно не является ядовитым, поэтому, не без труда, позаимствовала у него один лист. Согнув его, сделав подобие глубокой тарелки, я набрала в него вина.
Аккуратно пробравшись через тропический лес, я, не проронив ни капли, вышла на пляж.
- Я нашла вино, - оповестила я профессора Снейпа, который колдовал над чем-то у огня (колдовал не в буквальном смысле, конечно, но его стряпня была для меня на этом острове настоящей магией).
Профессор развернулся и, едва скрывая удивление, уставился на меня. Потом перевел взгляд на мою ношу. Лицо его приобрело рассерженное выражение.
- Жизнь вас ни чему не учит, мисс Грейнджер? – спросил профессор, хотя это больше походило на утверждение, чем на вопрос.
Я поспешила рассказать ему, откуда я взяла напиток, и напряжение оставило профессора, хотя он поглядывал на меня несколько недоверчиво.
- Ерунда какая-то. Если бы не эта коза, - профессор указал на поджаристые куски мяса, лежащие на листах рядом с костром, - я бы ни за что не поверил вам. Но наличие на острове животного в единственном экземпляре не оставляет сомнений в том, что здесь может произойти ВСЕ, что угодно.
Я же неотрывно смотрела на аппетитные кусочки. Все, о чем я сейчас мечтала, это съесть их. Я даже забыла о нелегкой ноше у меня в руках. Ненадолго.
- Профессор, надо это куда-то перелить, или… выкопайте яму в песке! – сообразила я.
Профессор поднял бровь, но тут же понял мою идею, и, выбрав место в тени, выкопал небольшую ямку – как раз такую, чтобы в неё можно было поместить лист с вином, оставляя «чашу» в той форме, в какой я держала её сейчас на руках.
Разобравшись с напитком, мы с профессором накрыли импровизированный стол, набрав понемногу вина в половинки кокоса, расставив листы-тарелки с мясом, а также бросив рядом бананов и персиков.
- Кстати, пока вы гуляли, я решил поискать в лесу каких-нибудь приправ, - сообщил профессор, ища что-то в хранилище, - И наткнулся на яблоню…
Снейп извлек из ямы два зеленых яблочка.
Я восторженно смотрела то на яблоки, то на профессора.
- Это здорово! Я очень их люблю.
- Мне больше нравятся печеные, - заметил профессор, - Но не думаю, что на огне они получатся вкусными.
- Я тоже очень люблю печеные. Но сейчас я согласна на все.
Мы уселись на песок и подняли половинки кокосов.
- У меня тост, - сказала я, на что профессор усмехнулся и вызывающе заинтересовано взглянул на меня, - Сегодня десятый день нашего пребывания на острове, так что этот ужин можно считать праздничным, - сказала я, - Знаете, профессор Снейп, на самом деле, я рада, что попала сюда именно с вами. Вы всегда знаете, что делать, за вами как за каменной стеной. Казалось бы, я должна волноваться, что Гарри с Роном могут не найти нас, и нам навсегда придется остаться здесь, но с вами я чувствую себя совершенно спокойно и уверенно. Большую часть времени, - добавила я смущенно, - И ещё я убедилась в том, что вы гораздо лучше, чем пытаетесь казаться. И… знаете, эти десять дней перевернули все с ног на голову, но я рада, что это произошло, - сбивчиво закончила я.
Все это я говорила, глядя в глаза профессору, которые затягивали меня, словно черные воронки. К концу речи голос стал немного хриплым, и я поспешила выпить вино, чтобы смочить горло. Лицо профессора во время моего тоста не выражало ни единой эмоции, но глотнув вина, он произнес своим завораживающим бархатистым голосом:
- Я тоже не чувствую себя плохо в вашей компании.
Ооо! Это можно было считать практически признанием в любви. Я улыбнулась – несмотря на всю свою внешнюю уверенность в себе, все-таки он обладал немалым количеством комплексов, или, как он это скорее всего называл, «объективной самооценкой». И он боялся раскрывать свою душу перед другими. Возможно, из страха, что в неё при первой же возможности наплюют… Или он просто вовсе не умел этого делать?
Я вздохнула и взялась за мясо. О, это было божественно! Ничего вкуснее я в жизни не ела. И хотя, наверное, если бы такое блюдо мне подали в ресторане, я бы попросила позвать менеджера и порекомендовать уволить шеф-повара, но спустя десять дней травоядно-рыбной диеты мясо казалось подарком свыше.
Я сообщила об этом профессору и у нас завязалась светская беседа. И было в этом что-то сюрреалистическое и необыкновенно приятное: я разговаривала с профессором как с давним приятелем, как с обычным мужчиной, а он был галантен и предупредителен, отчего я почувствовала себя леди на светском приеме.
Вино быстро подходило к концу, как и наш ужин. Но мне совершенно не хотелось, чтобы этот чудный вечер закончился.
Я откусила кусочек яблока и была поражена его сладким вкусом и насыщенным ароматом.
- Профессор, вы пробовали яблоки? – спросила я.
Он покачал головой.
- Попробуйте, они невероятно вкусные, - сказала я и протянула профессору зеленый плод.
Тот самый, который только что попробовала я сама.
Профессор взглянул на мою протянутую руку, сглотнул, и, бережно положив свои пальцы поверх моих, придерживая таким образом яблоко, откусил маленький кусочек.
Он неторопливо прожевал его, все ещё не отпуская мою руку, затем легонько погладил своими пальцами мои, переместился на запястье, выше…
- Божественно, - прошептал он.
Я, затаив дыхание, наблюдала за ним, как вдруг он отпустил мою руку и явно вознамерился подняться.
- Уже поздно, пора спать, - сказал он тихо.
- Я спала целые сутки. Что я буду делать всю ночь?
Вопрос повис в воздухе.