Глава 1

Драко переодевался к ужину. Принял душ, надел свежую рубашку, галстук.
Соблюдение семейной традиции, которую он последние годы бойкотировал дома, здесь, в Хогвартсе, становилось демонстративным протестом. Хотя, кто поймет, да и что может быть более показушным, чем само присутствие в школе?
Учеников осталось немного. Особенно если вспомнить первые учебные годы. Кое-кто с родителями бежал за границу, другие убиты, третьи исчезли. Страна корчилась в агонии гражданской войны, но Хогвартс все так же оставался островком фанатичных фантазий Дамблдора о мире посреди хаоса. Даже Вольдеморт отчасти разделял их - вторжения на территорию школы были редки, и устраивались скорее для устрашения, чем ради настоящей резни.
Уроки шли точно по расписанию, вечера ускользали за очередными эссе и подготовкой к экзаменам. Каждый по-своему старался забыть о том, что творится вне надежных стен. О политике не говорили, тех, кто оплакивал погибших родственников, отправляли в больничное крыло, пока не оправятся, пустующее квиддичное поле обходили стороной. А недавно, направляясь в Зал, Драко заметил, что кто-то убрал из холла стенд с призами и фотографиями квидчевых команд.
Но все попытки спрятаться от реальности теряли смысл, стоило спуститься в Большой Зал. Нет, там, как обычно, было шумно и сытно, только незанятых мест становилось все больше.
Драко всегда ненавидел общие трапезы. Раньше причины были детскими и глупыми. А теперь...
Он поднял голову, выпрямил спину и вошел в огромные двери.
Когда-то к своему месту приходилось проталкиваться. Теперь же стол Слизерина был самым свободным. Вспоминают ли в других домах тех, кто раньше сидел на ныне пустующих стульях? Слизеринцы не вспоминают никогда. Но они и не забывают.
Кусок мяса, овощи, булочка. Обычно и традиционно.
Легкое оживление. Драко не нужно было даже оборачиваться, чтобы догадаться, что явился Поттер с компанией. И как всегда - опоздали. Раньше такое поведение безумно раздражало, казалось, что они нарочно привлекают к себе внимание. Теперь оно казалось частью тщательно сохраняемого ритуала.
К концу ужина даже гриффиндорцы приумолкли. Младшие заерзали, с тревогой поглядывая вверх. И совы прилетели. Всего две. Два письма. Одно в Гриффиндор, другое в Хаффлпафф. Какая-то девочка закричала, и к ней направилась мадам Помфрей. Вечерние трагедии мало кого интересовали.
Драко внимательно следил за Снейпом, беседовавшим с МакГоннагл. Снейп был раздражен, что-то объяснял, явно не соглашался, но видимо, его мнение не имело значения. И Драко забеспокоился. Последнее время любые отступления от пестуемой повседневности могли обернуться кошмаром для каждого из них.
Дамблдор встал - ужин закончился. Но учителя остались сидеть.
- Господ Поттера и Малфоя через полчаса прошу с личными вещами зайти ко мне в кабинет, - сухо сказал Дамблдор и первым направился к выходу.
Снейп посмотрел Драко в глаза и отвернулся.

Что можно собрать за 15 минут? И что вообще надо брать с собой, а что не является личными вещами? Куда?
Он не суетился. Безразмерный чемодан был весьма и весьма вместителен. Одежда, учебники, разная мелочевка... Считается ли сова личной вещью? А если она принадлежит не Поттеру?
Драко посмотрел в окно. За стеклом валил густой и колючий снег. Настоящая буря. Его сова потом найдет его, если потребуется, а в замке она в безопасности.
Последний раз оглядел опустевшую, разоренную комнату, сунул в карман мантии футляр с палочкой, взял чемодан и вышел.
Грейнджер и Уизли понуро стояли у дверей кабинета, вероятно, Поттер был уже внутри. Драко прошел мимо, надеясь, что они почувствуют, как ему отвратительны. Подхалимы.
Дамблдор пил чай. Поттер сидел напротив.
Они даже не обернулись.
Третья чашка оставалась пустой.
Ни Снейпа, ни МакГоннагл.
Драко аккуратно поставил чемодан подальше от пожиток Поттера, прошел и сел в кресло. Маленький чайничек воспарил и изящно налил ему чая.
- Надеюсь, молодые люди, у вас хватило ума не отправлять писем? - спросил Дамблдор, и потянулся к вазочке с конфетами. Вопрос был похож скорее на утверждение. Драко выждал, но Поттер молчал. Скорее всего, его уже спросили раньше.
- А в этом была необходимость? - ответил он, зная, что прибегает к наивежливейшей форме хамства.
Дамблдор укоризненно посмотрел на Малфоя, улыбнулся Поттеру и положил в рот конфетку. В каминных трубах, как банши, выл ветер. Драко закинул ногу на ногу и напомнил себе, что терпение - добродетель. Точнее, вложение, которое всегда себя оправдывает.
- И все же, господин Директор...
Ну, конечно, к чему Поттеру еще и добродетели?
Дамблдор откашлялся…
- Знаете ли вы что-нибудь о древних заклинаниях, а именно, о вотумах?
Поттер с щенячьей готовностью отрицательно помотал лохматой башкой.
- Немного, - сдержанно ответил Драко.
Дамблдор то ли разочарованно, то ли ободряюще вздохнул.
- Магов никогда не было много, а сильных магов - и подавно, по этому в нашем мире, войны редкость.
Драко фыркнул, о чем немедленно пожалел. Объяснение явно предназначалось Поттеру, так что ему, Малфою, надлежало сидеть и помалкивать.
- Так вот, - продолжал старикашка, - войны - редкость, но они все же, как ни прискорбно, были. И несколько раз наш народ уже оказывался перед выбором: или приостановить военные действия, или исчезнуть с лица земли, истребив друг друга. Существует несколько вотумов, например, сакрифициалис - жертвенный или секесис секлюдо... Сам Мерлин создал одну из классических формул вотума, сакомариус - уравновешивающий, и заключил себя в хрустальный грот. Даже магглы помнят об этом великом деянии, - заметив краем глаза ухмылку Малфоя, директор негромко кашлянул, - пусть история и сохранилась в их летописях в исключительно искаженном виде. Так вот, сейчас даже Вольдеморт понял, что дальше так продолжаться не может. Обе стороны истощены и слишком многих потеряли...
- Надо же, - подумал Драко, - старик действительно волнуется. Какое зрелище. А Поттер... Господи, закрыл бы он рот, сказочку на ночь рассказывают, что ли?
- Так что последний месяц мы вели переговоры.
Драко изумленно уставился на Дамблдора, а Поттер расплескал чай и залил белоснежную скатерть.
- Переговоры? С Вольдемортом?
- Именно. Сядь, Гарри. Ни у нас, ни у него нет другого выхода. И мы договорились о перемирии.
- Ооо!!! - сказал Поттер.
Драко стряхнул с рукава несуществующую пылинку, и взял из вазочки маленькую конфетку, от всей души надеясь, что она окажется без неприятных сюрпризов. Не повезло. Он скривился - не любил мятные.
- А я тут при чем? - спросил Драко и отпил глоток чая, чтобы избавиться от холодка в желудке.
- Мы договорились о Вотуме перемирия.
Драко обреченно вздохнул.
- Но… - начал он.
- Потрясающе! - возбужденно перебил Поттер. - Это же замечательно! И на сколько?
- Пока на неопределенный срок, - уклонился от ответа Дамблдор.
- Нет ничего более постоянного, чем временное, соберемся силами и тогда!.. - Поттер хлопнул кулаком по ладони.
- Идиот, - тихо, но внятно, высказался Драко.
- Гарри, зная вероломство Вольдеморта, мы договорились, что обе стороны предоставят своих ценных заложников, которые....
- Зачем двоих? Одного разве не достаточно?
- Обе стороны нуждаются в гарантиях, что никто не нарушит условия. Это, - Дамблдор поморщился, - справедливо. И этого требует ритуал. Таким образом - вы и есть заложники. Сегодня я сотворю заклятие, и вы окажетесь в безопасном, но полностью изолированном месте. У вас будет всего в достатке, и заодно сможете, не отвлекаясь, позаниматься. К сожалению, там вы, скорее всего, временно потеряете магические способности, так что волшебные палочки оставите у меня. Вопросы?
- Да, - пытаясь справиться с паникой, выпалил Драко.
Дамблдор посмотрел на Поттера. Тот, казалось, потерял дар речи.
- Пожалуйста.
- Во-первых, почему я? Я не упивающийся, вы это прекрасно знаете, и моя семья не имеет к Вольдеморту никакого отношения....
- Я сам видел! - вскинулся Поттер.
- Мой отец работает в Министерстве магии. А заклинание смены внешности любой третьеклашка умеет накладывать, - со сдержанным достоинством парировал Драко.
- У нас действительно нет официальных доказательств причастности Люциуса, но по договору стороны сами предоставили своих заложников.
- Что? - опешил Поттер.
- Меня подставили, - мрачно сообщил Драко, совершенно не рассчитывая, что его услышат. - Как заложник я не стою и полушки.
- Меня? С этим?.. - подтвердил его выводы Поттер.
- Так надо, Гарри, - мягко отмахнулся Дамблдор.
Драко встал.
- Я не собираюсь участвовать в этом фарсе.
- Сядьте, Малфой. Все уже решено. Люциус просил, если вы заупрямитесь, передать это письмо, - старый колдун помахал конвертом с прекрасно известным Драко гербом. И Малфой-младший сел обратно в кресло. - Что еще?
- Каков срок перемирия? Какие условия касательно жизни заложников? Что теряет сторона- нарушитель? - выпалил Драко.
Дамблдор задумчиво хмыкнул.
- Какая исключительная осведомленность в военной магии.
- Упивающийся, - прошипел Поттер, но одного взгляда Дамблдора хватило, чтобы он немедленно заткнулся.
- Не перебивайте старших, господин Поттер. Согласен, вопросы важные. Срок будет назначен после того, как я наложу заклинание и представлю доказательства доверенным лицам. Но вас он не касается. Там время течет по своим законам. Если один заложник убьет другого или другим способом будет способствовать его смерти, это будет считаться равносильным нарушению соглашения. И сторона виновного теряет и жизнь своего заложника, и удачу в военной компании.
- Не густо, - пробормотал Поттер.
- Это как сказать, - пожал плечами Дамблдор. - Выживший заложник, получает магические силы, умения и знания погибшего.
Драко усмехнулся.
- Забавно.
Поттер, как всегда, когда нервничал, безотчетно потер свой пресловутый шрам.
- А... - начал он.
- У тебя тоже есть вопросы?
- Да. А... Хм… Что, там совсем магии нет? А еда? А если мы там на год застрянем?
- Правду говорят, с кем поведешься от того и наберешься, - подумал Драко, - просто вижу перед собой еще одного умницу Визли.
Но Дамблдор даже не улыбнулся.
- Там есть магия. Но только собственная. Ее дает заклинание. Оно - в данном случае третья сторона, заботящаяся о ваших жизнях. Наши летописи свидетельствуют, что каждый раз оно выбирает разные формы и способы, и, тем не менее, все, что необходимо для поддержания жизни, обязательно появляется. Сколько бы времени ни прошло. В некоторых случаях хранители могли кое-что туда переправлять. Но только в одностороннем порядке. И заклинание само определяет, что пропустить, а что нет.
- Ааа... - протянул Поттер, словно что-то понял.
- Отказаться, похоже, не получится? - перехватил инициативу Драко.
- Именно.
- Тогда, можно последний вопрос?
- Конечно.
- Там - это где? Дамблдор улыбнулся. По-настоящему улыбнулся и поставил на середину столика маленькую прозрачную полусферу с крохотным домиком внутри. От движения вода внутри всколыхнула вихрь тысяч крохотных снежинок.
- Хочешь посмотреть?
Драко осторожно взял шарик в ладонь, еще раз встряхнул, и поставил обратно. Домик был двухэтажным, довольно искусно сделанным. Приятным, хотя и напоминал больше дома магглов, чем те, которые строили маги. Точно такие же игрушки он видел сотни раз, одну даже купил когда-то, но потом она разбилась.
- Неважно, какой предмет мы возьмем. Главное - само заклятие. Часто оно выдумывает мелкие неприятности. Я подумал, что на жизнь картин вы успели насмотреться... А потом увидел этот хрустальный шар, и решил, что это как раз то, что нужно. Надеюсь, снег вам не помешает.
- Не знаю, - задумчиво бросил Драко. - Не люблю снег.
И Поттер тут же кивнул, словно в самом деле мог с ним хоть в чем-то согласиться.

Глава 3

Прошла неделя, и порой Драко ругал себя последними словами за то, что проявил инициативу. А Поттер так и не понял, на какие жертвы он пошел. Сидел бы себе, читал в тишине, так нет – терпи теперь этого... гриффиндорца. И все же чаще его радовала компания.
Несмотря на застарелое отторжение, Драко начал понимать, чем тот привлекал к себе. Подобное поведение ему было несвойственно и не принято среди окружавших его с детства людей. И, тем не менее, определенные преимущества в нем были. Драко даже слегка позавидовал искренности и оптимизму Поттера. Конечно, когда они не граничили с тупостью и идиотизмом, наследственными и исключительно заразными чертами клана Визли.
У Поттера, обнаружились даже мозги, хилые, недоразвитые, но все-таки...
Как и предполагал Драко, чудо-мальчик знал о мире, в котором жил уже больше пяти лет, в основном то, что входило в обязательную школьную программу. Неудивительно, что ему были непонятны мотивы Упивающихся. Не тех безумных последователей Вольдеморта, которых Драко презирал, но достойных членов старых семейств.
Нет, он не врал, он не был Упивающимся, но, отрицая методы и лидера, понимал и сочувствовал многим идеям. Хотя Поттеру сообщать об этом не собирался. По крайней мере, сразу или в скором времени.
Сначала он предполагал всего лишь навесить тому лапши на уши и обезопасить себя от героических выходок в духе Гриффиндора, заодно вытянув любые подробности, которые мог сообщить любимцу старикан. Но вот прошла неделя, и в его настроении нечто неуловимо изменилось.
Раньше он никогда и ни с кем не проводил столько времени. Кребб и Гойл – не в счет. Их отношения были естественным продолжением многовековых семейных традиций. Их далекие предки прибыли в Англию как вассалы Леона Малфоя, младшего сына Жоффруа, основателя северной ветви семейства. Норманны и крестоносцы, предания старины глубокой... Но традиции не умирают так быстро. Особенно в семьях магов. И он действительно переживал, когда один погиб, а другой покинул страну. Другие Слитеринцы были братьями по дому, но соперниками в предстоящей жизни. А тут...
Поттера не грызли тревоги, он мгновенно выходил из себя, но не таил обид. Как-то Драко обмолвился, что был задет, когда в первый год ему предпочли Визли, и с наслаждением наблюдал за реакцией. Поттер помнил только, что Драко оскорбил его драгоценного друга, но так до сих пор и не сообразил, что рыжего привлек не тощий очкастый пацан, а конфеты за просто так. А уж когда тот оказался Гарри Поттером... Конечно, тут Визли и клещами было не отодрать. Вряд ли давняя пикировка была спланирована, но конкурентов бы тот не потерпел. От того так и настраивал новенького против Слитерина. Сам бы туда ни за что не попал. Как и все его братцы. Честность и преданность – вполне развиваемые качества, а вот сообразительность и интрига – это в крови. Поэтому ответная откровенность так поразила Драко. Он никогда бы и не подумал, что Поттер действительно мог попасть в Слитерин. Какая потеря для факультета! И известие это нечто изменило. Драко и раньше не очень-то верил в волшебные способности шляпы. Точнее считал, что они проявляются вполне согласно мнению дирекции. "Поттер, который выжил" куда более уместен в Гриффиндоре. Преданный и честный. Да, управляемый, но никогда об этом не задумывающийся. Джокер, заранее вынутый из колоды.
Драко всерьез заинтересовался. Ему всегда нравилось чувствовать себя умным. Самым умным. Но в нынешней ситуации чувство было более сложным и острым, а эмоции с детства относились к чему-то недостойному, и значит, запретному. Исцеление старых ран гордости, постоянная подпитка самомнения и желание полностью завладеть тем, что долго было недоступным. Уважением? Да, естественно. Но и восхищением, признанием. Чтобы Поттер понял, сколько потерял, отказавшись от некогда протянутой руки.
Он не торопился, выжидал, расставлял ловушки, а Поттер попадался и не видел в этом поражения. Драко скорее бы умер, чем заговорил тогда первым. И через призму собственного мироощущения – оценил поступок. Но куда более позавидовал легкости, с которой он был совершен. Без сомнений, без внутренней борьбы. Было в этом нечто из рыцарских времен Жоффруа, чей портрет висел в холле, удивляя маленького Драко своей непохожестью на отца, из эпохи прямолинейной и открытой чести.
Кем были предки Поттеров? Саксонцами? Вряд ли он оценит, если попросить поискать генеалогическое древо...
Но непохожесть завораживала.
В отсутствие вразумительных дел, кроме чтения учебников и книг единственным развлечением стало изучение Поттера. А по ходу дела и обучение разным полезным вещам, вроде истории, о которой Драко всегда любил порассуждать, когда находил подходящего на его взгляд слушателя. Слушать Поттер умел, и Драко с наслаждением рассказывал ему то, что сам считал забавным, подспудно протаскивая идею, что Слитерин – не совсем то, чем считается.
Ему не хватало кольца, но все же оно так и лежало на столике в спальне. В конце концов, не место и не время для соревнований домов.
К десятому дню Драко окончательно удостоверился в правильности своей теории и совершенно извелся от того, что не мог нормально помыться. Полностью, а не частями, пользуясь теплой водой из крохотного тазика для умывания и полотенцем. Тазик был один, их двое, и хотя Драко всегда добирался до него первым, а Гарри ничего не имел против, этого было мало.
Три момента прочно связывались в единый узел: теория, мытье и "Гарри". И узел этот назывался "вотум".
Заклинание действительно предоставляло им необходимое и достаточное для поддержания жизни: еду, воду, тепло. Но все, что выходило за рамки, можно было получить только вместе или если ищешь не для себя. До смешного доходило: если зайти в кухню вдвоем, обед оказывался разнообразнее и вкуснее, чем когда один задерживался, пусть и ненадолго. В шкафах менялись книги, точнее, корешки оставались – изменялось содержимое. При Поттере Драко тут же находил нечто способное потрясти его воображение, а без... Как-то он искал хоть что-то приличное, но под каждой обложкой оказывался красочный и совершенно бесполезный атлас волшебных грибов. Но самым интересным было вместе открывать ящики и двери. Любые.
Они вместе спустились в погреб, и там, за ветхой дверью, Драко нашел настоящее сокровище – крохотную лабораторию для зельеварения.
Поттер тут же сник и попытался удрать, но Драко сумел его убедить в том, что он никогда толком не понимал прелести предмета и практика пойдет на пользу, даже если составы не будут действовать. В конце концов, Снейпа тут нет, так что и портить удовольствие некому. Конечно, Драко покривил душой. Банки с ингредиентами, пробирки и колбочки даже здесь напоминали ему мрачного декана, единственного из преподавателей, кого Драко по настоящему уважал, от чего становилось легче и спокойнее. Поттер сдался, и они нашли еще одно совместное занятие.
То, как Гарри мучался на уроках, всегда забавляло Драко. Он с потрясающим упорством повторял одни и те же ошибки, и Снейп, устав от тщетных попыток переломить ситуацию, махнул на все рукой. Так что сейчас Драко получил шанс превзойти учителя. А это окрыляло.
– Зелья несут в себе нечто, гармонирующее с духом Слитерина, – втолковывал Драко, – они требуют не только отличной памяти, но еще внимания к мелочам, аккуратности, точности и продуманности действий. Вот куда ты торопишься? Времени навалом. Как ты режешь? Это корень, а не колбаса.
– Резал всегда Рон, я режу, как он, – огрызался Поттер.
– Корень всех зол, – не выдерживал Драко.
Они ссорились, но очень быстро Поттер сдавался, шел мириться, и все повторялось по-новой.
Драко старался сдерживаться, но при упоминании Визли, терял терпение. Впрочем, Поттер точно так же злился, когда тот ссылался на Снейпа, без чего иногда было совершенно не обойтись. Полученные снадобья они из предосторожности выливали, но сам процесс давал некоторую цель, занимал время и вносил хоть какое-то разнообразие.
Так постепенно они оба привыкали. Несмотря на то, что Поттер максималистски перешел от "вражды" к "дружбе", а сам Драко придерживался "взаимной выгоды", отношения выравнивались. Драко при этом считал, что это именно благодаря его собственной благоразумной способности обходить болезненные темы.
И все же одна из проблем не только никак не могла решиться, но наоборот, становилась все острее. Поттера, по видимости, не особо волновала проблема мытья, а Драко с каждым днем страдал от этого все больше. Вдобавок, у него закончилось чистое нижнее белье, что поставило его в тупик.
Как-то он выдворил Поттера, вскипятил чайник и попытался устроить небольшую стирку. В соответствии со своими смутными представлениями, как это делается. И еще раз убедился в верности своей теории. Чистота тела и одежды относились к излишкам и роскоши. Стоило кипятку попасть в тазик – он тут же остывал до подходящей для умывания температуры. Но если в него пытались опустить, скажем, носовой платок – вода мгновенно покрывалась корочкой льда.
Мытье Драко всегда считал делом глубоко интимным, хотя и не стеснялся своего тела. Скорее его волновало то, что очищение – это переход от вопиющего несовершенства к норме. Выставлять себя на обозрение в этом случае было ничем не лучше, чем махать грязными трусами. Да и голышом, наверное, любой человек чувствует себя беззащитным. И он тянул, сколько мог, стараясь не задумываться над тем, что носит Поттер. И как от них обоих при этом пахнет.
Поттер еще в первый день обнаружил пристройку с сауной. Драко позднее обследовал ее в одиночку. Все более-менее устраивало его, разве что он предпочел бы ванну или бассейн подозрительно выглядевшему баку с приделанным душем. Но огонь, несмотря на все его усилия, так и не зажегся. Да и мысль, что придется бежать обратно в дом по морозу, наводила дрожь.
Но когда начала чесаться голова, ему пришлось согласиться с тем, что всегда есть меньшее из зол.
Так что, немного помучившись, как лучше начать разговор, за обедом Драко решил осторожно прощупать почву.
– Снова ходил на улицу?
– Ага, – радостно подтвердил Поттер. – Дышать воздухом полезно, хотя смотреть и правда не на что. Не понимаю, что тут такого.
– Однажды заложника сожрала лесная тварь, прятавшаяся где-то за краем холста, – напомнил Драко.
– Поэтому Дамблдор выбрал шарик, а не картину, – беззаботно отмахнулся Поттер.
Драко поморщился. Где грань между оптимизмом и идиотизмом? Она вообще существует? Конечно, всегда остается шанс, что он сам зря придумывает "ужасы".
– Согласен, в рисунке больше... хм, творческого, но и тут ни в чем нельзя быть уверенным. Может, мы просто чего-то не знаем. Так что, я все же предпочел бы точно знать, где ты.
Гарри убрал с глаз челку и поправил очки.
– Если честно, я тоже.
– Не доверяешь?
Святая детская непосредственность Гриффиндора. О ней можно слагать песни или считать варварством. Поттер покраснел, совсем ничего не умеет скрывать. Но Драко почувствовал себя задетым, и нахмурился.
– Извини... Я стараюсь, просто... Понимаешь...
– Ну да. Привычки, квиддич и Визли, – буркнул Драко, и тут же пожалел. "Никогда не загоняй гриффиндорца в угол", гласит Слитеринская мудрость.
– И кто бы говорил. Ты мне наверняка не доверяешь. Вообще.
Рассерженный Поттер был похож на нахохлившегося воробья. Забавнейшее зрелище. Вспомнив, как порой специально доводил его во время матчей, только чтобы увидеть такого вот воробья на метле, Драко невольно улыбнулся.
– Ты ошибаешься. На мой вкус, я доверяю тебе больше, чем необходимо.
Поттер фыркнул.
– Никогда не пойму слитеринцев. Ты считаешь, что разговаривать с кем-то – это проявление доверия?
– В том числе, – согласился Драко, – но всегда лучше судить по делам.
– Каким?
– Например, я могу предложить такое, что мне бы и в голову не пришло сделать, скажем, с Гойлом.
Тут Драко и предположить не смог, от чего Поттер стал пунцовым.
– Э? – спросил Гарри. Или попытался просить. Что же его могло так... смутить?
– Я бы хотел... – Драко собрался духом, – пойти помыться. Тут сауну для одного не открывают, а мне надоело изображать болотного тролля-вонючку.
– Аааааа... Всего-то?
– Разве этого мало?
– А что тут такого?
– Я сколько себя помню, никогда ни с кем не мылся, – медленно отчеканил Драко. – Это... неприлично.
– Да? Разве в Слитерине нет общего душа?
– А в Гриффиндоре есть?!?
Поттер замолчал и сосредоточился на тарелке.
Пауза затягивалась. Драко доел овощной гарнир, но так и не дождался ответа. Оказалось, что он привык к разговорам за столом так же быстро, как называть Поттера по имени. И к тому, что тот первый идет на уступки. Все это стало обычным, само собой разумеющимся, нормальным, но вот вдруг исчезло. Словно снегом замело. И вроде не сказал ничего такого. Ни малейшего намека на лохудру или рыжего прощелыгу....
На столе появился десерт – клубника и взбитые сливки. Роскошь. И Драко чуть не проговорился. Опомнился и сжал губы.
Вяло ковыряя ложечкой в креманке, он тщетно пытался понять, где оплошал. Убедить себя, что ничего не случится с его гордостью, если вот прямо сейчас скажет какую-нибудь банальность. Хоть про ту же клубнику. Но не получалось. Ему стало себя нестерпимо жалко. И оттого, что он опять не сможет помыться как человек, и оттого, что физически не может... сделать что?
Поттер доел первым, отодвинул пустую креманку и встал. Но не ушел, а стоял и долго выжидательно смотрел на Драко.
И тот сдался.
– Что уставился? – мрачно буркнул он.
– Жду.
– Чего?!
– Тебя.
– Это еще зачем? – огрызнулся Драко, скорее чтобы досадить самому себе. Сейчас Гарри развернется и отвалит. И можно будет вполне обоснованно признать его... Поттером, и до конца заточения питаться холодной овсянкой.
Гарри вздохнул.
– Сауну прогревать. Ты прав, давно пора.
Драко замешкался. Вроде победа осталась за ним, Поттер сделает то, чего от него и хотели, но все же…
– Давай, пошли скорее. И хватит дуться.
– Я? Дуюсь?
– Да. Когда ты злишься, становишься похож...
– Ну? И на кого?
– На хорька, – сообщил Поттер и, подмигнув, пошел одеваться.
Драко так и не нашелся с ответом.

***

Часа через два они сидели в сауне, и Драко, если бы был один, наверняка, от удовольствия начал мурлыкать какой-нибудь незамысловатый мотивчик. Но нет. Рядом, даже не прикрываясь простыней, вполоборота расположился Поттер.
Млея от жара, Драко смотрел на деревянный потолок и думал. О том, что Поттер обозвал его хорьком, напомнив один из самых унизительных моментов в жизни, но потом ему же хватило великодушия отвернуться, когда они раздевались.
Нет, все же человеку необходимо уединение. С другой стороны, возможно, дело привычки. Вон Поттеру, похоже, и не надо вовсе... Сидит себе, греется, ни о чем не думает... По смуглой коже медленно стекает, поблескивая, капелька пота...
Драко зачарованно следил за ней, вяло отметив, что правильнее было бы испытать отвращение и брезгливость...
У Поттера были широкие плечи и крепкая спина. Драко покосился на собственное плечо... Тоже не узкое, но все же не такое мускулистое. Нда. Не тощий, но жилистый и бледный. Загорать он не любил, а бледность считал одним из синонимов утонченности. Стоит с завтрашнего дня начать отжиматься – для поддержания формы. От движения взмокшие липкие волосы упали на лоб. Драко вздрогнул. Все же очень неприятно, когда тебя видят в таком виде... Причесываясь после ванной, он всегда казался себе лысым. Если еще пробор сделать – вообще ужасно... Покрасневшая кожа просвечивает, словно еще и ошпаренный...
Поттер, прищурясь, запрокинул голову. Драко часто видел его в профиль, но без очков лицо казалось совсем другим. Прямой нос, красиво очерченный рот, волевой подбородок, шея, как у античных атлетов и чистая бархатистая кожа... Как мило, что он ежедневно бреется, щетина бы портила эстетическое впечатление... Странно, что он не подражал старшим Визли, гордящимся своими клочковатыми козлиными бороденками...
Интересно, что он видит без очков? Драко представил, как выглядит со стороны, ссутулился и втянул шею. Конечно, он немного выше, но кости у него уже... А еще наверняка, покраснел как... лучше уж не уточнять. Жалкое зрелище, а Драко всегда больше всего боялся выглядеть жалким. Обратная сторона меньшего зла... Стоит ли чистота подобных мук?
– Драко, я тебя спрашиваю? Ты слышишь?
– А, что? – от неожиданности, он даже подпрыгнул, простыня предательски поползла вниз, и он суетливо подтянул ее на место, хотя предпочел бы закутаться до подбородка.
– Я спросил, тебе можно задать, ну... такой... эээ... вопрос?
– Какой такой?
Ну, вот, теперь он точно смотрит прямо на него. Что же видит?
– Не личный, но...
– Давай, – разрешил Драко. Пусть спрашивает, только бы не пялился.
– Скажи, правда в Слитерине каждые выходные по ночам оргии?
– ЧТО????
– Ну... понимаешь, ходили слухи...
– Чушь собачья! – возмутился Драко.
– Вот и я сомневаюсь... Даже душ не общий...
– Общий, в смысле что... с девчонками? – ушам своим не поверил Драко.
– Ну, да... Понимаешь...
– Тебе что, Рон сказал?
Гарри наконец отвернулся.
– Понятно. Нет у нас общего душа. Обычный душ – несколько отдельных кабин и тамбур, где можно спокойно раздеться. Мы предпочитаем мыться в одиночку. У девчонок – не знаю, никогда не интересовался. И оргий нет. Надо же! Господи! Снейп бы умер от шока… У нас не ад, а всего лишь факультет школы.
– Прости, пожалуйста.
– За что? За то, что верил дураку Визли?
– Рон не дурак, – шепотом неуверенно возразил Гарри.
– Конечно, а я не Вольдеморт. Ох, надо же... С ума сойти... Оргии...
Поттер стушевался. Впрочем, Драко попробовал представить себе, что именно породило слухи. Ненависть? Страх? Может и любопытство. Слитеринцы, в отличие от других, не просто держались обособленно, но тщательно скрывали все, что происходило внутри их владений. Но, в общем-то, не менее прохладно они относились и друг к другу, полагая, что некоторая дистанция никогда не повредит, в отличие от доверия, вынуждающего порой рассказывать о себе лишнее... С другой стороны, подобное мнение можно было считать и комплиментом. Большинство слитеринцев были достаточно симпатичными, чтобы какой-нибудь Равенкло тайком фантазировал по ночам. Взять к примеру ту же Панси. Впрочем, тут Драко скорее доверял чужим суждениям, ему самому она никогда не нравилась.
– Что молчишь? Я же извинился?
– А о чем говорить?
– Ну, не знаю... Ты с кем-нибудь хоть целовался? Или нет?..
– Ох, Поттер, ты даешь. То я постоянный участник оргий, то девственник. Если хочешь поговорить о сексе, валяй, только не переходи на личности, ладно?
– А как о нем говорить иначе?
– Например, ты мог попросить рассказать что-нибудь о личной жизни... скажем, Магнуса Великого...
– Какого Магнуса?
– Великого, – скривился Драко. – Был такой пару столетий назад. Сначала вроде бы ничего особенного из себя не представлял, но годам к пятидесяти изобрел несколько потрясающих заклинаний, прославился безумствами и любовными похождениями... потом раскаялся и уехал в Европу. Говорят, увлекся разведением разных тварей. Не знаю, с какими целями, но многие считают, что не с самыми добропорядочными.
– Ты... серьезно или придумал?
– По Магнуса?
– Нет, про... зверюшек?
– Ничего я не придумал. Почитай Большую Историю.
– Она скучная.
– Потому ее почти никто и не читает, – Драко вспомнил 287 толстенных томов дома в библиотеке, – зато картинки там – исключительные.
Гарри тяжело вздохнул и плавным движением встал, чтобы плеснуть еще воды. Пошел пар, а Драко раздраженный скорее своими мыслями, чем словами Гарри, подумал, что его достали тупые разговоры и самое время отправиться в душ, чтобы все поскорее прекратилось. Только вот надо и постирать кое-что. А этим он на глазах Поттера ни за что не будет заниматься. Пусть даже тот и без очков.
– Драко?
– Хм? – недовольно буркнул он.
– Мне кажется, я тебе мешаю. Можно, пойду в душ первым? Я быстро, а ты не любишь торопиться.
Драко даже в голову не приходило просить Поттера, а он взял и сам предложил. Надо же. Действительно, он не любил торопиться, когда мылся, и это был выход. На душе полегчало.
– Договорились. Посидим еще немного, и пойдешь. Тут еще на мой вкус слишком жарко, чтобы сидеть одному. Еще засну... – он вяло улыбнулся.
И Гарри просиял. Вот чокнутый. Как можно так... Что? Думать о других?
Драко потер мокрый лоб.
– А ты не будешь... эээ... стирать?
– Буду, потом, когда ты помоешься. Вернусь и постираю.
– Лишний раз таскаться по морозу?
– Подумаешь, не помру.
– Только попробуй.
– Не дождешься, – окончательно развеселился Поттер.
– А, ну да, конечно. Ты же "Тот, Кто Выжил", – язвительно заметил Драко, – тебе не привыкать.
– Малфой, прекрати, а?
– Что прекратить? – Драко даже не потрудился изобразить невинность. Зачем зря стараться? Значит, Малфой, да?
– Злобствовать.
– Кто злобствует?
– Ты.
– Ничего я и не злобствовал. Я...
– Ну?
– Я ехидничал.
– Зачем?
– Не знаю... Просто так.
– Тебе так нравится портить другим настроение?
– Наверное... да.
– А почему?
Драко пожал плечами. В самом деле, почему?
– Считай, что такой у меня характер.
– Скорее дурная привычка.
– А разница?
– Разница есть. Знаешь, раньше я думал, что ты подлый.
Драко оторопел. Ему очень захотелось знать, что Поттер о нем думает. Но с другой стороны, ему стало страшно. "Подлый" – уже малоприятное определение. Конечно, сам он мог сказать про Поттера еще и не такое.
– Тогда ты – тупой наивный идеалистичный недалекий... эээ... гриффиндор, – решительно сменил направление Драко.
– Наверное, ты прав, – как-то слишком равнодушно согласившись, кивнул Поттер, и Драко неожиданно для себя пошел на попятный.
– Я преувеличил.
– Да нет, скорее всего, ты совершенно прав.
– Да не прав я!
– Разве? Я действительно сначала делаю, а потом думаю, причем совсем о другом, доверяю людям просто так, потому что верю, что в ответ они будут доверять мне. Наверное, мне просто слишком долго везло... Я всерьез ничего не боялся, потому что кроме Вольдеморта, как мне казалось, мне ничего не угрожало. По-настоящему. А он всегда был... тенью из ночных кошмаров, достаточно близко, чтобы напугаться, но в то же время, настолько далеко, чтобы к завтраку уже забыть, – Поттер покачал головой. – Ты умнее. Умеешь видеть вещи как-то по-другому. Я так не смогу. Наверное, для тебя мир яснее и страшнее. И некому тебя отвлечь. Так что ты не подлый, ты просто боишься.
– Я не трус!
Поттер невидящим взглядом смотрел куда-то в потолок.
– Помнишь, ты сказал, что живой трус полезнее мертвого храбреца?
– Я сказал?
– Ну да. Ты был прав. Лучше остановиться, подумать и выжить, чем сразу бросаться очертя голову. На это нужно гораздо больше смелости. Ты не трус, ты... слитеринец. Жаль, что твои дурные привычки сбивают с толку. Я ошибался, слишком хорошая маскировка. Так что твое ехидство, если хватит терпения, можно считать своеобразным чувством юмора.
Драко молчал.
Поттер резко встал.
– Ладно, пойду помоюсь. Извини, что полез не в свое дело.
– Да ничего... – тихо выдавил Драко и закрыл глаза. Ему хотелось исчезнуть, пропасть, спрятаться, стать невидимкой. Поттер загнал его в угол, а он не нашел сил нанести ответный удар. Потому что встречного удара не было. Было ощущение, что его увидели изнутри, до самых тайных уголков, куда, кроме него самого, никто и никогда не думал заглядывать.
Полилась вода. Если открыть глаза – то он увидит Поттера в мыльной пене. Взял ли он губку, а может щетку? Торопится ли, или движения неспешные? Выяснить не хватило духа.
Надо же, маскировка! О, Драко любил быть первым, но Поттер почти уловил разницу – лезть на рожон было не в его стиле. Хотя, он пробовал. Почему-то живо вспомнилась давнишняя история на уроке Хагрида. Тогда он до смерти испугался гиппогрифа. Даже после того, как Поттер благополучно приземлился. Одно дело летать на послушной твоей воле метле, совсем другое – на непредсказуемой зверюге, которой тебя пугали в детстве. Конечно, Поттеру вряд ли кто потрудился пересказать богатейшее собрание страшных историй о том, насколько вздорные они твари. Даже в "Чудовищной книге о чудовищах" была пара абзацев о том, что они могут сделать с человеком, даже если тот вежлив. Драко внимательно выслушал объяснения Хагрида и пришел к выводу, что тот сам не читал учебник. А Поттеру опять повезло. Гиппогриф, вероятно, был накормлен, вычесан и в полете не встретил ни привлекательной дичи, ни естественных врагов, вроде вивернов, которые точно обитали в чаще Запретного Леса. Но второй заход за день? Драко знал, что громадные зверюги тратят на полет огромное количество энергии, значит, вероятность того, что углядят кого-то, забудут о седоке и ринутся за добычей – сильно возрастала. Лежать на камнях с переломанными костями, ожидая, когда же его, наконец, найдут, не хотелось.
Но на него смотрели слитеринцы. Урок превратился в нечто вроде разминки перед матчем. Не подойти значило опозориться, показать свою слабость, которую, несомненно, будут помнить всю жизнь. И он выбрал третий вариант. Болезненный, но точно рассчитанный. Если бы на месте великана был бы кто-то другой, конечно, ничего бы не вышло, но силач быстро оттащил взбесившуюся тварь, а мадам Помфрей в два счета вылечила искалеченную руку. Впрочем, денек-другой Драко еще пощеголял в бинтах. А гриффиндорцы смотрели на него с презрением, скрывавшим злость и непонимание.
Конечно, в итоге Поттер героически спас бестию. Сомнений быть не могло. Слишком довольными выглядели все заинтересованные – от Дамблдора до Визли. Одним гиппогрифом меньше, одним больше – Драко ничего не имел против, главное, чтобы подальше от Хогвартса. И Слитерина, оценившего его поступок по достоинству. Но только оценившего. Даже Снейп посоветовал в следующий раз не делать глупостей и позвать его.
И вот теперь тот же самый Поттер так запросто говорит, что понял его. И, наверное, если расспросить поподробнее, пожалуй, в самом деле может оказаться, что ему удалось то, что не получилось даже у людей, с кем он долгие годы жил рядом. Это было невероятно. И пугающе приятно. Порой Драко расстраивало, что среди его язвительных и злых высказываний не замечают тех, что, на его взгляд, были не добрыми, но остроумными. Значит, "чувство юмора", вот как...
Он почти что заснул, когда его окликнул успевший одеться Поттер.
– Ну, давай, я пошел. Жду дома.
– Ага, – буркнул Драко.
Хлопнула дверь, и он остался один.
Мылся медленно, хотя опасался, что вода закончится. Но обошлось. Потом, мучаясь с бельем, думал о том, что действительно стал считать уродливый крохотный домишко домом. Одним на двоих. Он ополоснулся еще раз, и долго сушил волосы полотенцем, зная, что с темнотой несомненно похолодает, и придется бежать, чтобы не остыть и не простудиться.
Только на улице ему пришло в голову, что надо было проверить, оставил ли он достаточно воды и для Гарри. Может быть, именно тогда, Драко не из расчета впервые подумал о Поттере, именно как о Гарри. И решил, что обязательно приготовит потом горячий чай.

Глава 5

Драко услышал скрежет. Поттер сдвигал кровати.
Конечно, он сам предложил, но все же есть совершенно расхотелось, и отодвинутая тарелка исчезла вместе с остатками овсянки.
Нужно было побыть одному. Совсем. И лучшим местом, несомненно, был подвал. Он сел в уголке на высокую табуретку и потер ладонью лоб. Не то чтобы голова болела, только от вчерашних излишеств была какой-то тяжелой. Отблески огонька лампы мерцали в склянках. Он взял одну из крохотных бутылочек, повертел и разочарованно положил обратно. Он иногда специально задерживался в кабинете Снейпа, чтобы помочь расставить все по местам. Гойл считал это ловким подхалимажем. А на самом деле, когда-то пузатенькие баночки успокаивали, и где, как не у декана Снейпа можно было отдохнуть от вечной школьной суеты и сутолоки? А сейчас, похоже, Поттер поглотил остатки его разума.
Все становилось слишком серьезно. Или он себе навоображал лишнего. С одной стороны, он ненавидел снег, холод, серое небо в котором нельзя летать, лес, куда нельзя уйти и где никогда не наступит лето, а с другой - даже любимое поместье, его дом постепенно тускнел в памяти, становился призрачным, далеким и недоступным, в то время как уродливая хибара, которой вовсе не существует, отказывалась пропадать.
И еще Поттер. Мало ли что он, Драко, сейчас чувствует, но там, за стеклом, все будет иначе.
Ему представилось, как он тащит упирающегося Гарри в библиотеку. Чудная сценка. "Знакомься, отец, это мой приятель, впрочем, вы, кажется, уже знакомы? Я не заболел, не свихнулся и не думаю, что генетическая память взыграла. Пожалуйста, не выставляй нас сразу, я еще не показал ему свою спальню".
О да. Там было бы, что показать. Одна кровать чего стоит. И простыни. Прохладный, гладкий шелк, так приятно ласкающий кожу жаркими летними ночами. Или может, лучше отправиться сразу к маггловской родне?
Драко потряс головой, отгоняя непрошенные образы.
Поттер пока просто не понимает всех последствий. До поры до времени. А потом? Ему не справиться в одиночку, не получится, точно так же как у отца. И тем больнее ударит, что все было известно заранее. Границы чести гриффиндора давным-давно исследованы и картографированы. Что же толкает его тратить жизнь на тщетную попытку опровержения очевидного? Одиночество, временное помешательство, безумие? Может, стоит выбраться - и сработает отказавший инстинкт самосохранения? Влюбленность как тонкая игра вотума или родовое проклятье? Что бы он ни решил сейчас, он ошибется.
Взгляд скользил по стеллажам. Совсем недавно он в панике метался между ними, пытаясь найти хоть что-то от лихорадки. Странно, но он и забыл о том, что может случиться с ним, если Гарри умрет. Страх за себя отступил в тень, остался только страх за него. Ничего подобного в жизни с ним не случалось. Впрочем, боялся и того, что больше не увидит, не поговорит, не расскажет... Так что врет, боялся за себя.
И вот, сейчас все позади. И он даже рассказал. Только от этого все окончательно запуталось и усложнилось.
До смерти захотелось выпить, чтобы прошлое и будущее наконец отпустили, но спирта больше не нашел. Ведь Гарри умудряется не обращать внимания на призраков, почему же у него не получается? Во что же они превратятся потом? В возмездие за неосмотрительность? Он видел, как отцу живется с его Немезидой, но никогда не задавался вопросом, стоила ли причина последствий. Так стоит ли? Когда Гарри рядом, ответ однозначен, но когда его нет, из всех закоулков сознания вылезают сомнения. Здесь это не имеет значения, но если они выберутся, что тогда?
Он должен быть сильным, независимым, спокойным и рассудительным, а оказывается, что слабак, снова проигрывает Поттеру. Вот ведь, сошелся свет клином.
Драко поднялся по лесенке, медленно обошел комнаты, но Гарри не было. Наверху он задержался. Кровать получилась внушительной. Пусть и без шелковых простыней, но какая разница, в конце концов. Сегодня ночью...
И где же Поттер? Быть не может, чтобы он, не одевшись, потащился наружу. Или?
Драко открыл дверь.
Поттер стоял на самой границе "безопасного круга" и смотрел куда-то в сторону леса. Даже со спины вид у него был какой-то потерянный. Вот все-таки придурок. Нравится ему, что ли, валяться и заставлять окружающих вокруг себя прыгать?
- Ты нарочно?
Гарри резко обернулся.
Драко, скрестив руки на груди, стоял у распахнутой двери.
Гарри с облегчением выдохнул, и облачко пара напомнило ему о холоде.
- Не стой столбом, Поттер! - возмущенно подстегнул Драко.
Гарри улыбнулся.
В большой гостиной было тепло и уютно. Тусклый дневной свет Драко не любил и постоянно задергивал шторы, так что неизменные керосинки и пылающая пасть камина скрашивали сумрак. Они оба любили эту комнату, наверное, потому что она напоминала гостиные их домов, когда поздними вечерами там было пусто и тихо.
Драко сел на диван, и Гарри решительно уселся рядом. Хотя был уверен, что тому куда больше бы понравилось, предпочти он кресло.
- Я понял, ты не нарочно, ты просто придурок, - уже почти спокойно сообщил Драко. - Какого черта тебе там понадобилось? Опять заболеть захотел?
- Да нет... - Гарри уставился на дрова, кучкой сваленные у камина.
- Ой, не надо. Дров достаточно. У меня чуть руки не отвалились, когда таскал.
- Я не за дровами...
- Тогда зачем?
- Ну, понимаешь...
- Не понимаю. Что ты мямлишь?
Гарри набрал побольше воздуха и выпалил.
- Я решил, что заклинание кончилось, и ты исчез. Я везде искал, тебя не было. Где ты был?
- Внизу. В подвале, - мрачно буркнул Драко.
- Но почему?
- Думал. И спирт искал...
- Зачем?
- Может, мне понравилось напиваться, - раздраженно огрызнулся Драко.
- Вот уж не верю, - усмехнулся Гарри.
- Это еще почему?
- Ты не из тех, кто напивается. Да еще спиртом. Мне кажется, что ты разбираешься в винах...
- И что с того? Может... Может, я с детства воровал у отца выпивку?
- Ха-ха. Очень смешно. Драко, что случилось? Что я такое ляпнул?
- Ты? - удивился тот. - Ничего.
- Но что-то же случилось? Ты... с утра сам не свой. Я думал… - Гарри смотрел на Драко, ища поддержки, но тот смотрел в сторону. - Думал, мы вчера все обсудили...
- Что мы обсудили?
- Черт, Драко, если я тебя так достал, хочешь, действительно буду спать тут?
- Не ты, я сам себя достал, - угрюмо пояснил Драко.
- Не понял?
- Чего тут непонятного? Я Малфой. Я сам по себе. А ты?
- Я? - пискнул Гарри. А уже и забыл, как срывался голос, когда ломался.
- Чем я лучше Салазара? У него не вышло, почему должно получиться у меня?
- А он-то тут при чем?
- Ты неисправим, - закатил глаза Драко, - все знают, что его послал кое-кто из кое-какого дома.
- Что, правда?
- Такое нарочно не выдумаешь. Наверное, он наложил проклятье. Может, мы прошли по проклятому месту на первом курсе? И бац! - Драко стукнул кулаком по ладони.
Гарри рассмеялся.
- Какое проклятое место, что ты несешь? Хэ, еще скажи, что гриффиндор - родовое проклятье Малфоев, - и осекся. Драко пристально смотрел на него, и взгляд этот не сулил ничего хорошего.
- Ты что, думаешь, что я тебя пошлю?
- Ничего я не думаю. Я уже ни в чем не уверен. Может, это все просто очередной фокус вотума.
- Вот что, Драко Малфой, прекрати говорить глупости. Я не знаю, когда мы отсюда выберемся, если вообще выберемся, но есть вещи, в которых я уверен.
- Например? - с издевкой поинтересовался Драко.
- Например, что ты - это ты, я - это я, и что мы останемся сами собой, что бы с нами ни случилось. Мы можем поссориться, все ссорятся, почему мы должны быть исключением, но мы можем и помириться. И это не зависит от того, где мы. Только от того, кто мы.
Драко хотел что-то сказать, но передумал. Почему-то хотелось поверить.
- Я трус, - откровенно признался он.
- Я тоже, - поджал плечами Гарри. - Чего ты боишься?
- Тебя, себя, Вольдеморта, долбанного вотума, жизни, смерти...
- Я тебе обещал, что вернусь.
- Ну да. За чертовым шариком, чтобы зарыть, - Драко даже отвернулся, чтобы не видеть выражение его лица.
- Дурак ты, Малфой.
- Я?
- Конечно. Я говорил о другом.
- И о чем же, позволь полюбопытствовать?
- Что вытащу тебя отсюда. Чего бы мне ни стоило.
- Да брось. Оно мне уже будет не нужно, а зачем тебе лишняя возня с трупом?
- Кто тебе сказал, - Гарри старался говорить как можно медленнее, словно это прибавит словам смысла, которого в них не было, - что ты умрешь? Вдруг, просто застрянешь?
- Глупости, - отмахнулся было Драко, по горло сытый оптимистичными рассуждениями о смерти, но вдруг его озарило. Идея казалась слишком простой, но кто сказал, что все верное должно быть сложным? Во рту пересохло, и он хищно облизнулся. - Что ты сказал на улице? Повтори?
- Я?
- Ты, ты. Ты сказал, что пошел туда потому, что решил, что я... А дальше?
- Что ты исчез, а в чем де...
- Поттер, быстро вспоминай, что наболтал старикашка, пока меня не было? - возбужденно перебил Малфой. И Гарри не сразу сообразил, что тот имеет в виду Дамблдора.
- Да ничего такого. Он мне шарик показывал. Что-то про картины говорил, но это ты уже знаешь.
- Давай, вспоминай.
- Не помню, это было давно.
- Сейчас стукну, - пригрозил Драко, и Гарри понял, что он всерьез.
- Ох, ну, он дал мне конфетку, - конечно, Драко усмехнулся. Никакого уважения к директору, - потом сказал, что я должен заняться важным делом...
- За конфетку? - съязвил Драко.
- Ты сам просил рассказать!
- Молчу, молчу.
- Вроде сказал, что подробности потом, чтобы не повторяться. Я думал, что меня отчисляют, и не слушал...
Драко выжидающе молчал, хотя не совсем понял, как "важное дело" может быть связано с отчислением. Гарри запутался, но тогда или сейчас? И стоит ли пытаться это выяснить?
- Еще... что же еще? Что-то про картины. Понимаешь, вход в гриффиндор...- он замялся.
- Знаю, знаю, за картиной с теткой, продолжай.
- Откуда знаешь? - изумился Гарри.
- Да кто этого не знает? Не отвлекайся, что с картинами?
- Однажды картину порвали, и Дама, - он особо выделил последнее слово, - убежала. Никак ее не могли найти, а потом долго упрашивали вернуться... Ну, в общем, Дамблдор сказал, что картины слишком уязвимы и непредсказуемы. Шарик вроде как надежнее. И еще, что никто раньше не пробовал накладывать на такие штучки чары, потому что это нетрадиционно или что-то вроде того. Но я тебе все это уже рассказывал, ты просто забыл. Когда про вотум говорили... Помнишь?
- Тогда ты не упоминал про Тетку... - протянул Драко. Мысль ускользала, хотя он был уверен, что еще немного и...
- Про Даму, - еще раз поправил Гарри. Не то чтобы он ее любил, но нельзя же так! - Я думал, ты все уже выяснил.
- Он ничего не говорил про то, что с тобой может что-нибудь случиться? Не волновался? Глаза не отводил?
- Не помню. Вроде нет. Скорее наоборот. Это уже при тебе он стал объяснять...
- Подожди.
Драко взял со стола бумагу и записал огрызком карандаша, притащенного Гарри в одном из кратковременных учебных порывов.
1. Вотум. Что мы еще не знаем?
2. Шарик, а не картина.
3. Тетка (зачеркнул) Дама.
4. Думал, что я исчез.
5. Обещал вытащить.
Гарри смотрел во все глаза, но не видел никакой связи.
- Понимаешь? - спросил Драко.
Гарри отрицательно помотал головой.
- Мы не с той стороны подходили к проблеме. Мы все время циклились на смерти, а кто сказал, что это обязательно?
- Ты.
- Дамблдор сказал, - поморщился Драко. - Вдруг он врал? Или запугивал, чтобы... Эээ... я тебя во сне не придушил, например? Или сам не был уверен? Что если для того, кто останется, другой просто исчезнет, и только? А если тут магия не работает, то почему бы ей не работать снаружи? Или после того, как вотум закончится, она вернется?
- Ты забыл, что он может просто так закончиться. С концом перемирия.
- Брось, ты сам в это не веришь.
- Угу, - сник Гарри.
- Но по любому, не будет вотума - вернется магия. Хотя бы к тому, кто отсюда вылезет. С удачей и силами двоих. Тогда он сможет вернуться и вытащить обоих или...
- Что или?
- Не знаю, - помрачнел Драко,- до конца дней медитировать над трупом, например.
- Подожди, начнем сначала. - Гарри попытался сообразить, где именно начало. - Значит, ты думаешь, что можно самим отсюда выбраться? Или что если выберется один, то сможет вытащить другого?
- Скорее второе, - честно признал Драко. - Нам бы хоть один случай, чтобы точно знать.
- И как это выяснить?
- Ну, засесть например на недельку-другую за хроники, найти прецеденты...
- Ты же уже это делал?
- Не настолько подробно. Я просматривал известные случаи, а нас больше интересуют, наоборот, забытые. И главное, все упирается в заклинание.
- Заклинание?
- Ну да. У многих заклинаний есть контр-заклинания. Что-то вроде антидота к яду. Вотумы в школе не проходят. Они вроде не запретные, но все же... Но даже если к ним нет антидота, то можно составить свое, действующее после того, как основное закончится. Это что-то вроде аппарирования, только с другими условиями перемещения. Особенно если здесь время идет иначе. Совсем новое заклинание...
- У нас есть книги...
- Есть. Действительно. Пожалуй ты прав. Таких и в "Запретной секции" не найдешь. Нет, не выйдет.
- Да почему?
- Да потому, - передразнил Драко, - что создать такое сложное и мощное заклинание может только колдун вроде твоего Дамблдора.
- Все равно, это же не зелья!
- Зелья ничто по сравнению с креативной магией. Ей учат-то только в одном университете. Пара десятков лучших выпускников со всего мира. И только единицы потом могут создать собственное заклинание.
- Ооо... - проникся масштабом Гарри, но только вот не хотел, чтобы Драко так просто сдался. - А я думал, это просто Симус сдуру придумывал всякое. Ну, вроде стишков, которыми еще в первом классе пытался превратить воду в выпивку.
- Если бы он не был так туп, то мог бы быть талантлив. И как, получалось?
- Не совсем, - усмехнулся Гарри, вспомнив, как в конце четвертого года вода превратилась в касторку. - Давай поищем, вдруг найдем учебники? Все равно делать больше нечего.
- Так и позволит тебе вотум под него подкапываться.
- Мы и не подкапываемся, ты же сам сказал, что оно сработает после конца вотума, - подмигнул Гарри. - Спорим?
- На что?
- Если найду книгу - ты меня поцелуешь, - выпалил, что весь день вертелось в голове, и покраснел.
- Сначала - найди, - усмехнулся Драко, которого перспектива проиграть привлекла на столько, что он упустил случай немедленно стребовать залог в свою пользу. Что Гарри, конечно же, заметил, и его смущение сменилось предвкушением.
Продолжая смотреть Драко в глаза, он встал и попятился к полкам с книгами, нащупав достаточно толстый корешок.
- А что мне будет, если я с первого раза его достану?
- Даже с твоей удачей - сомнительно.
- И все же? - с азартом рискнул Гарри. Очень уж хотелось узнать, что может предложить Драко. Тот откинулся на спинку, сцепил руки за головой и посмотрел в потолок, чтобы не выдать то, о чем думает на самом деле. В голову лезли слишком откровенные предложения, но спугнуть - не хотелось. Так что после мимолетного замешательства он озвучил компромисс.
- Я тебе сделаю массаж.
- Умеешь?
- Чего там уметь?
- Идет, - немного разочарованно согласился Гарри, вытянул книгу и, не открывая, кинул ее Малфою на колени.
Драко скривился. Еще бы немного - и было бы очень неприятно. Особенно после таких фантазий, да углом кожаного переплета, на котором золотыми буквами готического шрифта было вытеснено "Креативная магия". Когда он, ошеломленный, поднял взгляд - Гарри уже победно развалился в кресле.
Драко вздохнул. Как бы не приятен в этот раз был проигрыш, но все же оставался очередным поражением. Действительно, проклятье какое-то.
- Иди сюда, везунчик, - излишне томно протянул Драко, но Гарри уже шел к нему.
Редчайшее издание упало на ковер, беспомощно распластав пергаментные страницы.
***
Реальность оказалась куда лучше фантазий. Гарри никогда бы и не подумал, что Драко может быть так внимателен и осторожен. Но стоило им вылезти из постели, как к Малфою возвращались не самые приятные черты характера. Впрочем, это тоже радовало Гарри, как доказательство того, что есть и нечто открытое только для него, часть души, которой другим не увидеть. Опьяняющее счастье близости затмило все остальное. И даже когда Драко тащил его вниз, он, покорно, как мог, старался сосредоточиться на книгах.
Они еще пару раз сыграли в "угадайку", но, желая разузнать больше о вотумах и картинах, оба вытаскивали только разнообразные по виду и датировке "Инвентаризационные отчеты Хогвартса", а как источник с контр-заклинанием - толстенные или многотомные исторические труды авторов, о которых Драко и слышать не слыхивал.
Так что пока Малфой корпел над запутанными формулами "Креативной магии", Гарри, надеясь на провидение, уныло штудировал толстенные тома. А Драко ругал его, когда замечал, что тот вместо того, чтобы заниматься делом, следит за ним, хотя сам незаметно поглядывал на Гарри при помощи большого пресс-папье, бронзовая часть которого вполне сходила за зеркало.
Шли дни, безветрие сменялось вьюгой, следы заносило снегом. Они не говорили о прошлом, старались не думать о будущем, им хватало настоящего. Они ложились поздно и порой не спали до утра. И даже дом приноровился к новому распорядку. Завтрак появлялся ближе к обеду, когда они, довольные друг другом, наконец, спускались вниз, днем чай появлялся на небольшом столике прямо в Большой гостиной, а ночью можно было рассчитывать и на поздний ужин, для подкрепления сил.
Но особенно Гарри полюбил, когда Драко читал ему вслух. Он клал голову Драко на колени, закрывал глаза и слушал. Наверное, в голосе Драко сохранилось волшебство, потому что иначе не объяснить ту ясность, с которой в воображении оживали удивительные истории.
Как-то Гарри спросил, почему они забросили зелья. Не то чтобы он страстно желал возиться с липкими и вонючими смесями, но просто думал, что Драко это нравилось.
- Хватит с тебя, хорошенького понемножку, - хитро улыбнувшись, ответил Малфой, откладывая книгу.
- А если ты заболеешь?
Драко вырвал из тетради лист и быстро набросал несколько слов.
- Вот, держи.
- Что это?
- Рецепт настойки, - лукаво усмехнулся слизеринец, - с чем-то посложнее ты все равно толком не справишься. Так что если когда-нибудь потребуется зелье, я уж как-нибудь сам приготовлю.
Гарри аккуратно сложил листок, сунул в карман и посмотрел Драко в глаза.
- А ты не боишься, что я измучаю тебя заказами?
- Попробуй, но тогда тебе придется очень долго ждать... - высокомерно приподнял бровь Драко.
- Чего ждать? - чувствуя себя простаком, переспросил Гарри.
Драко засмеялся, взъерошил ему волосы и, наклонившись, легонько укусил за ухо.
- Догадайся?
- Ну, почему бы прямо не сказать? - попросил он.
Драко кончиками пальцев игриво пощекотал его ключицу.
- Можно и прямо. Поттер, я тебе сварю любое зелье, кроме приворотного. Потому что если ты наведаешься с ним в гости к Уизли, оно, несомненно, сработает, и мне потом придется оттаскивать рыжего липучку при помощи Темных искусств, за что, несомненно, попаду в Азкабан, и тогда...
- Да ладно, может я тебе подолью? - перебил Гарри, опасаясь дальнейшего развития малоприятной темы.
- Вот уж что мне, будь уверен, совершенно не нужно, - заверил Драко.
- Докажи! - потребовал Гарри.
И он незамедлительно предоставил убедительные и неопровержимые доказательства.
***
Однажды после обеда, Гарри листал "Отчеты". Он мечтал вернуться в кровать и стребовать с Драко хотя бы массаж, только бы почувствовать его прикосновение к коже. Но тот за последние дни явно сильно продвинулся в понимании "теории" и, не отрываясь, что-то записывал и подсчитывал. Впрочем, подобные "приступы" вдохновения случались и раньше и заканчивались тем, что Драко рассерженно захлопывал книгу и пару дней к ней не прикасался. "Вот бы устроить выходной", - подумал Гарри, но только тихонечко вздохнул и с трудом нашел строчку, на которой остановился.
"Равенкло, 1462 от рождества христова, январь месяц. Внеочередная опись.
Я, Доггартиус, сын Годфрида, писец и подмастерье юстициария, призван был для составления описи утраченного при пожаре имущества, а так же освидетельствовании при расследовании поджога. Башня Равенкло и часть центральных покоев выгорели полностью, некоторые комнаты значительно пострадали, другие залиты водой. Сей список был составлен при помощи ключника и с опорой на Описи 1450 г."
Гарри быстро прочитал запись до конца, ожидая хоть намека на расследование, но нашел только длиннейший список различных вещей. Он рассеянно водил пальцем по строчкам, пока одна из них не показалась ему интересной.
- Драко, слушай, а в Хогвартсе часто бывали пожары?
Драко обернулся.
- Очумел? Какие пожары? Там на всем чем можно заклятья восстановления. Не отвлекай меня.
- Нет, посмотри, вот же - пожар в башне Равенкло, подозревали поджог.
- Да ну, когда?
- В 1462.
- Ничего такого в "Истории Хогвартса" не припомню, надо проверить, - Драко отложил перо, и, вытащив с полки третий том "Истории", пересел к Гарри. - Ну-ка. 1461-й - конец войны Роз у магглов, у нас - легкие студенческие волнения, так... изобретения... Нет, про пожар - совсем ничего. Покажи?
Гарри передал ему "Отчеты".
- Вот, посмотри еще сюда, - он поправил очки и ткнул пальцем в страницу. - И вот сюда.
- "Картины", жертвы, пропавшие без вести… - вслух прочел Драко. - Знаешь, вполне может быть, что ты нашел, что искал.
- С чего ты взял?
- Ну, сам подумай. Сгорело больше сотни картин, и все равно их не стали заколдовывать. Иначе бы с вашей Толстухой ничего не случилось. А жертвы? Наглотались дыма только студенты первых и третьих курсов, ни одного старшеклассника. И все же, двое пропавших.
- Ну?
- Поттер, ни один, ни трое или пятеро, а двое. Куда они делись? Почему не указано, с какого факультета? Нашлись ли потом?
- Точно, - Гарри восхищенно посмотрел на Драко. - Я и не подумал.
- Вот, теперь можешь заняться "Хрониками". Может, что-то промелькнет. Поверить не могу. Поджог, - Драко покачал головой и вернулся за письменный стол. - Еще полчасика, разберусь с главой - и на сегодня хватит.
Гарри тихонечко поставил на полку "Отчеты", покосился на стопку "Хроник" и решил, что после такого занудства вполне заслужил провести эти полчасика с "Жизнью Мерлина".
"Хроники" не особо прояснили дело, но все же, нашлись имена пропавших, и по нескольким оговоркам вполне можно было предположить, что, вероятно, они участвовали в вотуме. В то время в Англии как раз закончилась тридцатилетняя война Роз, унесшая жизни чуть ли не четверти населения острова. И, как не старались волшебники не встревать в дела людей, но многие не избежали соблазна, и, несмотря на усилия конклава Мастеров, все же искали - кто выгоды, кто славы.
Драко, прекрасно знавший историю своей семьи, с удивлением обнаружил, что и его предки не оказались исключением. Алистерус Малфой открыто выступал на стороне Йорков вплоть до запрета конклава, но, скорее всего, продолжал их поддерживать и после.
Драко помнил портрет Алистеруса и раньше не видел в нем ничего выдающегося, кроме типично малфоевского профиля и светлых волос. Само имя вспоминали только в связи со строительством левого крыла дома. Теперь же стало понятно, откуда взялись деньги. Получалось, что именно Алистерус восстановил тускнеющий блеск и состояние семьи.
- Вечно вы ввязываетесь в сомнительные истории, - шутливо подначил Гарри.
- Ну, похоже, я всех переплюну. Что значит золото Йорков по сравнению с золотом Поттера?
- Не смеши меня, какое золото?
- Ну, разве не понятно, что если мое наследство конфискуют, я, несомненно, запущу лапу в твой банковский сейф?
- Я не против, запускай хоть обе. Но только все же лучше не в сейф, - подмигнул Гарри.
Исчезнувшие мальчики были из известных семей, тайно поддерживавших соответственно Ланкастеров и Йорков, продолжавших соперничать после победы последних в мире магглов. Вроде все понятно: хотели прекратить распри, воспользовались заклинанием вотума, но произошло нечто неожиданное, и чтобы скрыть, не остановились даже перед преступлением.
Но самое удивительное - имена пропавших упоминались почти столетием позднее. Но были ли это те самые люди, или их родственники, осталось неясным. Генеалогических справочников найти так и не удалось. Гарри расстроился.
- Зря, - укорил Драко. - Мы и так нашли больше, чем рассчитывали. И Дамблдор, скорее всего, знал об этой истории. Спрятать шарик куда проще, чем картину, особенно если все посвященные уверены, что он, как всегда, будет придерживаться традиций. Только вот зачем? Чтобы не устраивать очередной поджог? Если те двое выбрались, то и у нас получится. А если нет… Сам говорил, лучше не знать и сомневаться, чем знать и потерять надежду. Значит, у нас есть шанс проверить мою гениальность.
- А чем мне теперь заняться? - возмутился Гарри. - Просто сидеть и смотреть на твой затылок?
- Чем тебе не нравится мой затылок? - приподнял бровь Драко, и провел рукой по волосам. - Впрочем, если хочешь, могу убрать волосы в хвостик, и будешь смотреть на шею.
- Не увиливай!
- Да кто увиливает? Я почти доделал заклинание, чтобы попасть сюда обратно. Оно оказалось не таким сложным. Так что, если хочешь, завтра объясню тебе его, а потом вместе займемся контр-вотумом. Идет?
- Идет. А я пойму?
- Проверим, - пожал печами Драко. - Может, помоемся? Вместе?
- Мы же еще даже не обедали!
- Потом пообедаем и заляжем?
- Искуситель! А заклинание? Ты же потом ругаться будешь, что зря время тратим.
- Я? Наветы! Ты просто не любишь слизеринцев, - гротескно надулся Драко.
- Не люблю я слизеринцев! Я люблю слизеринца, - уточнил Гарри.
- Тогда пошли, пока у меня голова не лопнула, - для убедительности Драко потянул его за рукав свитера. - И я так и быть прощу, что ты не заметил мое открытие.
- Открытие? - поднимаясь, переспросил Гарри.
- Я почти составил заклинание, дополняющее аппарирование, дурак ты эдакий. Осталось только проверить. Теоретически. Вот, пока тебе буду объяснять и проверю. Завтра.
- Драко!
- Что?
- Ты гений!
- Хм, сам знаю. Идем скорее. Я хочу погреться, помыться и...
- И?
- Чтобы ты мне потер спинку, например.
- Всего-то?
- Пожалуй, придется простить. Ладно уж, не только спинку, - ухмыльнулся Драко.
Гарри хмыкнул, покачал головой и поспешил следом.

На следующий день они проснулись позднее обычного. Гарри сгорал от любопытства, но Драко совершенно не разделял его энтузиазм.
- Оно простое, понимаешь? Доделать - полчаса.
- Вот объясни и доделывай.
- Не хочу, - Драко лениво потянулся и снова уткнулся носом в подушку. Но Гарри точно знал, как его разбудить. Впрочем, оставить таким образом разбуженного Драко одного было выше его сил. Так что когда они, наконец, встали и оделись, уже смеркалось.
- Но почему не хочешь? - не унимался Гарри и за столом.
- Поттер, прожуй сначала, - проворчал Малфой. - Я же говорил, заклинание возвращения - простое и, в общем-то, бессмысленное. Я тут подумал, что если вернуться, когда вотум закончится, то и обратный скачок - то же самое аппарирование. Почти зеркальное заклинание с поправкой на искажение времени в другую сторону. А вот контр-вотум... Вряд ли у меня получится.
- Но это же получилось!
- Ох, ты сам не понимаешь, что говоришь. Первое - задачка для начинающих. По большому счету - арифмантика и только капелька креативной магии. А там - чистая.
- Да ладно, я в тебя верю.
- Верь сколько влезет. Если я ошибся - тебя размажет по всему межмирью.
- Почему это меня? Может, тебя?
- При твоей-то везучести? Не смеши. И я с самого начала говорил, что заложник из меня никакой. Разве что мясо для противовеса.
- Глупости.
- Надейся, Поттер, - вздохнул Драко и улыбнулся. - Ладно, черт с тобой, оптимист хренов, пошли, покажу.
С первого взгляда исписанная страница показалась Гарри бессмысленным узором изящных закорючек.
- Все очень, очень просто.
- Да?!
- Конечно. Смотри, - Драко открыл учебник, - вот таблица звуков, каждый звук соответственно разложен на тона. Весь фокус не в том, что ты именно говоришь, а как ты произносишь все вместе. Видишь?
- Да видеть-то вижу, но...
- Не тупи, - скривился Драко, - простая подстановка. А вот тут посложнее. Чтобы аппарировать в другое пространство, достаточно понимать его координаты относительно твоего расположения. С картиной, на самом деле, было бы проще. Особенно, если бы она была вроде портрета в полный рост, то есть соответствовала тебе. В этой строчке - я примерно прикинул разницу пропорций. А тут - дистанцию, если шарик у тебя в руке…
Гарри пялился изо всех сил, но все равно не понимал. Разве что несколько слов в конце листочка.
- А это что?
- Само заклинание, конечно.
- А зачем закорючки?
- Сам ты закорючки, ты вообще меня слушаешь?
- Конечно, - стушевался Гарри.
- Это указатели тона. Ох, ну вспомни, самый первый урок, как мы учили Вингардиум Левиоса?
- Ну?
- Получилось у тех, кто верно повторял не слово, а интонацию.
- Ну да. И на трансформации тоже...
- Именно. А здесь я сам разработал и сочетание звуков, и интонации. Правда, по таблице. И я чуть выше тебя, так что нужно внести поправку. Небольшую. Может на полтона ниже, - задумался Драко, и протянул руку. - Дай-ка сюда, сейчас допишу.
Гарри передал ему листок, и тут...
На мгновенье Гарри ослеп, он слышал, как закричал Драко, но не мог шевельнуться, обжигающий холодом вихрь лишил дыхания. Мгновение оглушающей тишины - и все кончилось.
Открыв глаза, он не сразу понял, что очутился в кабинете Дамблдора. Яркий солнечный свет заливал комнату, под судорожно сжатыми пальцами - шелковистый ворс ковра.
Ошеломленный, Гарри огляделся, но Драко рядом не было.
- Нет, - одними губами прошептал он. - Нет...
Откуда и когда появился Дамблдор, он не заметил.
- Гарри, мальчик мой, ты вернулся! - мягкий голос директора вывел его из ступора. - Великолепно! Надеюсь, с тобой все хорошо?
"И ни слова про Драко",- невольно отметил Гарри, медленно поднимаясь на ноги.
- Перемирие? - просипел он, сквозь ледяной ком, сдавивший горло.
- О! Увы, случилось непредвиденное, трагическая случайность...
Наверное, прежний Гарри Поттер бы услышал участие, сочувствие, сожаление, но этот - только соблазнительно-сладкую фальшь.
- Кто?
- Не волнуйся, твои друзья в безопасности, они ждут у вас в гостиной.
- Кто нарушил Перемирие? - Гарри посмотрел в глаза человеку, которому некогда верил.
- Это неважно, главное... - начал директор, отводя взгляд.
- Кто? - еще раз глухо повторил Гарри.
- Пока точно не знаю.
- Знаете, - очень тихо ответил Гарри и увидел, что тот испуган. Кто-то незнакомый внутри печально усмехнулся, и его губы скривились в ответной усмешке.
"Этому учат в Слизерине?"
- Мы, но это случайность, кто-то увидел убийцу своей семьи и сорвался. Пойми, Гарри, главное, что теперь ты, нет, все мы сможем...
- Я сам решу, что для меня главное.
Дамблдор что-то говорил, но он уже не слушал.
Рядом с его палочкой на столе стоял стеклянный шарик, и теплый весенний луч, отражаясь в воде, застывал на стене солнечным зайчиком. Гарри взял его осторожно, но снежинки все же взвились вверх и посыпались на крохотную крышу.
"...каждый раз, когда только Дамблдору взбредет в голову встряхнуть..."
- Я все понял, - сказал Гарри.
Сунув палочку в карман, он, не оглядываясь, вышел и закрыл за собой дверь.