ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

На пороге Тьмы

Мир треснул и осыпался. Накрыл с головой. Сильно ранил своими осколками... Но проходит некоторое время и ты понимаешь, что кровь - это так красиво, а боль - иногда очень приятно...

***Первые раскаты грома***

Гермиона проснулась в своей постели и сладко потянулась, но тут же застыла потому, что осознала истинную причину своего пробуждения - в коридоре были слышны разозленные голоса. Девушка замерла и прислушалась.
- …Не имеете никакого права! – шипел ее отец.
- Не вам рассказывать мне о моих правах. – Произнес ледяной женский голос.
- У нас был договор, – со слезами в голосе сказала миссис Грэйнджер. – Она ничего не знает… И вы даже не понимаете… Она не такая, как все…
- Я знаю, – холодно оборвала ее женщина. – Я прекрасно все знаю. О том, какая она, мне было ведомо задолго до вас. Если вы не отдадите ее спокойно, я вынуждена буду вас уничтожить.
Гермиона уже не слушала. Она соскочила с постели и, схватив со столика палочку, выскочила в коридор… И остолбенела.
Она знала эту женщину и запомнила ее, хотя видела всего один раз. Их встреча произошла во время чемпионата мира по квиддичу три года назад. Здесь, в ее коридоре, стояла Нарцисса Малфой.
«Мать Драко Малфоя, жена Люциуса Малфоя и, скорее всего, Пожирательница Смерти…» - пронеслось в голове Гермионы, а по спине пробежал холодок.
Девушка сделала шаг назад.
- Что вы тут делаете?
Миссис Малфой окинула ее оценивающим взглядом. Повисло неловкое молчание.
- Что?! – не выдержала Гермиона.
- Невероятно. Как в прошлой жизни… - вдруг сказала миссис Малфой, чем полностью сбила с толку девушку.
- Послушайте, миссис Малфой, я не понимаю…
- Ты ее знаешь?! – с истерическими нотками в голосе спросила мать Гермионы.
- Что вы здесь делаете? – с вызовом повторила девушка, сжимая палочку за спиной.
- У тебя ее глаза и, безусловно, ее характер…
* * *
Нарцисса Малфой стояла у окна, спиной к Гермионе, и девушка сверлила ее взглядом. Прошло уже окало пяти минут…
- Послушайте, – не выдержала Гермиона. – Если вы пришли, чтобы просто молчать или говорить загадками, то вам лучше просто убраться!
- Из этого дома мы с тобой уйдем вместе, Кадмина.
- Кто?! Как вы меня назвали? Меня зовут Гермиона!
- Нет, – коротко и с усмешкой сказала женщина.
- Что значит, нет?! – совершенно потерялась Гермиона. – Я уже семнадцать лет Гермиона!
- Шестнадцать.
- Что?!
- Ты уже шестнадцать лет Гермиона, – повернулась к ней миссис Малфой, и девушке почему-то стало страшно. – Но в первый год своей жизни ты носила иное имя. Которое, как ни странно, тоже тебе не принадлежало…
- Что вы несете?! То есть говорите? Я ничего не понимаю!
Женщина задумчиво смотрела на нее и, выдержав весьма значительную паузу, продолжила:
- Возможно, ты навсегда осталась бы Гермионой, но твоему отцу было угодно иначе.
- Я… Я не понимаю вас.
- Ты никогда не задумывалась, как дитя маглов могло попасть в Хогвартс? – вдруг спросила Нарцисса.
Гермиона поперхнулась воздухом.
- Это имеет какое-то значение?
- Самое прямое.
- Я думаю, что кто-то из моих предков, далеких предков, принадлежал к какому-то ответвлению магического рода…
- Твои родители.
- Что?
- Твои родители принадлежат к двум магическим родам.
- Мама и папа?!
- Нет, – холодно сказала Нарцисса. – Твои истинные родители. А в этот дом шестнадцать лет назад тебя принесла я!
- -Что?! Зачем?! Что за глупость?!!! – Гермиона осеклась. – Только не говорите, что вы…
Девушка отступила на шаг назад. А Нарцисса наоборот шагнула вперед и улыбнулась.
«Точнее усмехнулась». – Мимолетно отметила Гермиона.
- Нет, я не твоя мать.
Как будто камень с плеч свалился…
- … всего лишь тетя.

***Кадмина Лестрейндж***

- Кадмина Лестрейндж?!
- Да, это имя ты носила в первый год своей жизни.
- Не может быть.
- Ты же сама понимаешь, что может, – грубо оборвала ее Нарцисса. – Ты сама не раз думала о том, что ты приемная дочь. Я знаю.
- Да, но… НЕ ЕЁ!!!
- И чем тебе так Белла не угодила?
- Не может быть.
- Почему?
- Но как? Как я оказалась здесь?! Почему?!
- Твой отец исчез, твоя мать попала в Азкабан, я не собиралась воспитывать тебя вместе с Драко!
- С Драко, – эхом отозвалась Гермиона. Все это было сном. Глупым кошмаром…
Ветер медленно перебирал листья на каштанах под окном. Кадмина Лестрейндж. Это имя звучало как-то каменно. Каменной стала и Гермиона, наблюдавшая остекленевшим взглядом за покачивающимися ветками деревьев.
Кадмина Лестрейндж.
Вся ее жизнь, все, за что она боролась и во что верила, вдруг треснуло и осыпалось к ее ногам. Она вдруг оказалась по ту сторону баррикад. В темноте и холоде, сама холодная как камень. Хотелось кричать, доказывать, спорить… Но почему-то Гермиона знала, что не стоит. Ей не соврали. Ей сказали правду. Только зачем?..
Бежать, бежать прочь… Будь она чьей угодно дочерью – ей не нужны эти родители. Бежать, как Сириус когда-то. И где он теперь? Ведь если бежать – значит бежать всегда. Так и жить. И никогда не узнать, зачем этим теплым летним утром миссис Нарцисса Малфой появилась в ее доме и разрушила ее мир.
Не выйдет. Уже… Теперь она обязана узнать. А потом уже бежать и решать, как сохранить эту тайну.
- Мама, – звонко позвала Гермиона, не оборачиваясь к сидевшей на кровати Нарциссе. – Папа! Я уеду пока… Ненадолго. С миссис Малфой.
Гермиона не увидела, а скорее почувствовала, как на лице Нарциссы появилась самодовольная, высокомерная улыбка…
* * *
Родовое имение Малфоев было очень холодным. Темное и холодное. Таким оно сразу показалось Гермионе, таким она видела его перед собой уже сидя внутри, за широким столом в огромной гостиной. Гермиона как будто прибывала в каком-то странном сне. Все это было ненастоящим.
Что она здесь делает? Неужели этой женщине все же удалось незаметно околдовать ее? Но зачем? Придумать такое, чтобы заманить ее? Вместо легкого взмаха палочкой? Да и то – зачем? «Хватит, Герми, это правда, потому что в этой лжи нет смысла…».
Дочь убийц. Дочь погубивших родителей Невилла. Дочь убийцы Сириуса. И еще миллиона людей. Дочь Пожирателей Смерти.
Почему?
Зачем она здесь? Неужели у Беллатрисы Лестрейндж проснулись материнские чувства? Или у мистера Родольфуса нет наследника? Зачем она тут? Как шпион?! Никогда!
Гермиона окинула взглядом полутемный зал с высокими потолками. Хм, Малфой обзывал ее грязнокровкой. Кто она ему теперь? Нет! Глупости!!! Глупости!!!
- ГРЭЙНДЖЕР?!
В комнату вошел Драко Малфой.
Гермиона подскочила и уставилась прямо в холодные серые глаза, расширившиеся от удивления при ее виде.
- ТЫ?! – почти хором сказали они и тут же две палочки указали друг на друга.
- Не знаю, как ты оказалась тут, сучка, но я…
Всего один блик и палочка Драко метнулась в руки матери, которая вышла из другого зала, сложив руки на груди.
- Что ОНА тут делает? – яростно спросил Малфой, а Гермиона стиснула зубы от злости.
- Драко, помолчи минуту. Оставь нас.
- ВАС?!! Мама?! Эта грязнокровка…
- Замолчи! – в глаза миссис Малфой блеснул огонь.
- Что?!
- Ты ведешь себя как ребенок, Драко, выйди, мне надо поговорить с Кадминой.
- С кем?
- С ней, – кивнула на Гермиону миссис Малфой.
- А, – хмыкнул Драко. – Это Гермиона.
- Возможно.
- Я уже семнадцать лет Гермиона!
- Шестнадцать.
- Проклятье, – Гермиона бессильно опустилась на диван. Это сложно запомнить. Сложно понять.
- Мама, что ты говоришь?! – в край потерялся Драко.
- Я говорю, что перед тобой стоит сейчас твоя двоюродная сестра, носившая одно время имя Кадмина Лестрейндж.
- ЧТО?!
Гермиона опустила голову, всматриваясь в черноту пола. Повисла пауза.
- Дочь Родольфуса и Беллатрисы?! – наконец спросил Драко.
- Нет.
- Но ты сказала Лестрейндж.
- Сказала.
- Это глупо, – дрожащим голосом прошептала Гермиона, поднимая голову.
– Я опять не понимаю вас…
- И я не понимаю, – зло вмешался Драко, косясь на свою палочку в руках матери. - Чтобы быть моей двоюродной сестрой она должна быть дочерью Беллатрисы и…
- И не более, – остановила его Нарцисса, поворачиваясь к бледной девушке. – Твой отец желает видеть тебя, Кадмина.
- Я вас не понимаю, – Гермиона посмотрела ей прямо в глаза.
- Скоро поймешь.
- Мама!
- Драко, ты надоел мне за последние две недели! Слишком много слез я из-за тебя пролила, чтобы сейчас страдать от твоего присутствия. Уйди и не заставляй меня делать этого!
- Мама!
- Вон! – не выдержала Нарцисса.
Не ожидавшие этого Драко и Гермиона подскочили, и мальчик поспешил ретироваться.
- Твой отец желает тебя видеть. Пойдем.

***Привкус власти***

- Ты знаешь, что такое власть, Кадмина? – спросил Темный Лорд через несколько дней, глубоко глядя во внимательные карие глаза. – Власть – это то, ради чего стоит жить. – Его тихий голос баюкал и проникал глубоко в самое сознание. - Чтобы ее иметь, нужно ее чувствовать. А для этого нужен страх. Страх других перед тобой, Кадмина. Я знаю, ты уже понимаешь, что это. И ты хочешь этого, Кадмина, как бы твой разум не пытался это опровергнуть. Жажда власти у тебя в крови. Ты должна осознать свою силу. Не возражай мне – ты знаешь, что я прав. Я хочу, чтобы то поняла силу власти.
- Это совершенно…
- Нет, моя дорогая, это нужно. В первую очередь для тебя. Ты уже на первой ступени – ты почувствовала жажду власти. Теперь ты должна сделать глоток. Первый глоток пьянит больше всех последующих. Власть приятнее всего испытывать над тем, кого ненавидишь.
- Таких уже не осталось, – усмехнулась Гермиона.
- О, как же ты ошибаешься, девочка. Этот мир ими полон. Но нам пока не нужен целый мир. Твоя мама нашла для тебя ту, кто сможет оценить твое новое амплуа по достоинству. Мы не стали копать глубоко – зачем? На самой поверхности плавают очень неприятные личности – по всемирно известному закону… Пойдем, Кадмина, я покажу тебе силу власти…
* * *
Внизу, под поместьем Малфоев, раскинулись паутиной настоящие средневековые катакомбы, переплетающиеся лабиринтами и уходящие вглубь, в самое чрево земли. В одной из таких комнат, связанная, с завязанными глазами, лежащая на полу предстала перед Гермионой ее первая жертва.
Волдеморт стоял за спиной девочки, положив руку на ее плечо. Беллатриса с улыбкой устроилась на стуле в углу, жертва без чувств лежала на полу и первое, что почувствовала Гермиона, ее увидев…
- Жалость – не лучший советчик, – вкрадчиво сказал Волдеморт, сжимая ее плечо. – Все в мире относительно, Кадмина. Тебе ее жаль? Понимаю. Но подумай – чем она заслужила твою жалость? Эта женщина ненавидела тебя. Она отравляла твою жизнь, жизнь твоих друзей. Она самовлюбленная. Она ни ценит в человеке ничего, что ты когда-то считала важным.
- Но если посмотреть…
- О нет, Кадмина, это особый случай. Тут с какой стороны не смотреть – везде увидишь одно. Ты можешь назвать хоть одно, что может защитить право на существование Долорес Амбридж?
- Ну… Она… Человек.
Беллатриса неуловимо взмахнула палочкой и две черные полоски ткани, связывавшие глаза и рот пленницы, слетели. Темный Лорд и Белла накинули капюшоны – еще один взмах и лежащая на полу женщина пришла в себя.
- ТЫ?! – взвизгнула она писклявым голоском, полным возмущения. – Как ты смеешь?!
- Человек, – почти в самое ухо Гермионы прошептал Волдеморт.
- Ты за это ответишь, девчонка! Я сделаю так, что тебя уничтожат!!! Развяжи меня, немедленно! Маленькая тварь!!!!
- Человек, достойный быть человеком.
Гермиона сжала палочку.
- За это ты попадешь в Азкабан, дрянь! Где я?! Слышишь, развяжи меня, я узнала тебя! Я…
- Человек, достойный защиты дочери Темного Лорда.
- …маленькая сучка, мразь, что ты стоишь?!
- Самой Кадмины Салазар Слизерин. Той, что может отомстить сейчас за все, той, что может заставить ее стать грязью. Человек, безусловно, имеющий право жить…
- Негодяи, подонки, развяжите меня!!! Кто вы такие?! Как вы смеете?!
- Молчите! – вдруг сказала Гермиона ледяным тоном.
- Сама заткнись!!!! – завизжала Амбридж. – Мерзкая грязнокровка.
- Селенцио! – прошептала Гермиона и Амбридж беззвучно зашевелила губами от негодования.
- Смотри, – сказала Белла, вставая на ноги. – Есть куда более подходящие заклинания. Круцио!
Свет из палочки осветил коротенькую, сосископодобную ногу Амбридж. Глаза женщины полезли из орбит.
- Прекрати! – взвизгнула Гермиона и Беллатриса тут же убрала палочку.
- А знаешь, что бы она сделала с тобой, дай ты ей волю? – тихо спросила Белла. – С тобой, с твоими друзьями, с твоими названными родителями? Знаешь, как отплатила бы тебе за спасение? Власть, Кадмина, почувствуй власть над теми, кто неугоден тебе. Почувствуй власть над той, что тебя презирает. Покажи ей свою власть. Иди ко мне.
Волдеморт убрал руку с плеча Гермионы, и она сделала несколько шагов к матери. Белла подвела девочку совсем близко, и обе опустились на корточки перед пленницей. Беллатриса положила одну из рук на плечо Гермионы, а второй легонько сжимая палочку, провела ее концом по щеке Амбридж.
- Есть люди, Кадмина, а есть такие, как она, – зашептала Белла прямо в ухо Гермионы. – Есть враги – смелые, преданные, сильные. Мужественные и самоотверженные. Чувствовать власть над ними – величайшее наслаждение. Понимать, что ты сильнее. А сейчас перед тобой совсем иной случай, – Белла опустила палочку в карман и взялась за руку Гермионы, тоже сжимающую волшебную палочку. Она подняла руку девочки и провела уже ее палочкой по лицу Амбридж, остановившись на шее и легонько надавив. Ведомая Беллатрисой рука Гермионы невольно сжала палочку. – Когда у твоих ног лежит такое существо, ты чувствуешь себя выше. Умнее. Чувствуешь себя человеком. Я уверена, ты сравнивала эту женщину с жабой, Кадмина, – Бела начала водить рукой с палочкой Гермионы по шее пленницы. – Мерзкая, омерзительная, заполняющая собой все вокруг. Заполняющая слизью мир, открытый для тебя. Оставляющая на руках бородавки навсегда, – Уже совсем шептала Белла. – Такие жабы ползают вокруг человека. Он сильнее, умнее – но он не может ничего сделать. Они его уничтожают. Медленно, отвратительно. Вспомни, Кадмина. Вспомни…
Гермиона смотрела в глаза Долорес Амбридж и видела в них все слова, которые она бы выкрикнула, не будь под заклятием. Она видела ненависть, страх, но не видела мольбы.
- Смотри, Кадмина. Смотри в ее глаза. Смотри глубже. Что ты видишь?
- Ее, – прошептала Гермиона. – Ее сущность.
- И как? Скажи, Кадмина, как тебе она?
- Это… ужасно…
- Но она человек, Кадмина, – подал голос Темный Лорд. – Ты сама сказала. Но и ты человек. В этой комнате сейчас останутся два человека, Кадмина. Ты и она. Просто попробуй, что такое сила. Власть. Заставь ее просто попросить прощение. Просто извиниться. Не словами. Прочти в ее глазах нужные слова. Когда они появятся – если захочешь – сможешь оставить ее. Только не мольбу о смерти, Кадмина, - прощение. Поговори с ней. Расскажи ей все. Посмотри, как она ответит тебе.
Послышался хлопок, а за ним еще один. Беллатриса и Темный Лорд трансгрессировали, а Гермиона не отводила взгляда от лица Долорес Амбридж. Так странно…
- Вы слышали? – не отрываясь от ее глаз, сказала Гермиона. – Слышали, что нужно сделать, чтобы я ушла?
Глаза пленницы блеснули ненавистью.
- С каждым новым днем, знаете ли, я все больше понимаю, что мой отец прав во всем. О чем вы думаете, Долорес? – Гермиона смотрела в эти глаза и все сильнее чувствовала ярость и обиду. За все. Один блик и Гермиона наколдовала маленький серебряный ножик. Сунув палочку в карман, она склонилась с ним над пленницей. – Скажите мне. Что сейчас в вашей голове, а? Действительно, что бы вы сделали со мной в подобной ситуации?
Глаза жертвы блеснули, и Гермиона яростно вонзила кинжал в руку пленницы. Выступила багровая кровь. Какое странное чувство… Гермиона перевела свой взгляд в глаза Амбридж.
- Что? Вы бы сделали хуже, – она повернула кинжал. – Я вижу. Я понимаю теперь, что такое власть. Она у меня есть. Над вами, Долорес. НЕ СМЕЙТЕ ТАК НА МЕНЯ СМОТРЕТЬ!!! – Гермиона выдернула кинжал и опять всадила в руку Амбридж. Потом еще и еще.
Девушка уже была вся забрызгана кровью. Она попала в рот, и солоноватый привкус показался Гермионе нектаром. Она отбросила кинжал, и он со стуком ударился об стенку. Девушка выхватила палочку и склонилась над жертвой, заглядывая в глаза.
- Не то. Все не то, профессор Амбридж! – прошептала она. – Я уже пробовала на крысах это проклятье. Попробую теперь на вас. Круцио!
Так странно. Беззвучно, из-за наложенного заклятия, как в немом кино, стала извиваться у ее ног эта женщина. Гермиона стояла и смотрела нее. И ей не хотелось отводить палочку. Губы дрогнули, и на них появилась презрительная усмешка. Гермиона склонила голову набок, не отводя палочку.
- Почему мне не жаль вас, профессор Амбридж? – вслух спросила она, сильнее сжимая направленную на жертву палочку. – Что с вами? Вам плохо? – Гермиона отвела руку и сделала шаг вперед. Ее жертва тяжело дышала, готовая лишиться чувств. Жалкая. Совсем жалкая. И отвратительная. Гермиона опять подняла палочку. – Авада… - голос дрогнул. Гермиона сглотнула комок. – Авада… Вот черт! Ава…
- Авада Кедавра, – блеснула вспышка зеленого света, и тело Долорес Амбридж обмякло на полу. Гермиона вздрогнула и обернулась.
В дверях подземной камеры стояла Нарцисса Малфой, в аккуратной янтарного цвета приталенной мантии, с элегантной прической и волшебной палочкой в наманикюренных руках. Спокойная, будто ничего не произошло.
- Я смотрю, ты продвинулась многим дальше, Кадмина.
- Добрый вечер.
Нарцисса улыбнулась, пряча волшебную палочку.
- Эта женщина не должна быть твоей первой жертвой, – сказала миссис Малфой, бросая презрительный взгляд на тело у ног Гермионы. - Первая жертва – как первый поцелуй. Посмотри на нее. Она его не достойна. Свою первую жертву убийца запоминает надолго, Кадмина. А такие, как она, не достойны памяти.
- Но я думала…
- Нет, девочка, твои родители хотели, чтобы сегодня ты почувствовала силу и власть. Но твоя первая жертва не это существо. Мы найдем более достойного.
- А кто был вашей первой жертвой, тетя? – внезапно спросила Гермиона.
Нарцисса улыбнулась и посмотрела глубоко в глаза Гермионы.
- Моя дочь.

***Ну ты, девочка, попала...***

- КТО?!
Нарцисса вздохнула и улыбнулась.
- У Драко была сестра?! – не унималась Гермиона.
- Могла бы быть, – после паузы откликнулась тетя. – Маленьким девочкам свойственно допускать ошибки, Кадмина.
- Вы…
- Ты хочешь услышать эту историю?
- Если…
- О, я могу об этом говорить. Пойдем, это не лучшее место для беседы.
* * *
Закатное солнце клонилось к горизонту. Нарцисса стояла на берегу пруда и смотрела в воду остекленевшим взглядом. Гермиона устроилась на скамейке и терпеливо ждала.
- Я была ребенком тогда, еще не окончившей школу девушкой. Но на седьмом курсе уже носила змею на своей руке, – Нарцисса правила рукой по левому предплечью. – Слушала, не более. Слушала речи Милорда, мне было интересно. Он общался с нами, детьми, на равных, он говорил важные, разумные вещи. Он учил нас тому, что не преподавалось в школе. Я знала уже массу проклятий, но применяла их только на животных. Это делало меня выше других, своеобразной королевой. Там, на собраниях, я и заметила Его. Очень умного, тонкого, не по годам, паренька. Он тоже учился в школе. И я начала встречаться с ним. Тайно – он был мне не пара. Но мне было интересно с ним. Так длилось почти до конца седьмого курса. Уже сдав все экзамены и вернувшись домой, я поняла, что жду ребенка. Это был конец, Кадмина. Для меня тогда это было равносильно бокалу яда. Я потребовала у родителей отдыха и уехала, трансгрессировав к нему как только перестала видеть провожающих меня родственников. Мы решили, что для моей безопасности надо родить ребенка. И я родила. На седьмом месяце родила дочь. Маленькую и беззащитную. Ты можешь назвать меня монстром, Кадмина, но я не видела в ней никого, кроме как палача для моей судьбы. Он должен был убить ее сам, но этого не понадобилось. Я сама сделала это. Я ненавидела это создание – оно заставило меня бояться, страдать, прятаться. Я припомнила много хороших проклятий, Кадмина. Я убила ее сама и получила от этого удовольствие. Когда Северус увидел меня у ее трупа он стал опасаться меня. И уважать, как никогда прежде.
- Северус?!
- Моя первая любовь, Кадмина, – опять усмехнулась Нарцисса. – Отец моей первой жертвы. И хороший друг семьи в настоящем. Очень скоро я вышла замуж за Люциуса и родила Драко. Но память о моей первой жертве осталась навсегда. Не о дочери – о первой жертве, Кадмина.
- Это…
- Ужасно?
- Нет… Это… Я не знаю…
- И я не знаю. Но одно я знаю наверняка – первая жертва должна быть особенной.
- И кого же вы видите в этой роли для меня?
- Я не знаю. Это не мой выбор и даже не выбор твоих родителей. Этот выбор должны сделать Богини Судьбы – только им ведома истина.
* * *
- Ты понимаешь меня теперь, правда, Кадмина? – взволнованным голосом спросила Беллатриса, держа дочь за руки. – Это такое острое чувство – власть.
- Я не убивала ее…
- Знаю. Это сделала Цисси. Правильно. Но ты почувствовала вкус крови. Он ведь взволновал тебя, да? Не стесняйся своих чувств, Кадмина.
- Я… Наверное мне… Понравилось…
- Просто не могло быть иначе, – победоносно откинула волосы Белла, вставая и подходя к окну. – К тебе тут прилетела сова от Рональда Уизли.
- Кого? Ах… Я … просто…
- Стала жить в другом мире, – подсказала женщина.
- Да, – усмехнулась Гермиона.
- Ты осталась и в том. Твой приятель зовет тебя на свадьбу своего брата.
- Я должна написать ему отказ или просто забыть об этом?
- Ты должна поехать туда.
- Зачем?! Разве все мосты не сожжены?
- Только если ты сама подожжешь их. Но зачем? Неужели тебе не хочется поиграть в том мире, который вдруг раскинулся под твоими ногами? Кроме того ты можешь сделать кое-что очень полезное, Кадмина… Помочь своему отцу. Но обо всем по порядку. Сейчас я вынуждена покинуть тебя – у меня ответственное, так сказать, задание.
- Куда ты?
- В Азкабан. Но что с твоим лицом, девочка? – Беллатриса присела рядом с ней. – Непроницаемость. Холод. Любые эмоции внутри, под маской. Для других – всегда статуя. Тот, за кем я сегодня ухожу, сможет дать тебе в этом несколько весьма полезных уроков.
- Что?
- Глупенькая. Ну не сдаваться же я иду, в самом-то деле! Готовься, Кадмина, сегодня небольшой праздник – в честь возвращения хозяина этого особняка домой…
* * *
Но праздника в ту ночь так и не получилось. Беллатриса вернулась с победой, и все было бы хорошо, но Люциус Малфой плохо перенес месяцы Азкабана. Его лихорадило, он был слаб, требовал ухода. И не смотря на ухмылку Волдеморта, Гермиона взялась помогать Нарциссе с этим.
Недостатка в хороших зельях в этом доме не было, зато были другие недостатки. Аристократка Нарцисса не привыкла быть сиделкой, Беллатриса не собиралась этим заниматься, домовых эльфов в количестве одного, обитавшего в поместье, не переваривал Люциус, а звать кого-то или нанимать сиделку бежавшему заключенному Азкабана было смешно. На несколько минут воображение Гермионы услужливо нарисовало Темного Лорда у постели больного с градусником в одной руке и куриным бульоном в другой. Девушке стало так смешно, что пришлось искать темный уголок, чтобы озабоченные ситуацией родственники не посчитали ее сумасшедшей.
По сути ничего сложного в уходе за больным не было – но уже через два дня Нарцисса превратилась в привидение с огромными синяками под глазами. Именно тогда Гермиона и выдвинула в помощницы свою кандидатуру. Нарцисса объяснила Люциусу всю ситуацию с девушкой, и та вступила на вахту.
Надо сказать, что пока Люциус был слишком слаб, чтобы разговаривать, а девушка просто днями читала в его комнате книги, отвлекаясь на стоны и давая лекарства, она стала испытывать странные чувства. Но сама в них так и не разобралась…
Через пару дней мужчина пришел в себя. Было окало десяти утра, Гермиона читала что-то увлекательное про род Салазара Слизерина в потрепанном временем фолианте, когда лежащий в постели Люциус окликнул ее впервые.
- Вы сильно изменились со времени нашей последней встречи.
Гермиона вздрогнула и посмотрела прямо в его серые глаза.
- Вам лучше, мистер Малфой? То есть Люциус…
Мужчина хмыкнул.
- Забавно слышать такие слова от вас. Ваша жизнь сильно изменилась, не так ли, мисс Грэйнджер? Или вас теперь следует называть иначе? Цисси говорила – но я не запомнил…
- Кадмина, – холодно сказала Гермиона. – Кадмина Беллатриса Блэк-Риддл Салазар Слизерин.
- Впечатляет.
Гермиона невольно улыбнулась. Получилось немного презрительно-величаво. Люциус тоже усмехнулся и откинулся на подушку.
- И как вам здесь?
Гермиона закрыла фолиант и положила подбородок поверх поставленной на книгу руки. Она смотрела прямо в его глаза – эта игра ее чем-то увлекла.
- Может быть, мы перейдем на «ты»? – вкрадчиво спросила она. – Здесь очень мило. Спасибо за гостеприимство. Отличный интерьер, отличные люди.
- И давно ТЫ здесь, Кадмина?
- Уже больше двух недель. Как ТЫ себя чувствуешь? Воды? Что-то еще?
- Отчего вдруг Кадмина Слизерин стала такой внимательной к простому смертному?
Гермиона встала и, сделав несколько шагов, присела на край кровати.
- Мы же теперь вроде как родственники, дядя. Почему бы мне не поухаживать за тобой?
- У тебя изменился взгляд, – с ухмылкой сказал Люциус. – Тогда, в Министерстве, на меня смотрела глупая, самоуверенная простачка. А сейчас… У тебя появился шарм.
- Кровь, знаешь ли…
- О да. Кровь – это многое.
Они пристально смотрели друг другу в глаза. Гермиона страшно боялась стратить в этой внезапно начавшейся игре. Образ «плохой девочки» страшно ей понравился. Люциус не отводил взгляда и странно усмехался. Гермиона тоже загадочно улыбнулась в ответ.
Неизвестно сколько времени бы длился этот молчаливый диалог, но скрипнула дверь и в комнату вошла Нарцисса…
* * *
Сильные мужские руки скользили по ее телу: по талии, по груди, по плечам. Они осторожно спустили шлейки платья… Теплые губы заскользили по шее… Теперь руки были где-то внизу, блуждали по ее ногам, забирались под платье… Гермиона застонала, прижимаясь спиной к стоящему за ней мужчине. Она вся горела. Чье-то дыхание обожгло ее щеку, она закрыла глаза, ища губами чужие губы. Тускловатый свет, серые глаза…
Гермиона проснулась внезапно и резко, отпрянув от лежащей рядом подушки, как от чего-то страшного и чуть не свалившись от этих маневров с кровати. Пару минут она безумно смотрела в пустоту, потом мотнула головой и встряхнула пальцами волосы. Ну и приснится же! Невероятно!
Девушка откинулась на подушку и уставилась в потолок, по которому блуждали неясные тени. С чего вдруг ей такое сниться? «Фу, извращенка малолетняя!» – сердито подумала она. «Да ладно… О чем хочу, о том и мечтаю» – обижено отпарировала Гермиона себе же, ложась на бок и обнимая подушку довольно ласково, как для пухового «друга». Девушка закрыла глаза и попыталась вернуть развеявшийся сон, но ничего не выходило. Тогда она заменила сновидения довольно откровенными мечтами, продумав о всяком до самого утра и только к рассвету забывшись вожделенным сном.
* * *
На следующий день завтракали всей семьей, за исключением Темного Лорда, в просторной столовой Малфоев. Люциус выглядел вполне здоровым, хотя излишне бледноватым – но, как отметила Гермиона, это ему несказанно шло. Отметила и тут же разозлилась, уткнувшись в тарелку и усердно приступив разрезке отбивной.
«О чем ты думаешь, милашка?» – сердито подумала она. – «Совсем крыша поехала?!».
Гермиона подняла на дядю взгляд и по коже прошла дрожь. Она снова уставилась в тарелку.
«Все. Финиш. Гитлер Капут. Ты сошла с ума и ничто тебе не поможет».
Она опять вздрогнула, поймав на себе посторонний взгляд. Подняла глаза и встретилась с его глазами. Что это он так на нее смотрит? Хм…
«Спокойно, Кадмина, спокойно».
Гермиона усмехнулась. Уже не первый раз она ловила себя на том, что мысленно обращается к себе по истинному имени. Она опять посмотрела на него.
«Дура, ну на что ты рассчитываешь? Извращенка. Кончай таращиться. Идиотка». – Герми уткнулась в тарелку. – «Ну и попала же ты, подружка…» - в итоге печально подытожила она.

***Нора***

«Не думать о Люциусе Малфое, не думать о Люциусе Малфое, не думать о Люциусе Малфое, не думать, не думать, не думать…».
Гермиона прижалась лбом к зеркалу и посмотрела на отражение. Потом выпрямилась и повернулась к зеркалу левым боком. На плече красовалась устрашающая татуировка. Девушка провела тонкими пальцами по изображению змеи – Метка все еще немного саднила, но Гермиона была от нее в странном, кружащем голову восторге. Не зная почему, она чувствовала в этом символе значимость и свою собственную силу. Настоящую тайну, которая будет греть ее сердце в Хогвартсе.
Хогвартс. Она уезжает. Отсюда…
Девушка рухнула на пол и обхватила голову руками. И ничего, ничего с этим не поделать – уже через пару часов она будет у Рона…
* * *
Слишком быстро прошли последние два часа. Она собирала вещи, говорила с Беллатрисой и все время была готова разрыдаться, но мужественно носила маску – надо сказать, что к этому она приловчилась уже достаточно хорошо.
И вот она стоит в холле у груды чемоданов, рядом со всеми, к кому так привязалась за последнее время. Гермиона посмотрела в упор на Люциуса и опять почувствовала на спине мурашки. Чья-то рука легла на ее плечо.
- Я хочу поговорить с тобой, Кадмина, – тихо сказал Волдеморт, толкая дверь в небольшую комнату. Гермиона послушно пошла вслед за ним.
Внутри было темно и мрачно – совсем как на душе у девушки. Но она, послушно, не снимая маску, присела на диван и посмотрела в глаза Волдеморту.
- Для начала хочу пожелать тебе удачи в твоем деле, – начал он. – Но будь осторожна, Кадмина. Эта игра не допускает ошибок. И я должен сказать тебе… Запомни, Кадмина, что бы ни решил для себя Гарри Поттер, куда бы не отправился после этой свадьбы, ты должна поехать в Хогвартс и закончить обучение. Помни, Кадмина – это важно в первую очередь для тебя. Поверь, я о СЕБЕ позабочусь…
Гермиона усмехнулась.
- Это были лучшие каникулы в моей жизни. Я как будто… Все просто встало на свои места, – неожиданно сказала она.
И вдруг полностью поняла это. На свои места. Только тут и только так ее жизнь имеет смысл. Цель и смысл. Суть…
- И это действительно так, Кадмина. Помни все, что узнала и умей не показать этого. Аккуратно носи свою маску. Будь сильной. Ты еще не научилась скрывать самые сильные свои эмоции – в твоих глазах залегла печаль. Не бойся – ты никогда не покинешь СВОЙ мир. Считай это тренировкой. Мы увидимся на Рождество. Думай о хорошем – прогони этот дым из своих глаз. Прими игру с честью – тебе предстоит важная миссия, еще до Хогвартса. А там, Кадмина, ты будешь не одна. С любыми жалобами, вопросами – с чем угодно сразу обращайся к Генри. И учись хорошо…
- Забавно слышать это от тебя.
- Забавно это говорить, Кадмина. Времена меняются. Но мы увлеклись – поспеши, и повеселись сегодня на этой свадьбе…
* * *
Ледяной взгляд Драко, ласковый поцелуй Беллатрисы, успокаивающая улыбка Нарциссы, выразительные глаза Люциуса и такой красноречивый блеск во взгляде Волдеморта – всего миг и все это сменилось простоватой обстановкой дома Уизли.
Еще никогда Гермиона не чувствовала в этом доме… простоты. Жуткой, бьющей через край простоты.
Лишь только трансгрессировав в кухню Норы, она оказалась в объятьях Рона. Когда он отпустил ее, Гермиона мгновенно поняла всю глупость их отношений. Смешно. Весь прошлый год она бешено ревновала этого мальчишку, делавшего из себя жалкое подобие Дон Жуана… Смешно. Ледяной взгляд Гермионы испугал парня, и ей пришлось тут же сменить свою маску – девушке даже стало смешно от этого. Да, Волдеморт прав – игра началась!
* * *
Атмосфера торжества витала в каждом, даже самом далеком, уголочке Норы. Все было так возвышено и волнительно, так тонко и… просто. Слишком просто для новой Гермионы. Но она терпела и наслаждалась.
Билла девушка пока не видела – он был отослан из дома до торжественных двух часов. Флёр же просто сияла – вот кто действительно не выглядел простушкой. Вейла, одетая в свадебное платье, сияющая и счастливая – это зрелище, от которого трудно оторваться даже женщине, а о том, что будет с мужской частью гостей, Гермиона могла только гадать. Сейчас она, с миссис Уизли и Джинни, помогала Флёр одеваться – Гермиона улыбалась, смеялась и начала даже наслаждаться праздничной атмосферой.
- Всьо хогошо? – взволнованно спросила Флёр, сверля свое идеальное изображение взглядом. – Я не потогстела?
- Ничуть, – насмешливо заметила Джинни. – А есть причины?
- О чом думагет столь юная девушка?! – деланно возмущенным голосом спросила Флёр, и все четверо засмеялись.
- Ты прекрасна, – сказала Молли. – Совершенна, – она перевела взгляд на Джинни и Гермиону. – Девочки, вы переодеваетесь?
- Переодеваемся? – подняла брови Гермиона.
- Мы с тобой и Габриэль – подружки невесты, – сообщила Джинни. – Пойдем, я покажу наши наряды.
* * *
Переодеваясь в комнате Джинни в довольно симпатичную белую мантию, Гермиона отметила сумрачное настроение девушки.
- Что с тобой? – через какое-то время спросила она.
- А? Ничего, – отмахнулась Джинни, но потом плюхнулась на кровать и уставилась в пол. – Гарри.
- Его же еще нет.
- Не важно. Он писал мне. И… Знаешь, иногда мне кажется, что я ненавижу его! – выпалила девушка.
- Он решил покинуть Хогвартс?
- Нет. Он просил не говорить почему – сам расскажет. Он решил другое. Мы не можем быть вместе. Пока он не победит Темного Лорда!!!
У Гермионы чуть быстрее забилось сердце и легонько засосало под ложечкой.
- Он, видите ли, любит меня, но нежности в его письмах… Только одни сплошные размышления о мести Снейпу и Драко Малфою! Ты читала о побеге Люциуса Малфоя из Азкабана?
- Аэ… Да! Конечно, – девушка легонько покраснела.
- Ты бы послушала Гарри – еще послушаешь – я и сама возмущена работой мракоборцев, но, черт побери, он пишет только об этом!
- Как и когда он приедет? – спросила Гермиона, отворачиваясь к зеркалу и собирая волосы на манер Беллатрисы.
- Папа отправится за ним ближе к двенадцати. Парная трансгрессия – он же еще не сдал тест.
- Уже двенадцать.
- Не знаю, Гермиона, – пробормотала Джинни, откидываясь на кровать. – Смогу ли я вообще его видеть! Это так тяжело!!! Что у тебя с Роном? – вдруг спросила она.
- Ничего, – холодно ответила девушка. – Мог бы и написать мне что-то летом.
Добавила она, чтобы объяснить свою холодность.
- У него были другие дела…
- Что?
- Ничего.
- Джинни.
- Не важно. Просто подруга Флёр – ее свидетельница на свадьбе – немного, кхм, увлекла моего братца. Нет, ты чего не подумай! – тут же покраснела она. – Не более чем сама Флёр – на уровне диких фантазий!
- Ну и отлично! – Гермиона вдруг придумала отличный повод поругаться с Роном. – Мне, по большому счету, совершенно все равно!
- Зря я это сказала…
- Забудь. Я разберусь с ним. Нам, наверно, стоит пойти вниз?
- Пожалуй, – кивнула девушка и поднялась.
Но их остановил стук.
- Вы одеты? – спросил хрипловатый голос Рона из-за двери.
- Да, – сообщила Джинни, отдергивая мантию.
Дверь открылась. Вошел Рон.
А следом за ним Гарри.

***Вы только посмотрите, кто пришел!***

- Смотрите, кого я вам тут привел! – радостно сообщил Рон.
- Привет.
- Здравствуй, Гарри, – сказала Гермиона.
- Привет, – улыбнулась Джинни, выжидающе глядя на него. Но Гарри не шелохнулся, и постигшая основы легилименции Гермиона прекрасно ощутила весь коктейль гнева, негодования и обиды, взорвавшийся в душе девушки.
- Ну что? – тихо спросила Гермиона. – Как прошло лето? Какие планы, Гарри?
Парень прошел в комнату и подошел к окну. Рон с глубочайшим интересом уставился на него, а Джинни напротив демонстративно отвернулась.
- Я возвращаюсь в Хогвартс, – сообщил Гарри. – Это последняя воля Дамблдора…
* * *
- Он прилетел ко мне в первую ночь у Дурслей, – говорил Гарри Поттер стеклянным голосом. – Феникс. Патронус-феникс. Последний привет от Дамблдора, – он умолк, но потом опять заговорил каменным голосом. Было заметно, что слова давались ему с большим трудом. – Он просил прощения. За то, что оставил меня. Передал, что я достаточно силен, чтобы пережить все это. И он просил меня закончить школу. Просил вернуться туда еще раз и учиться прилежно, ради него.
«Учись хорошо» - пронеслось в голове Гермионы, и она с трудом сдержала улыбку от диковатого сравнения, возникшего в ее голове. Об Альбусе Дамблдоре у нее теперь было свое, иное мнение…
«- Я никогда не отрицал его силы. Дамблдор – могущественнейший волшебник. Но он глуп – да, Кадмина, именно глуп. Мудр и глуп одновременно. Просто при всей своей силе, при своем разуме, при всех своих качествах он склонен верить людям, верить в то, что в них есть добро – в той интерпретации, которую он сам для себя придумал. Он до последней минуты верил Северусу Снейпу. Он очень долго пытался отыскать свое виденье моей души во мне самом. Альбус Дамблдор никогда не считал простоту пороком – а с годами становился все доверчивее и наивнее. Он поверил в то, что Гарри Поттер его сын – не кровный, идеологический. Растил его и видел в нем будущее. Но теперь он мертв, Кадмина. Учитель мертв, а ученик еще не выучил урока до конца. Доверчивость и наивность погубили одного из величайших волшебников. Никогда не будь доверчивой, девочка. В этом мире только ты. Предать может любой. Я, Белла… Кто угодно. Ты предала своих лучших друзей, ты предала, не опускай глаз, свою тетю, к которой хорошо относишься и сейчас. Нож в спину летит всегда от тех, кто менее всего способен его метнуть. Поэтому ждать этого нужно от каждого…»
- …и ради него я вернусь туда. Свое последнее послание он потратил на то, чтобы дать мне указание вернуться, и я вернусь…
- Что-то я не могу понять, как он мог послать патронуса, – сказал Рон. – Он что, знал, что умрет?!
- Он послал его уже потом, – тихо сказал Гарри. – Помните? Мы видели, как дым от со… сожженного тела принял очертания феникса?
- Вот это сила.
- Мы должны за него отомстить. Я должен.
Гермиона пристально смотрела в спину Гарри. «Я должен». И как же раньше она не замечала?! Фальшь, самоуверенность и еще непонятно что. Смелость? Нет, она бы дала другое определение. «Я должен». «Кажется, мистер Поттер насмотрелся магловских фильмов жанра фэнтази! Этому человечку никогда не разменять монету – самоуверенный, напыщенный, всегда знающий лучше других, он имеет только одну истину и даже не взглянет, не попробует взглянуть на обратную сторону медали. Чем он лучше своих врагов? Он готов убить Северуса, Люциуса, Беллу, Волдеморта. Просто так – не говоря, не слушая, не пытаясь понять. Чем он не убийца? Чем он лучше?
А потом он придумает для себя угрызения совести и будет долгими ночами не спать, мучаясь тем, что совершил убийство. И не будет знать себе прощения. В плену собственных выдуманных угрызений. А потом забудет – забудет Сириуса и Дамблдора, забудет Темного Лорда и даже не вспомнит остальных, уничтоженных им. Женится, начнет работать, и будет мешать жене воспитывать детей – потому что ведь только он может знать все – в том числе и все аспекты воспитания. Будет пару раз в год вспоминать прошлое и гордиться собой. И выдуманные угрызения растают – и правильно, ведь настоящих-то не будет. Как же я не понимала этого раньше?! Ведь я гордилась им, помогала, понимала, иногда пыталась понять, но ведь пыталась! Этот паренек всегда будет только картинкой. Глубины нет. Не может быть…»
Слова Гарри Поттера вызывали у Гермионы отвращение. Его соображения о долге, о чести, о его мести всем «плохим».
Гарри говорил быстро и отрывисто. Говорил о своих намереньях слетать на Рождество в Годрикову Долину, ездить с МакГонагалл на собрания Ордена, потребовать принять его в Орден. Честно дал Рону и Джинни слово «порадоваться за Билла и Флёр».
«Как благородно! Шуба с барского плеча. Он порадуется ради них! - ради себя ведь нельзя». Гермиону передернуло, и даже это Гарри понял превратно.
Он подошел к ней, положив руку на плечо.
- Я знаю, – успокаивающе сказал он. – Но мы должны сегодня радоваться. Ради наших друзей.
Гермиона горько усмехнулась.
- Хорошо, – сказала она. – Есть, сэр!
Они пошли вниз. Выходящая последней Гермиона бросила взгляд на Джинни. «Наш герой позабыл о ней совсем. Вот кого жалко! Она ведь любит его. А он даже не удостоил ее полноценным взглядом! Любовь зла – полюбишь и Гарри. А может и ей это просто кажется…».
Из всех, увиденных и оцененных заново друзей, пожалуй, только Джинни волновала ее – Гермионе было жаль девушку. Искренне жаль – даже захотелось помочь ей. Но как - она пока не знала…
* * *
Гермиона еще никогда не была на свадьбах волшебников, хотя и читала обобщенное описание ритуала. По сути ничего особенного – просто несколько необычных для выращенной маглами девушки, особенностей, вроде смазывания губ молодоженов медом с лепестками роз или перевязывания их рук платком матери невесты.
Родители Флер были величественны и строги и, как показалось Гермионе, не одобряли выбора дочери – по правде говоря, Билл выглядел ужасно после встречи с Фенриром Грейбнейком, но она придала ему мужественности, словно он постарел на десяток-другой лет. Стал мудрее, но время безжалостно отметило годы. Все старательно не замечали этого и Гермиона тоже вместе с ними. Зато его ужасный вид компенсировала своей красотой Флёр – она просто вскружила голову всем, появившись на пороге Норы.
Поняла Гермиона и слова Джинни о ее свидетельнице – юная Амели явно увлекла Рона, который просто не отводил взгляда от ее миленького личика. Гермиона, радуясь этому в душе, старалась показать раздражение и к середине празднества вовсе перестала разговаривать с Роном.
Торжественный ритуал перешел в веселое гуляние, Гермиона отстранено сидела за столом, вспоминая Люциуса Малфоя и вчерашнее утро в ее комнате. Что же он испытывает к ней? Неужели он просто сорвался из-за ее поведения? «А что ты хотела-то?!». Девушке было и стыдно за свое поведение и, в то же время, она гордилась собой. «Умей брать то, что понравилось». А как – Волдеморт не оговаривал…
- Гермиона, мне надо с вами поговорить.
Девушка вынырнула из своих мыслей и непонимающе посмотрела на Гарри. Потом кивнула и, поднявшись, послушно пошла с парнем к стоящему вдалеке, у небольшой беседки, Рону.
Она бросила на блуждающего взглядом по гуляющей толпе Рона уничижительный взгляд и посмотрела на Гарри.
- При Джинни я не мог говорить достаточно открыто.
«Отчего бы?» - сердито подумала Гермиона.
- Теперь меня ничто не сдерживает. Я хочу, чтобы мистер Уизли отвел меня на собрание Ордена.
- Где оно проходит? – вдруг оживилась Гермиона. – На площади Гриммо?
- Да, я отдал дом под штаб еще вначале прошлого года. И я хочу побывать на собраниях и добиться моего принятия в Орден. Но я не могу пообещать того же для вас…
- Почему?! – возмутился Рон.
- Это не игрушки, – тихо ответил Гарри.
- Мы понимаем, – перебила собирающегося разразиться гневной тирадой Рона Гермиона. – Мы отправимся с тобой и будем все время рядом, но не будем давить на тебя и проситься в Орден. Мы просто поможем пережить твое пребывание в доме Сириуса. Мы все понимаем…
- Я…
Гермиона подавила усмешку – она знала, что Гарри не собирался вообще брать их в дом двенадцать, прочла это в его глазах – бедный Северус, столько времени пытался обучить этот дуб искусству окклюменции, а на нем только желуди расцвели – девушка специально сказала о том, что они будут рядом. Теперь Гарри не смог бы…
- Конечно, – подтвердил он ее теорию. – Я благодарен вам за это.
Рон выглядел недовольным.
- Ты говорил с мистером Уизли об этом? – спросила девушка.
- Нет, – нахмурился Гарри. – Мы спешили сюда. Поговорю завтра. Не думаю, что он может быть против.
«Экий ты самоуверенный!».
- Ну что же. Нам предстоит тяжелый путь, – торжественно продолжил он. – Вы со мной?
«Ветер растрепал волосы раненного солдата, но он гордо выпрямился и отдал честь Родине». Гермиона кашлянула и кивнула Гарри. Рон тоже кивнул, хотя и побледнел.
- А теперь нам стоит вернуться – еще один спокойный день перед боем, – продолжил Гарри, а Гермиону опять передернуло.
- Гарри… Поговори с Джинни, – тихо сказала она.
- Нет, – оборвал ее парень. – Будет хуже. Она должна понять…
«Принести себя в жертву на выдуманном тобой алтаре чести?!» - чуть было не ляпнула Гермиона в спину уходящего Гарри, и решила сорвать злость хотя бы на Роне.
- Не так быстро! – строго сказала она. – Спешишь к подружке Флёр?!
Рон покраснел.
- Большое тебе спасибо за груду писем и приятных мелочей летом, – на одном дыхании сказала она. – Спасибо за теплый прием тут. За верность и преданность. Я вижу ты рад мне, как уборке после праздника. Ну что же. Иди и радуйся с подругой Флёр, может она посмотрит на тебя, если ты уж очень постараешься. Только ко мне не смей даже подходить!
И не слушая ничего, она развернулась и быстрым шагом пошла в сторону танцующей толпы…

***Лев и Змея***

Утро пришло резко и неожиданно и заставило вставать и идти умываться. Гермиона была сонная, помятая и совершенно не готовая к новым свершениям. А пришлось. Правда, сначала, на выходе из ванной, пришлось столкнуться с Лавандой Браун. По правде говоря, девушке было забавно общаться с ней. Молодая амазонка! Оставить ей «ее Рона». Если бы Гермиона только захотела… Но она не хотела. И Лаванда могла подавиться «своим Роном», но почему-то отдавала предпочтение угрозам Гермионе. И всего-то за два дня успела сильно разозлить девушку…
Лаванда Браун никогда не любила Гермиону Грэйнджер. Заучку, зубрилку и отвратительную, заносчивую особу. А в прошлом году – мерзкую воровку «ее Рона». Не то, чтобы Лаванда была в восторге от Рона – но сам факт!
Но теперь Гермиона знала ее отношение. Не видела, а знала.
«Легилименция – классная вещь». – Мстительно подумала Гермиона, надевая мантию. – «Что ж, все здесь «нежно любят» меня. Но я изменилась. И почти научилась не прощать обид…».
Утренняя перепалка пробудила Гермиону. Остатки сна улетучились. Вернулось отвращение. К однокурсницам, к Гарри, к Рону Уизли, почти насиловавшему Лаванду пока Гермиона проходила через гостиную к выходу. Идиот!
* * *
- Вид у тебя очень уж кислый, Кадмина!
Девушка притормозила на подходах к Большому Залу.
- Привет.
- Привет. Неважно выглядишь.
- Свет мой зеркальце, заткнись! Я еще не завтракала…
- Ну, ну… Что-то случилось?
- Случилось. Нет. Не знаю, – девушка хмыкнула. – Генри, Рон ведет себя как придурок. Специально. Чтобы я ревновала…
- Я чего-то не знаю.
- Ну да. Он был моим парнем в прошлом году, – она даже покраснела. – Не долго. Не знаю, что на меня нашло… Теперь прошло. А он не понимает – думает, я буду ревновать и, черт возьми, страшно меня раздражает!
- А ты не ревнуешь?
- Ты его видел?! – прищурилась Гермиона.
- Не от любви, – они вошли в Большой Зал. – От того, что «твое» досталось сопернице.
- Вероятно. К тому же она живет со мной в одной спальне…
- Это серьезно.
- Не смей издеваться, – прозрела Гермиона. – Это не смешно!!!
- Тшшш, Кадмина. Ты стоишь среди Большого Зала и орешь на преподавателя. Может назначить тебе наказание? И, во время него, научить полезным заклятиям против соперниц… Прыщи, головные боли, депрессии… Проще простого.
- Я еще не опустилась до этого.
- Герми!
- Удачного дня, Кадмина.
Генри пошел к столу преподавателей, а Джинни, вошедшая в Зал, притормозила возле остановившейся девушки.
- Что он от тебя хотел?
- Ничего. Просто говорили. Как ты?
- Нормально, – девушки сели за стол. – Тут лучше. Почти хорошо. Сейчас еще учебой завалят…
- Ваши расписания, – их новая учительница трансфигурации, профессор Вейс, подошла к столу, раздавая пергаменты.
- Почему она их раздает? – тихо спросила Гермиона.
- Ты не читала? На доске объявлений висело, с самого утра. Она наш новый декан.
- Что?! А почему не… А, ну да. А почему МакГонагалл вчера не сказала?
- Меня назначили уже после банкета, – молодая профессорша подошла к ним и, видимо, услышала разговор. – Минерва не была уверена в том, что хочет бросать вас. Но правила достаточно четко говорят, что директор деканом быть не может. Вы огорчены?
- Ну что вы! – выпалила Джинни. – Просто странно. Очень странно…
- Простите, у меня теперь много дел. Пообщаемся на моем уроке сегодня. Он у вашего курса второй, – кивнула она Гермионе. – А у вашего – четвертый.
- Хорошо, – улыбнулась Джинни.
Женщина пошла дальше, раздавая пергаменты. Девушки переглянулись и уставились в расписания.
- У меня зелья. Два подряд, – сказала Джинни. – Потом свободный урок, трансфигурация, травалогия. Что у тебя?
- Нумерология, – сообщила Гермиона. – Трансфигурация. Потом травалогия. Потом защита и двое зелий. М-да, денек что надо.
- За то познакомишься с обоими новыми учителями.
- О да, – хмыкнула Гермиона. – Познакомлюсь.
Генри подмигнула из-за преподавательского стола. «А он не сильно халатный?».
* * *
У профессора Вектор летом родилась внучка – и почти весь урок ушел на восхищенные описания юного создания. Ученики составляли признаки своей судьбы по числам даты и времени рождения, числам расположения в это время небесных светил на областях неба и прочим признакам. Составляли для себя, а профессор показывала на примере данных новорожденной, подспудно рассказывая о ней все. От этого урок получился забавным, не смотря на довольно сложную работу.
Гермиона сделала все почти полностью, и ей осталось закончить лишь четвертую часть. Почти никакого задания. Не плохо.
Приободренная, она пошла на трансфигурацию.
Профессор Вейс выглядела немного забавно – она не сильно отличалась внешне от семикурсниц и явно нервничала в свой первый рабочий день. Но не раздражала и совсем не казалась неуверенной. Гермиона уселась на первую парту, в ожидании Гарри и его рыжего друга-идиота, и стала рассматривать профессоршу.
Высокая, стройная. Густые, блестящие волосы до плеч, серьезные, проницательные глаза, пухлые губки – строгая, но красивая. Одетая в модную, но не аляпистую мантию – белую, с длинными расклешенными рукавами и тканью-сеточкой на груди. Сидящий на задней парте с Симусом Дин Томас откровенно пялился на своего декана. Гермионе стало смешно.
Ударил колокол – в класс вкатились Гарри и Рон, Лаванда с Парвати и запыхавшийся Невилл. Они расселись – Невилл сел к Гермионе, и она улыбнулась ему. Из вежливости. Хотя, по сути, Невилл пока ее совсем не раздражал.
- Здравствуйте, ребята, – с улыбкой начала профессор. – Мы с вами знакомились вчера, но довольно бегло. И еще не зная, сколь тесно нам придется сотрудничать. Представлюсь еще раз – профессор Анжелика Вейс, ваш преподаватель трансфигурации и декан факультета Гриффиндор. Я надеюсь, мы подружимся с вами, – она окинула взглядом класс. – Вы начинаете обучение на седьмом курсе. Вас ожидает ЖАБА. Это очень сложный уровень, а трансфигурация – очень сложный предмет. Но для начала я хочу познакомиться с вами.
Началось знакомство – Вейс называла фамилию, приветствовала ученика. Говорила пару слов… Улыбалась мило и непринужденно.
Гермионе понравилась эта женщина.
- Ну вот, отлично, – наконец сказала она. – А теперь я зачитаю вам вступительную лекцию перед началом новейшего и сложнейшего этапа обучения. Трансформации человека в живые и неживые объекты. По его желанию и без него. К концу седьмого курса вы научитесь убивать – в рамках школьной программы.
Она улыбнулась. Гермиона усмехнулась. Кто-то закашлялся, Рон выглядел как всегда – идиотом. Гарри поднял руку.
- Простите.
- Да, мистер Поттер?
- Вы сказали…
- Мистер Поттер, как бы вы назвали превращение мною вашего соседа по парте в мел? – она улыбнулась. Рон все больше походил «на себя». – А если бы я не вернула ему прежнего облика? – продолжала профессор. – Подобное убийство наиболее удобно для того, кто хочет скрыть свое инкогнито. Непростительные заклятия отслеживаются. Яды определяются. Раны идентифицируются. Но на написанные мелом на доске слова никто не обратит внимания. Даже если им написано имя пропавшего без вести…
Класс притих.
- Зачем вы нам это говорите? – тихо спросил Гарри.
- Это входит в программу. Вы должны это знать. И применять на практике. На ЖАБА.
- Превратить человека в мел?!
- А потом обратно в человека. Высшая трансфигурация.
- Но зачем вы…
Гарри осекся. Рон, как отметила Гермиона, выглядел совершенно глупо – наверное, представлял себя словами на доске.
- Зачем я правила параллели со смертью? – спросила у Гарри профессор Вейс. – Зачем объяснила преимущества?
Гарри кивнул.
- Вы можете столкнуться с подобным видом убийства. Должны понимать его. Столкнуться – и не всегда в роли того, кто заносит палочку. В наше время расколдовываются из шкатулок и финиковых косточек маги тысячелетнего возраста – такими, какими их заколдовали. В этом замке, я уверена, есть не один такой «предмет». Чтобы не стать одним из них, нужно осознавать это.
- Но как-то же можно понять? – спросил Симус. – Мел перед тобой или…
- Сложно, – сказала профессор. – Очень сложно. Нужно специально искать. – Она подошла к доске и взяла мел. Класс передернуло. «Трансфигурация человека» - вывела на доске Вейс. – Запишите. И начнем. Окунемся в историю…
* * *
- Это была трансфигурация или защита от темных сил?! – возмущенно спросил Рон.
Гермиона промолчала.
- Странный урок, – сказал Гарри. – Интересный. Но странный.
- Мне понравилось, – пожала плечами Гермиона. – Высшая трансфигурация. Уровень ЖАБА. Или ты хотел превращать спички в иголки?
Последний вопрос адресовывался Рону и тот демонстративно догнал Лаванду, оставив его без ответа.
- Он, правда, думает, что я ревную?
- Не знаю, – пожал плечами Гарри. – Мне надо к МакГонагалл. Мистер Уизли должен был уговорить ее взять меня на собрание Ордена.
«Уговорить!». – Подумала Гермиона. – «О да, он явно выложится на всю!».
* * *
Однако выяснилось, что он таки выложился на всю. На травологии Гарри Поттер сиял, как именинный торт. Он был принят! Добился своего. Он поедет на собрание Ордена.
«Как ребенок, которого не хотели брать в парк, но добрая бабушка сжалилась и осчастливила карапуза». – С усмешкой подумала Гермиона, осторожно отламывая колючки ядовитой азалии.
По дороге с травологии Гарри, Рон и Гермиона прошли мимо могилы Дамблдора у озера. Они не затормозили - спешили на первый урок защиты с новым преподавателем. Но каждому образ последнего пристанища Дамблдора навеял свои мысли.
Легилименция.
Рон думал о беспомощности. Неизбежности.
Гарри думал о Снейпе и Драко Малфое.
«Вот, кто мог бы избавить мир от Драко». – Подумала Гермиона. – «Я уже не могу – а у Гарри руки развязаны. Надо бы их свести в темном переулке…».
Защита от Темных Сил проходила в новом помещении – Генри перебрался из старого кабинета, поведавшего десятки преподавателей со времен молодости проклявшего эту должность Волдеморта, в светлый и просторный кабинет на четвертом этаже. Здесь было достаточно уютно, хотя комната еще не пропиталась духом своего нового хозяина.
Ученики расселись. Теперь Гарри, Рон и Гермиона седели за одной партой – Гарри разделял не разговаривающих друзей. Его друзей. Как он полагал.
- Добрый день, седьмой курс Гриффиндора! – поприветствовал Генри своих учеников. – Мисс Грэйнджер, мистер Уизли, рад вас снова видеть. Итак. Я – ваш преподаватель. Генрих Саузвильт. К вашим услугам. Преподаватель самого актуально в наши дни предмета.
Гермиона улыбнулась. И вся обратилась в слух.
- Познакомимся.
«Церемония» прошла как всегда. А потом начался урок – первый преподаваемый Гермионе Генри урок. А ведь Темный Лорд говорил, что у них будут дополнительные занятия…
- Это четвертый урок у вас сегодня. Три раза до него вам говорили о годе, предшествующем ЖАБА. Не буду повторяться – тратить время совсем не к чему. Займемся делом. В этом году мы делаем упор на проклятья. Историю, корни, суть. Умение снимать их. И накладывать.
«Прыщи, головные боли, депрессии»…
- Кто может объяснить, в чем отличие между заклятием и проклятием? Ка… мисс Грэйнджер?
- Заклятие – это применение магии, – усмехнувшись его взгляду, ответила Гермиона. - А проклятие – заклятие Темной Магии, направленное для причинение вреда человеку.
- Ну почему сразу вреда? Для изменений. Заклятие Темной Магии, изменяющее что-либо. Не обязательно человека.
- Простите.
- Прощаю, – усмехнулся Генри. – Суть в первой части. Темная Магия. Непосредственно то, от чего мы учимся защищаться на нашем уроке. Как понять, что на предмет наложено проклятье?
Потек урок. Достаточно интересный и живой. Но Гермиона думала не об этом – когда она ошиблась с определением проклятия – тут же поймала на себе презрительный и насмешливый взгляд Лаванды Браун. Хотела возмутиться и… не смогла.
Гермиона внезапно увидела себя со стороны. Все эти годы… Вот она – девочка, простая еще тогда девочка, которая знает все и всегда. Не подсказывает однокурсникам. Поднимает руку. Поднимает себя выше других. Каждый раз.
Не задумывается об этом. Гермиона действительно никогда не задумывалась об этом. Она сожалела, что у нее нет друзей – но умела ли она дружить? Гарри и Рон не в счет. Так странно – докатиться до призрения к себе самой.
«Ничего, ты изменилась!».
- На проклятом предмете всегда остается след, – говорил Генри. – Он помечен. Иногда след невидим, иногда виден не всем. Иногда понятен очень немногим. Но он есть всегда. След. Метка. Нужно только правильно понять его смысл.
Гермиона провела ладонью по левому плечу. Метка есть. Значит, она проклята? Возможно. Но нужно еще понять смысл этой Метки…
- Один волшебник говорил: «Проклятье придумали люди. Определение и слово. Чтобы очернить сам факт вмешательства в их судьбу. Но проклятый человек был просто слаб, чтобы защититься. Значит это проклятие – его судьба. А судьбу не обмануть. Проклятая вещь – проклята для кого-то. Она станет чье-то судьбой. И кто знает, что бы этот кто-то натворил, не коснись очага проклятья…».
Гермиона усмехнулась. Она знала, кто говорил эти слова. О да. Была ли она счастлива до того, как стала проклята? Была ли она добром? Что было хорошего в Гермионе Грэйнджер? Что плохого в Кадмине Ридлл-Блэк?
- Судьбу придумывают не люди…
* * *
- Ну и денек, – подытожил Гарри, выходя из кабинета. – Ну и предметы! Если сейчас начнем варить на зельях эликсиры пыток…. Кстати, Рон, ты будешь проходить тест на трансгрессию? МакГонагалл напоминала. Испытания ноябре.
- Я запишусь, – пообещал Рон. – Потренироваться бы…
- В Хогвартсе нельзя трансгрессировать, – отчеканила Гермиона.
- Тебя не спросили!
Она остановилась.
- Трансгрессируй на здоровье! Давай! Прямо в Большой Зал. Вперед, Величайший Маг Современности!
* * *
Весь обед Гермиона просидела с Джинни, вдохновленной трансфигурацией. Анжелика Вейс ее тоже впечатлила.
- Она классная! Такая молоденькая – и совсем не занудливая, и совсем по-другому смотрит на вещи!
- Мне тоже понравилась, – кивнула Гермиона. – Очень живо объясняет. Интересно.
- Гарри обо мне не говорил? – вдруг спросила Джинни.
- Нет. Джинни… отвлекись от него.
- Отвлекаюсь. Все время. Но неизменно возвращаюсь назад.
- Все мужики…
- Да знаю я, – Джинни засунула в рот ложку гороха. – Он посмел меня бросить! Я ему еще покажу!
- Вот это правильно!
* * *
Зелья для пыток на следующем уроке они не варили. Слизнорт рассказывал о ЖАБА, своем опыте, своих знакомых. Потом ученики варили основу для архисложного настоя. У Гарри вышла бурда. Слизнорт расстроился. Гермионе стало смешно – мастер зелий явно в этом году вновь удивит своего учителя…
Ее основа тоже не получилась – но все равно она не была зеленой и склизкой. Это радовало. Кстати о склизком…
- Нет, профессор, – твердо сказала девушка после уроков. – Мне жаль. Я не смогу посещать ваш клуб в этом году. ЖАБА, вы же понимаете…
* * *
Неделя прошла достаточно быстро. Новый материал сыпался охапками, Рон вел себя как идиот, Гарри поселился в библиотеке, выискивая что-то в книгах. Видимо хотел найти там новый адрес Снейпа. Лаванда изводила Гермиону дурацкими обвиненьями и презрительными взглядами – к пятнице фраза «прыщи, головная боль, депрессия» все чаще напоминала о своей актуальности. Но девушка держалась.
Первое занятие с Генри – вечер пятницы. Предлог – дополнительные занятия по защите. На фоне ЖАБА это выглядела естественно, вон Джинни, без всяких там ЖАБА, тоже пошла на дополнительную трансфигурацию. Да и мальчики не порывались прибавить себе работы – поэтому с уроками у Генри не возникало никаких проблем.
В пятницу, в пять часов ровно, Гермиона постучала в дверь класса.
- Входи.
В комнате был полумрак – шторы задернуты, горели свечи. На столе красовалась бутылка вина, два бокала и фрукты.
- Я уже готова поверить, что ты за мной ухаживаешь! – заметила Гермиона.
- Ухаживаю. Но не в том плане, который ты имела в виду. Но если прикажешь…
Гермиона рассмеялась.
- В чем суть наших занятий? – спросила она, принимая бокал и садясь в кресло.
- Во-первых, поддержать моральный дух в изгнании, – усмехнулся Генри.
- А во-вторых?
- Немного полезных заклятий. И проклятий. Специально для тебя, Кадмина.
- М? С чего начнем?
- Вот так сразу? Не хочешь пожаловаться на злую судьбу? Идиота Рона, Лаванду Браун, Гарри Поттера?
- Надоело жаловаться – я всю неделю только это и делаю.
- Я заметил. Вот и удивляюсь, что ты молчишь… Ты любишь змей, Кадмина?
Странный вопрос. Какая девушка любит змей? Да еще и с учетом того, что это символика Слизерина?
- Ты когда-нибудь представляла, что держишь в руках змею? Изящную, величественную. Аристократичные вертикальные зрачки, атласная кожа, гибкое тело. Сила. И власть. Холодное жало и смертельный яд.
- Никогда не думала об этом.
- Закрой глаза. Представать, Кадмина: холодная змея. Она ползет по тебе. Тихо шипит. Легонько манит языком. И смотрит в твои глаза. Обвивается вокруг руки. Холодная. Ползет к шее. Шипение все громче… Представляй, активируй воображение. Тихое шипение, холодок, нежное прикосновение. Она легонько дернула хвостом. Ударила по щеке.
- Что ты со мной делаешь?!
- Что?
- Такое странное чувство, – Гермиона не открывала глаз. – Как будто мне это нравится.
- Твой отец очень любит змей. Ты любишь змей, Кадмина?
- Да, – невольно сказала Гермиона. – Я люблю змей.
- Хочешь подержать змею, Кадмина. Не открывай глаза.
- Да…
Она старалась еле дышать, расплываясь в мягком кресле. На лежащие на коленях руки опустилось что-то холодное и живое.
- Представь, что змея – твое дитя. Твоя сущность. Душа…
Змея скользнула по коже. Легонько. Холодно и нежно. Гермиона чувствовала, как она ползет по руке.
- Я сниму с тебя мантию, – сказал Генри, и девушка почувствовала, не открывая глаз, как мантия растаяла. Она осталась в легком открытом летнем сарафанчике. Змея поднималась по руке. Скользила. – Открой глаза.
Гермиона открыла глаза. Вокруг ее левой руки оплелась красивая, изящная кобра. Небольшая. Элегантная. Она кольцами обвивала руку ниже локтя и отстранялась от нее выше. Она отогнулась от плеча. Изящно выгнулась. Элегантная кобра на руке и не менее элегантная Черная Метка на коже.
- Как красиво! – не сдержалась Гермиона.
- Чувствуешь себя королевой? Властительницей всего мира?
- Может быть… Что-то есть, – она смотрела в вертикальные зрачки кобры. То и дело мелькал раздвоенный язычок.
- Смотри, она холодная и величественная. Она всегда в этой маске. Она всегда спокойна. Она королева. Когда кто-то раздражает тебя, представь ее глаза. Слейся с ней. Почувствуй себя коброй…
* * *
Гермиона вернулась в гостиную поздно. Никого не было. Стрелки часов сомкнулись на цифре два. Она поймала присланного на неделе родителями – мистером и миссис Грэйнджер – Живоглота, и устроилась с ним у камина. Кот странно относился к ней теперь – смотрел с укоризной, непониманием. Девушка удержала его, не дала вырваться, вглядываясь в тлеющие в камине угли.
- Ну что? – тихо спросила она, успокаивая кота поглаживанием. – Чувствуешь змею? Тише. Не сердись на меня, Глотик, я изменилась. И ты изменишься, – кот заурчал. – Вот так. Ты ведь мой друг, – Гермиона неотрывно смотрела в камин. – Чтобы не случилось. Кот и змея. Лев и змея. Добро и Зло.
Проклятая.
«Кто я теперь?»…

***Девятнадцатое сентября или в день твоего рожденья***

Она открыла глаза и потянулась. Было совсем рано – только пять часов утра. Пятница. Ясное сентябрьское утро, совсем светло, щебечут птицы. А в воздухе витал приятный цветочный аромат.
Гермиона села и потянулась вновь. И тут же заметила охапку высоких красных роз у подножья кровати. А на столике, на полу, на одеяле – всюду лежали пакеты и пакетики. Непривычно много.
Девушка улыбнулась. Потянулась за цветами и взяла одну розу. Красивая. И пахнет такой свежестью. Среди роз девушка обнаружила открытку. «С днем рождения, Кадмина!». Конспирация хромает. Но она все равно расплылась в улыбке.
Первый сверток оказался рамкой для фотографий. И фотография ее названных родителей – мертвя, безжизненная, обычная маггловская фотография. Гермиона горько улыбнулась – что уж там? Она уехала. Возможно – навсегда. Гермиона любила Грэйнджеров, но они как-то отошли на второй план, когда все в жизни встало на свои места. Она не думала об этом. О них. И сейчас не хотела думать. Она всегда уезжала – уехала опять. Ничего особенного, тем боле Нарцисса изменила их память…
Книга от Гарри Поттера. Свежо и оригинально. Книга по нумерологии. И еще целая сотня маленьких пустячков – небольшая статуэтка пегаса от Джинни, какая-то палка для ловли злых духов от Палумны, конфеты от Невилла, свитер и домашние сладости от миссис Уизли (Молли не плохая женщина – но с фантазией у нее явные нелады!!!), «Набор шутника» от близнецов, брошь в виде снитча от Виктора Крама, свадебный альбом и конфеты от Билла и Флер, деревянный филин от Хагрида…
Но Гермиона отложила все это, толком не рассматривая. Ее волновали четыре свертка, конверт и одинокая роза с серебристой лентой. Абсолютно черная, лежащая поверх красных цветов.
«Поздравляю с восемнадцатилетием самую красивую ведьму Хогвартса. До встречи на уроке. Генри».
Девушка улыбнулась. И потянулась к объемной коробке в цветной бумаге. Коробка оказалась резной шкатулкой, внутри которой находилось отливающее кровавым блеском рубиновое ожерелье. Множество крупных рубинов, обрамленных золотом.
«Поздравляю тебя, Кадмина. Поздравляю во второй твой день рожденья, отмечаемый мной. Мы потеряли шестнадцать лет. Но, я надеюсь, сможем наверстать упущеное. И помни – сила и власть. Всегда только сила и власть. С днем рождения, Кадмина. Пусть этот день будет для тебя удачным, а ожерелье украсит и без того совершенную красоту. Беллатриса».
Теперь конверт.
«Хочу пожелать тебе уверенности в себе, Кадмина. Всегда знай, что ты можешь больше. Всего несколько слов сейчас – и свой подарок ты получишь позже. Т.Л.»
Гермиона усмехнулась и развернула новую обертку. Мантия. Нет, даже не мантия, а целый комплект. Вечернее платье, элегантная мантия, туфли, сумочка.
«Надень сегодня это, Кадмина. И пусть этот день запомнит тебя королевой – он уже отмечен твоим рождением и от того сам по себе велик. Чти это и оставайся собой – такой, какая ты есть на самом деле. Нарцисса».
«Ну что, малыш? Как поживает Кадмина Беллатриса в ореоле добрых волшебников и верных друзей? Я желаю тебе сегодня быть королевой, девочка. Владычицей целого мира.
Жду новой встречи, Люциус».
Гермиона вздрогнула и порозовела. «Глупость какая!».
«…Жду новой встречи…».
«Правда ждет? Ну что это я? Опять думаю не о том…».
Мысли переносили в освещенную утренним светом спальню, к окну в тенистый сад, к жарким, грубоватым рукам. «Проклятье! Ну что, что я сделала тогда не так? Надо было быть… настойчивее? Куда уж настойчивее… Черт, Люциус Малфой, что ты делаешь со мной?! Как это случилось? Я сошла с ума?
Ты шутишь, Кадмина? Сошла ли ты с ума? Посмотри в зеркало – на твоем плече Черная Метка, твоя кровать усыпана розами от Пожирателей Смерти, ты целовалась со своим дядей и твой отец – Лорд Волдеморт. Сошла ли ты с ума? Да ты абсолютна безумна!».
Безумна и счастлива!
Гермиона откинулась на подушку, хохоча почти что в полный голос, и еле сдержалась, чтобы не разбудить этих стервочек Парвати и Лаванду. Девушка вынула из небольшого мешочка брошь – серебряная змея с алмазными глазами – подарок Люциуса. Будь она Слизеринкой – надела бы прямо сейчас. Но она в Гриффиндоре и тут обратят внимание. Хотя… Девушка прикрепила брошь к кружевным трусикам и опять засмеялась.
«В кого ты превратилась, Гермиона Грэйнджер?!». Вот так. Гермиона Грэйнджер. Кадмина. Теперь в мыслях она могла обращаться к себе по-разному.
Девушка положила руку с длинными, покрытыми темным лаком ногтями – введенное Нарциссой еще летом изменение имиджа – на бедро около брошки. Посмотрела на охапку роз. Странно, наверное, было бы увидеть кому-то из ребят ее сейчас. Стройная, изящная, полуобнаженная. С драгоценной змей на белье, со зловещей Черной Меткой на плече, сидящую на усыпанной розами кровати в красноватом свете из-за задернутого полога. Но они не видели ее…
Зато Гермиона увидела иное. Еще один сверток. Последний.
Хрустальный флакон с синеватой жидкостью. И письмо.
«Как ваша жизнь, Кадмина? Решил передать вам свои поздравления. Это ваш первый день рождения на новой стороне. И на него я хочу преподнести вам особый подарок. Я присылаю вам зелье, способное практически исполнять желания. В сознании. Это мощное оружие – только надо знать, как его применять. Выпить каплю перед сном и увидеть желанные грезы; избавиться от депрессии в умиротворении; подлить в бокал врага – и его первые желания покажутся ему явью. Можно сойти с ума – ведь наша фантазия самый искусный инквизитор… Применяйте его с умом. С днем рождения, Кадмина. Северус Снейп».
Северус Снейп. Это было чересчур. Любой зазнался бы после такого. Невероятно. Тот, кого Гарри Поттер люто ненавидит и мечтает отыскать для расправы, шлет ей подарки. И Лаванда Браун смеет говорить, что она – пустое место?!
* * *
- Всю спальню розами заставила! Как будто там она одна живет!
Гермиона искоса посмотрел на Лаванду, очень громко говорившею с Парвати в гостиной.
- И откуда же цветы?! – нагло спросил Рон, благородно избавляя ее от необходимости что-то придумывать – теперь девушка просто высокомерно промолчала. А парень нагло прошел мимо – прямо к своей Лаванде. Гермионе было очень забавно за ним наблюдать.
- Я тебя поздравляю, – сказал Гарри. – Как на счет набрать еды и устроить мини-вечеринку у камина сегодня?
- Я подумаю. Если будет настроение – кое-кто мне его изрядно портит. Хочется подольше побыть одной – но я живу в одной комнате с двумя истеричками…
- Слышишь ты, Грэйнджер! – из толпы нарисовалась Парвати. – Если еще раз я услышу от тебя дурное слово – заколдую твой язык раздвоиться, как у речной гадюки!
- Послушай, Патил! – совершенно неожиданно сказала непонятно откуда взявшаяся Джинни, поднимая палочку. – Или ты растворяешься и не трогаешь моих друзей, или я демонстрирую на тебе все, чему научилась за лето!
Девушка оценила противницу и, видимо, припомнила ее Летучемышиный Сглаз – во всяком случае, скривив нежное личико, девушка отошла.
- Герм, не обращай внимания. ПОЗДРАВЛЯЮ!
- Спасибо, Джинни.
- Я отправила тебе подарок с эльфом вчера перед сном.
- Спасибо, он отличный!
- Да… М, Гермиона… Рон тоже купил подарок, – сказал Гарри. – Но он решил его тебе не посылать. – Неловко окончил он.
- Чего еще ожидать?
- Не обижайся.
- Пошли завтракать.
* * *
Рон так и не поздравил ее. Ни за завтраком, не позже, на уроках. День тянулся медленно… И почему-то было очень грустно – Гермиона сидела на истории магии, не слушая заунывную лекцию Бинса, и думала… Чего она хотела? Ей устроят вечеринку у камина… А что еще? Утро было отличное. А что она ожидала от дня?
* * *
- Я буду ждать тебя к шести часам у себя в кабинете, именинница, – тихо сообщил Генри после защиты. – Хочу преподнести тебе подарок и… Но все в свое время, Кадмина.
- У меня что-то… вроде вечера, – неловко пробормотала девушка.
- И до какого же времени?
- Не знаю. Не уверена, что вообще хочу этого…
- Так скажи, что идешь на дополнительные занятия – сегодня пятница, мы всегда занимаемся с пяти. А сегодня с шести – вроде как в честь праздника.
- Хорошо, – улыбнулась Гермиона. – Ну, я побежала – Гарри и Рон ждут в коридоре.
- Ты помирилась с Уизли?
- Я не ссорилась с Гарри. А Гарри не ссорился с Роном. Гарри ждет меня в коридоре, а Рон сам по замку у нас не передвигается…
* * *
- Факультатив сегодня?! А ты не могла отказаться? – опешила Джинни. – Я на трансфигурацию не пойду.
- Да ладно, я перенесла занятия на час. С четырех до шести посидим – мы же не собирались устраивать бурные гуляния.
- Ладно, – вздохнула девушка. – Тогда я таки пойду на трансфигурацию.
- Вот видишь, как хорошо.
- М-да. Отлично.
- Что?
- Ничего. Твой друг не обращает на меня внимания. Вообще. Как будто меня нет, и ничего не было.
- Я могу сказать, что ему тяжело, и он мучается ради тебя.
- Но не скажешь, потому что это не так. А если и так – ты так не думаешь. Проклятье! Знаешь, Гермиона, мне кажется… От любви до ненависти один шаг… И я уже занесла ногу. Я чувствую… Мне надо остановиться. Только он все время толкает меня – а ведь я стою на одной ноге и могу так просто упасть…
* * *
- Пошли, пошли! Это лучший вариант!
- Но Гарри, мне надо на дополнительные к шести!
- Сейчас пол четвертого! Ну, Гермиона, все ждут нас у Хагрида! Даже Рон! Мы так хотим отметить твой праздник!!!!
- Ладно, – сдалась девушка. – Только без четверти шесть я уйду. А вы гуляйте!
- Хорошо!
У Хагрида собрались многие – Джинни, Палумна, Невилл, мрачноватый Рон, Симус и Дин, Джастин из Пуффендуя, приглашенный Джинни… Ели принесенную с Хогвартской кухни еду и пели песни у камина. Девушке даже понравилось – было немного обидно уходить от бурно гуляющей толпы, тем более что Хагрид договорился с МакГонагалл, и всем было разрешено задержаться.
- Давай составлю тебе компанию! – крикнула Джинни. – Без десяти шесть. Я ухожу в замок, на трансфигурацию. Ты со мной?
- Да, – уверенно сказала Гермиона, отставляя тарелку с тортом. – Пошли.
- Уходите? – огорчился великан.
- Нам на дополнительные, – сказала Джинни. – Все было замечательно!
- Занятия сегодня?!
- По пятницам, – кивнула Гермиона. – Не печалься – у тебя останется море гостей.
- Ладно, Гермиона. Ты в своем репертуаре! Но Джинни…
- Прости, Хагрид! Шестой курс, сложный материал…
- Ну, идите. Еще опоздаете, умники…
Девушки попрощались и заспешили в замок. Филч провел их недовольным взглядом, но промолчал, предупрежденный директором заранее. В коридоре второго этажа девушки разошлись в разные стороны. Гермиона поспешила к классу защиты.
Генри ждал ее, стоя у окна и наблюдая за лужайкой.
- Я смотрю у Хагрида бурное гулянье.
- Да, – усмехнулась девушка. – Но уже без меня.
- Что ж. Вновь поздравляю тебя, Кадмина, – он подошел к столу и налил в два бокала вино. – Сейчас я преподнесу тебе подарок. А потом… Но это потом, – он протянул ей один бокал, а второй оставил на столе. Сам же подошел к шкафу и вынул плетеную корзинку. – Твой подарок.
Генри поднял крышку и осторожно вынул из корзинки змею.
Она была очень похожа на кобру. Очень красивая змея. Светло-коричневая насыщенная кожа, испещренная темными пятнами. Потрясающие глаза. Она была крупная – в метр длиной и толщиной в руку. Девушка с восхищением посмотрела на подарок.
- Самка, – сообщил Генри. – Ее зовут Алира.
- Потрясающе, – Гермиона подошла ближе и коснулась холодной кожи. – Но как я буду держать ее у себя?
- Есть два варианта. Либо ты свяжешь это с нашими занятиями, либо пусть она будет пока у меня.
- Хорошо, – змея была живая и подвижная, она уже скользнула в руки новой хозяйки. – Пусть побудет у тебя. Это здорово!
- Поздоровайся с ней.
- Привет, – улыбнулась змее Гермиона.
- Не так, Кадмина. Поприветствуй змею.
- Не понимаю, – прищурилась Гермиона.
- Не понимаешь? Наследница Слизерина, ты знаешь парсельтанг. Только нужно развить в себе эти умения.
- Я могу говорить со змеями?!
- Конечно.
- Невероятно, – Гермиона уставилась в глаза змеи. Такие холодные и умные. – Здравствуй, – осторожно сказала она, но Генри покачал головой. Девушка смотрела глубоко в глаза Алиры. Вертикальные зрачки были бездонными, как омут. Змея тоже смотрела на Гермиону. – Здравствуй, Алира.
- Моя госпожа.
Девушка вздрогнула. Змея качнула головой и Гермиона прочла в ее взгляде усмешку.
- Невероятно! Она знает, что я ее хозяйка?!
- Полагаю, что да. Эта змея Темного Лорда.
- Я не думала, что змеи говорят как мы. Ну, я имею в виду структуру…
- Змеи очень умные пресмыкающиеся. Ты изучаешь древние руны – вспомни, как часто встречается образ змеи. И не только в надписях и изображениях – змеи венчают посохи и скипетры, короны и кольца, храмы и гробницы. Змеи, коты, вороны – это те животные, с которыми можно общаться, зная их язык. С фениксом нельзя говорить – он может только слушать, понимать. Но не ответить. Как и собака. Как и множество животных. Но змея…
- Госпожа Кадмина выглядит удивленной, – с придыханием, немного грудным голосом сказала змея.
- Ты понимаешь Генри? – спросила Гермиона.
- Молодой волшебник? Нет. Я чувствую его настроение, эмоции. Он говорит с почтением, с добротой. Не желает зла. Что именно – мне неведомо.
- Я смотрю, вы нашли общий язык.
- Потрясающе, – прошептала Гермиона, не отрываясь от змеи. – Божественно.
- Я рада принести вам удовольствие, госпожа.
- Алира, ты хочешь жить со мной, в моей комнате или тут с… молодым волшебником?
- Безусловно, с вами мне будет интереснее. Но это сложно – я понимаю.
- Генри, в замок с собой можно привозить кота, сову или жабу. Но с Роном долго жил Петтигрю в крысином обличии…
- Ты можешь завести змею. Я скажу Минерве, что мы изучаем с тобой их свойства. Ты скажешь это же Гарри Поттеру и своим сокурсникам.
- Алира, я заберу тебя с собой! А что она ест, Генри?
- Крыс и мышей. Это одна из проблем, – он повернулся к шкафу и вынул коробку с белоснежными мышками. – Сможешь?
Гермиона посмотрела на змею, потом на грызунов.
- Ты хозяйка, – тихо сказал Генри. – Что для тебя их жизни? Просто так нужно…
- Да, – девушка опустила руку и взяла одну из мышек за хвост. Она смешно задергалась и зашевелила усами. Убить ее?
- Госпожа волнуется, – прошипела Алира. – Госпожа должна понять, что жизнь предусматривает жертвы. Дайте мне ее, госпожа.
Гермиона смотрела на мышь. Такую маленькую и беззащитную. И вдруг, ведомая неведомым порывом, поднесла руку к змее. Резкий рывок и мышка скрылась в зубастой пасти. Гермиона отступила с ужасом. Она смотрела, как комок перемещается по телу змеи.
- Я не чудовище, госпожа, – сказала Алира. – Так нужно.
- Да. Я понимаю, – она действительно поняла. – Еще?
- Нет, госпожа, позже…
- Не хочу прерывать вашу милую беседу, – сказал Генри, закрывая коробку с мышами. – Но у нас есть еще одно дело. На счет мышей – я буду прислать их тебе с совой каждую неделю.
- Хорошо. Что за дело?
- Пойдем. Нам нужно покинуть замок.
* * *
- Куда мы идем?
Солнце начало садиться, и было уже довольно прохладно. Они вышли из замка и свернули в сторону избушки Хагрида.
- Ты хочешь вернуть меня на праздник?
- Нет. И было бы хорошо, если бы твои друзья не заметили нас… Пойдем через теплицы.
- Куда?
- Увидишь…
Они прошли теплицы, огибая гудящую криками и звуками гитары хижину Хагрида, и пошли в сторону леса.
- Ты ведешь меня в Запретный Лес? – догадалась Гермиона. – Зачем?
- Как говорят маглы, любопытной Варваре…
…Под кронами деревьев было уже совсем темно и намного холоднее. Генри взял девушку под руку и вел вглубь чащи. Они сошли с вытоптанной Хагридом тропинки и углубились в лес.
Генри, безусловно, сильный волшебник, да и Гермиона может за себя постоять, но в этой чаще чего только не водиться…
- Ты уверен…
Она умолкла – Генри остановился, и в полумраке деревьев девушка различила силуэт человека, одетого в длинную мантию.
Человек, прислонившийся к стволу дерева, тоже заметил их.
- Здравствуй, Кадмина, – тихо сказал он. – С днем рожденья!

***Долгая дорога к Снейпу***

- Заклятие перенесет нас не к Снейпу конкретно – оно позволит попасть в то место, которое он сейчас может назвать домом. То есть примени мы ритуал к Гарри – нас перенесло бы на Тисовую улицу, несмотря на то, что он бывает там всего по месяцу на год.
- Все равно лучше, чем ничего! Там можно найти следы, что-то узнать… Дождаться, в конце концов! Мы обязаны найти его!
- Ладно-ладно, мое дело предупредить. Тем более что сначала в любом случае, нам нужны личные вещи.
- И я все же не понимаю, почему нельзя попросить МакГонагалл…
- Рон! – свирепо перебил Гарри. – Она в жизни не даст нам такое сделать! Она направит отряд мракоборцев… Чего угодно!
- Тогда объясни, почему они его таким образом все еще не нашли?!
- В сотый раз, Рон, – прищурилась Гермиона. – Во-первых, основополагающим фактором в нашем вероятном успехе является ненависть Гарри. Во-вторых, Гарри видел одно из тягчайших преступлений, им совершенных. И, в-третьих, это очень Черная Магия, – закончила она. – Не каждый решился бы…
- Не начинай снова!
- Молчу.
- Мне вообще кажется, что Орден не горит желанием его искать, – буркнул Гарри. – И поэтому мы лишний раз должны постараться… Да когда они все уйдут-то, а?!
Они сидели в общей гостиной, ожидая пока она опустеет, чтобы отправиться на ночную охоту в подземелья – за личными вещами Снейпа. Самыми личными. Для начала в его комнату, вычисленную по карте Мародеров.
Но часы показывали уже половину двенадцатого, а долгожданного одиночества троица так и не получила.
Гостиная опустела только к часу ночи – и связано это было, пожалуй, с заданным студентам третьего курса зверским сочинением по истории магии. Во всяком случаи именно они покидали гостиную последними, оставив горы толстых фолиантов на столах.
- Пора, – прошептал Гарри, вытаскивая из сумки мантию-невидимку. – Удачи нам!
- О да, – пробормотал Рон, ныряя под невидимую ткань. – А ее нельзя как-то убольшить? Расшить там, я не знаю…
Под мантией втроем было невероятно тесно и неудобно, поэтому большую часть пути они проделали, неся ее в руках и сверяясь с картой мародеров – только в особо «людных» местах приходилось тесниться в складках невидимой ткани – дважды пришлось проходить вблизи приведений и однажды – мимо блуждающего коридорами Филча.
В подземельях было жутко холодно – на улице только октябрь, но тут всегда температура на порядок ниже, да и личная комната Снейпа, судя по карте, находилась на несколько ярусов глубже кабинета зельеварения.
- Смотри, Слизнорт выбрал себе комнатку повыше да потеплее! – заметил Рон, тыкая пальцем в коридор третьего этажа. – Не захотелось прозябать в сырых подвалах!
- Не думаю, что в комнате Се…Снейпа холодно – во всяком случае пока он там жил, явно применялась магия! – заметила Гермиона. – Пошли, последний пролет.
Однако дверь, судя по карте ведущая в нужное помещение, оказалась запертой и Алохомора на нее не подействовала.
- Следовало предположить, что ее запечатали после всего случившегося, – заметила Гермиона. – Нужно что-то помощнее. И было бы мило, если бы тут не было какой-то сигнализации…
- Зачем бы?!
- Мало ли. Может, боялись, что Снейп вернется за какими-то личными вещами!
Пришлось потратить почти пол часа на открывание злополучной двери. По сути, этим занималась только Гермиона – но она справилась, и троица наконец-то оказалась в темной и затхлой комнате.
- Люмус!
Просторное помещение осветил тусклый свет трех волшебных палочек.
- Рота, слушай разнарядку! – почему-то шепотом сказала Гермиона, оглядываясь. – Первое: действуем быстро, вдруг сигнализация все же есть. Помните, как нас поймала Амбридж на пятом курсе?! Второе: ищем хорошо. Здесь множество личных вещей Снейпа. Но чем ближе к нему будет та, которую мы возьмем, тем более вероятен удачный результат!
- Вперед, – кивнул Гарри.
Комната была сильно захламленной, будто после того, как хозяин навеки покинул ее просторы, кто-то что-то довольно настойчиво тут искал. Ящики открыты, сундук выпотрошен, дверь в небольшую ванну распахнута настежь.
Гермиона подошла к столу и заглянула в верхний ящик. Разлитая чернильница, перья, пергаменты. Какие-то записи… Наброски лекций и рецепты зелий. Несколько работ студентов…
Она осторожно задвинула ящик и заглянула в средний.
- Хм, а тут не только черная одежда! – полушепотом заметил Рон. – Прикольно, он никогда ничего такого не носил!
- В школе, – поправила Гермиона, развязывая папку, полную записок и набросков.
- Ну да.
- Что конкретно нас интересует? – спросил Гарри, выныривая из прикроватной тумбочки. – Хоть примерно!
- Личные вещи.
- Грязный носовой платок?!
- Гарри! – рассердилась девушка, зашвыривая папку обратно в шкафчик с такой силой, что несколько баночек с зельями, стоявшие на заднем плане, жалобно звякнули. – Да, можно и платок! Можно и трусы! Ты тупой или как?! Можно мел, которым он хоть раз писал! Нам нужна не просто личная вещь. Нам нужно найти самое… Самое близкое. Связанное и физически, и духовно. И чем сильнее – тем вероятнее что что-то у нас получится!!!
- Да ладно! – буркнул Гарри. – Просто что?
- Ищи!
Парень стал выгребать из тумбочки коробки, Рон левитировал с верхней полки шкафа банки, полные ингредиентов для зелий, старые книги и блокноты.
- Судя потому, сколько здесь вещей, Снейп не предполагал убегать, – заметил Гарри. – А не то собрался бы.
- Он же рассчитывал, что Дамблдора убьет придурок Малфой, – буркнула Гермиона.
- Не говори о смерти Дамблдора так небрежно, – сердито попросил Гарри.
Гермиона закусила губу.
В нижнем ящике стола нашлись явно связанные раньше лентой письма, которые теперь просто валялись кучей, женская перчатка из черного бархата и желтоватый конверт. Гермиона загляну в него, и вздрогнула. Фотографии. С верхней весело улыбалась, стоя в летнем платьице по колено в воде Хогвартского озера, очень молодая и весела Нарцисса Малфой. Она щурилась от солнца и махала рукой, хихикая и посмеиваясь. Гермиона невольно опустила конверт в ящик, так, чтобы мальчики не видели, что она делает, и вынула все фотографии. Их было пять. Вторая изображала молодую Нарциссу на пороге Хогвартса – только зимой, во время снегопада. Третья – юного Северуса и Нарциссу за столиком в «Трех Метлах» - только совсем не таких, какими их помнила Гермиона. Четвертая – большая кровать с четырьмя столбами, заправленная сиреневатым постельным бельем. На ней – все та же Нарцисса, только уже без одежды, игриво прикрывающаяся легкой простыней, покусывающая нижнюю губу и призывающе кивающая белокурой головкой.
Гермионе стало до жути неудобно, и она сунула эту фотографию под ворох писем.
Последняя была смята, но потом разглаженная. Растрепанная, уставшая, даже измученная Нарцисса на кровати с ревущим младенцем в руках. Она смотрела с фотографии зло, если не свирепо, и по губам можно было прочесть: «зачем это?!» - явное обращение к фотографу.
Это изображение Гермиона тоже сунула под ворох писем и закрыла ящик.
- Ничего!
- Может, его любимое перо?
- Рон, не время для шуток!
- А я и не…
Девушка нырнула в развороченный сундук. Фотографии не шли из головы – очень и очень личные! Но они могли привести с равной вероятностью и в имение Малфоев. Нельзя. Кроме того, сколько гадостей она выслушает от Гарри и Рона, увидь они снимки!
- Есть!
Записная книжка. Распорядок уроков, напоминания о делах, какие-то заметки. Лично рукой Снейпа, пропитанная переживаниями, мыслями и эмоциями. Длительно использовавшаяся и часто находившаяся при нем. Отлично!
- Ты уверена?
- Более чем! Это же почти что личный дневник! Лучше и придумать нельзя. Пошли, не хватало еще на Филча нарваться…
На Филча они так и не нарвались, но вот на уроках, на следующий день, Гермиона осознала, что такое до половины пятого бродить по темному замку. Она мило поспала на истории магии, под взглядами удивленных однокурсников и посмотрела великолепный сон, в котором сидела обнаженная на сиреневых простынях и завлекающе кивала Люциусу Малфою, пожевывая нижнюю губу. Проснувшись под гул собирающихся однокурсников в конце урока, Гермиона изрядно покраснела и стала судорожно сваливать в сумку пергамент, перья и чернила.
- Сегодня же ночью! – заявила Гарри во время обеда. – Я готов!
- А я нет, – воздержавшись от оценки умственных способностей в весьма грубой форме, сообщила Гермиона. – Сегодня среда. Это раз. Кроме того, мы совершенно не знаем, где проводить ритуал! – девушка понизила голос. – Нас не должны потревожить!
- Найдем пустой класс и…
- Наткнемся на Пивза! Или просто приведенье! Это если нас банально не застукает Филч!
- И что ты предлагаешь?!
- До пятницы найти помещение. Обряд надо проводить как минимум в выходные. Точнее вечером пятницы. Нас все равно хватятся – но, вероятно, не так сразу!
- А зал? – мрачно спросил Рон.
- А это – настоящая проблема!
* * *
- Есть такие чары, моя госпожа, они делают территорию… как бы так объяснить… недосягаемой. Они легкие – если специально силится преодолеть их – это получиться без труда. Но если просто проходить мимо – они заставят подсознательно выбрать иной путь.
- И как их наложить, Алира? – угрюмо спросила Гермиона, подминая под голову обе подушки.
- Моя госпожа, я не знаю. Я видела их применение, но они не нужны мне и я не знаю, как ими пользоваться! Но, думаю, стоит моей госпоже поискать в библиотеках замка, и нужная информация отыщется в миг…
- Да, это отличная идея…
- Что-то не так, моя госпожа?
- Я боюсь, – тихо сказала Гермиона. – Чего ждал от меня отец, разрешая искать Северуса?! Что я не справлюсь?! Вроде бы нет… Но тогда… Мне что, убить его?!
- Насколько мне известно, моей госпоже просто надо следовать за Гарри Поттером.
- Гарри сумасшедший. В этом плане – абсолютно сумасшедший. Перенесу я его и что? Смотреть, как он убивает Северуса?!
- Может быть, моей госпоже поговорить об это с господином Генрихом?
- Да, Алира, наверное… Завтра поговорю, – устало пробормотала Гермиона.
* * *
Завтра поговорить не удалось. Урок защиты отменили, Генри обещался быть в школе в пятницу, но сегодня пропал. Зато на выпавшем свободном уроке троица без проблем нашла в библиотеке необходимые Отвлекающие Чары. Простейшая магия. Все слишком просто…
- В пятницу вечером, – сказала Гермиона, пресекая всякие намеки на сегодняшнюю ночь. – После того, как все лягут спать. Гарри, ты…
- Я готов, – сказал мальчик. – Готов убить его. И я смогу.
«Этого-то я и боюсь!» - подумала Гермиона.
* * *
Ночью девушка не могла заснуть и все первую половину пятницы дергалась и переживала. Правда на завтраке за преподавательским столом обнаружился бодренький и улыбчивый Генри – и хотя уроков защиты в расписании не было, на пять были назначены еженедельные занятия. И на том спасибо!
Гарри и Рон подобрали отличный зал в южном коридоре четвертого этажа. Просторный, без всякой мебели и намеков на «обитаемость». Все в порядке. Почти.
И Гарри, и Рон были такими же бледными, как и сама Гермиона. Куда-то пропала хваленая решительность и непоколебимость. Гарри Поттер дергался от всех звуков и шарахался от каждого столба.
«Понервничай! Хоть что-то человеческое в тебе осталось!». – Злорадно думала Гермиона, глядя на него. И в свою очередь шарахаясь от встречных студентов.
- Что с тобой сегодня? – спросила Джинни за обедом. – Ты сама на себя не похожа!
- Критические дни! - соврала девушка. – И скоро контрольный зачет по древним рунам.
- Ну, удачи, – вздохнула Джинни. – Ты, часом, не влюбилась? В кого-то посимпатичнее моего братца?
- Пока нет, – хмыкнула Гермиона. – А что, похоже?
- Очень даже. Во всяком случае, зачеты по древним рунам тебя никогда не пугали!
* * *
В пять часов вечера того же дня Гермиона робко постучалась в кабинет Генри. И толкнула дверь.
- Выглядишь отвратительно!
- Такт так и прет!
- А манеры какие! – отпарировал мужчина.
После обмена любезностями, Гермиона опустилась в кресло и задумчиво уставилась в окно.
- Ну, что стряслось? Опять Лаванда Браун? – прищурился Генри.
- Если бы… Я нашла обряд для поисков Северуса. Все готово.
- Когда? – коротко спроси он.
- Сегодня ночью. И самое страшное – я уверена, что получится! Генри… Может мне сделать что-то не так? Перепутать слова, начертать не те знаки?!
Он подошел к ней и, опустившись на корточки, сжал ее подрагивающие руки.
- Темный Лорд велел все делать правильно. И следовать за Гарри Поттером.
- Но если…
- Темный Лорд говорил, что Северус Снейп может за себя постоять. В сущности, кто твой Поттер? Ребенок! Семикурсник! Против опытного Пожирателя Смерти…
- Но…
- Кадмина, Темный Лорд знает, что говорит. Делай все так, как собиралась. Проведи обряд. Найди цель. Следуй плану Гарри Поттера…
* * *
На этот раз гостиная опустела быстро. Слишком быстро. Не было еще даже одиннадцати часов, когда скрытая мантией-невидимкой троица отправилась в южный коридор четвертого этажа.
Гермиона умело наложила чары на пустой класс. Потом вытащила вырванный из библиотечной книги лист – ей явно светило пожизненное преследование мадам Пинс с целью жестоко убийства. Девушка вдохнула и, вынув из сумки все необходимое, стала готовить обряд.
Выслушав длинную тираду после того, как Рон чуть не нарисовал овал вместо магического круга на классном полу, мальчики стояли тихо в углу и перешептывались. Понадобился почти час, чтобы все приготовить. Но он прошел, и Гермионе опять стало страшно.
Страшно было всем.
Они стали в круг. Девушка рассыпала порошок из тряпичного мешочка на ежедневник, прошептала заклятие на латинском языке. Подожгла палочкой дань и закрыла глаза.
- Силы света и тьмы, мы в преддверье зимы, к вам взываем и просим о чести! С неба к нам снизойти и нас вдаль унести – в дом хозяина этой вот жертвы. Вам приносим мы крови с презреньем врага нашего в этот путь адресанта. Путь пусть ярость его осветит и для нас распахнет ворота его хаты!
Стало холодно. Горящие по периметру круга свечи погасли. Гермиона почувствовала ветер, почувствовала, как с силой сжимают ее ладони руки Гарри и Рона. Полет. Головокружение.
Плавный удар о сырую землю.
- Паучий Тупик восемнадцать, – прочитал табличку на доме Рон. – Где мы?
Слышалось отдаленное журчанье воды, пахло сыростью. Они стояли на пороге покосившегося здания, тонущего в лабиринте нежилых кирпичных домов. Над ними виднелась огромная дымовая труба заброшенной фабрики.
- Ты не ошиблась, Гермиона? – пробормотал Гарри с досадой.
- Его здесь может не быть, – уверено сказала девушка. – Но обряд перенес нас прямо к дверям его теперешнего дома.
- Что ж, – прошептал парень чуть дрожащим голосом, направляя палочку на дверь. – Тогда… – он сглотнул. – Алохомора!
Дверь с легким скрипом распахнулась, открывая вход в темную комнату. Гарри шагнул первым.
Под завывающий шум ветра, трое друзей прошли в крошечную сумеречную гостиную. Стены были полностью закрыты полками с книгами, в старых черных или коричневых кожаных переплетах. Изношенный диван, старое кресло, и шаткий стол стояли, освещенные тусклым светом, исходящим от их волшебных палочек. Место производило впечатление дома, который долгое время пустовал в отсутствии жильцов, недавно приехавших и не успевших разобрать вещи.
- Тут кто-то есть? – прошептал Рон дрожащим голосом.
- Не знаю, – Гарри высоко поднял зажженную палочку, обшаривая взглядом комнату. – Вон еще дверь. Даже если его тут нет – мы дождемся. Ведь ты уверена, Гермиона? Это его дом?
- Да! – пробормотала она.
- Ну и дыра! – поморщился, осматриваясь, Рон.
- Самое место! – отрезал Гарри, направляясь к двери.
- Погоди, мы с тобой! – кинулся следом за ним Рон, судорожно сжимая волшебную палочку.
Гермиона тоже повернулась к двери. Повернулась и застыла.
- У меня гости? Мистер Поттер, мистер Уизли, мисс Грэйнджер! Какая честь для меня! ЭКСПЕЛЛИАРМУС!
Гермиона даже не успела развернуться к скрипнувшей входной двери, когда ее палочка во вспышке бледного света вырвалась прямо в руки вошедшего. Гарри и Рон взвизгнули. На фоне ночного неба, сжимая их палочки и подняв свою, стоял Северус Снейп.

***Рокировка***

Быстрая вспышка света и Гермиона почувствовала легкую, не затянутую магическую веревку на руках. По лицам же Гарри и Рона можно было понять, что к ним отнеслись не столь либерально…
- Ты! – с ненавистью выпалил Гарри, таращась на Снейпа. – Ты!
- Вы крайне смышлены, мистер Поттер, – заискивающе улыбнулся хозяин дома. – Это действительно я.
- Я уничтожу тебя!
- Глупо просить элементарной вежливости от бывшего ученика, – картинно возвел глаза к потолку Снейп. – Полагаю, именно сие заблуждение привело вас в мои скромные покои?
- Да я…
- Мои овации, мисс Грэйнджер. Блестящий ритуал. Достоин высшего адепта Черной Магии.
- Я старалась, – высокомерно заметила Гермиона и прикусила язык – следовало бы вести себя более испугано и возмущенно.
- Итак, дорогие гости, – Снейп прошел чуть вперед, зажигая палочкой свечи в зале, а Гарри и Рон, судя по наблюдениям Гермионы, всеми силами пытались вырваться из пут или трансгрессировать куда-то. Но тщетно. – Чаю? – Снейп опустился в кресло, сложил руки под подбородком, и, приподняв одну бровь, глядел исключительно на Рона и Гарри.
- Не смей над нами издеваться, грязный…
- Тише, мистер Поттер! Вы не находите свое положение не располагающим к подобным заявлениям?
- Да я…
- О, как вы похожи на возмущенного ребенка!
- Ты, старый, подлый…
Гермионе стало смешно, и она еле сдержалась. Ситуация была на редкость комична, а сравнение с недовольным карапузом – чертовски метким. Снейп тоже веселился во всю. Положил три волшебные палочки своих гостей на стол, наколдовал чайный поднос и принялся за небольшой кусочек шоколадного торта на блюдечке.
- Итак, мистер Поттер, вы, вероятно, хотели мне что-то сказать?
- Я всегда знал…
- О да, вы всегда знали все лучше других. Это я усвоил со времени вашего появления в школе…
- Да как ты…
- Гнетущая самоуверенность. Вы правы во всем – остальные глупцы. Знаете, а ведь это основа всех ваших недостатков…
- Не тебе говорить о моих недостатках, предатель!
- О, как вы заблуждаетесь, – усмехнулся Снейп. – Советую вам полистать словарь, мистер Поттер. Предательством зовется измена тем, кому был верен. Я же остался верен исконно правой стороне…
- Да ты… да я… Развяжи меня и давай сразимся как мужчина с мужчиной!
Холодный смех, достойный самого Лорда Волдеморта, наполнил тесную комнатку. Давно Снейпу не было так весело…
- О, Поттер, вы неподражаемы! Я похож на идиота?
- Очень, – буркнул Гарри. Рон предпочитал молчать, уже изрядно покрывшись потом. Гермиона тоже не распространялась.
- У вас буйная фантазия.
- Послушай, ты! Трусливый старый козел!
- О, могучее сравнение!
- Не смей надо мной издеваться!!!
Глаза Гарри лезли из орбит, он свирепел и накалялся с каждым словом, тщетно пытаясь разрушить связующие чары или наслать невербальное проклятье на своего обидчика.
- На будущее, Поттер, невербально без палочки можно пользоваться только низшей магией. Как и вообще без палочки, – сообщил Снейп, видимо, применив окклюменцию. – Сильно сомневаюсь, что, даже овладев своим оружием, вы смежите наложить проклятия, клубящиеся сейчас в вашей голове!
- Давай проверим!
- Нет, уважаемый мистер Поттер, – Снейп опять усмехнулся. – Однако я искренне рад вашему посещению. Вы подарили мне неоценимую возможность поразвлечься на старости лет. Не смею упускать ее! – он встал. – Мисс Грэйнджер, попрошу вас пройти со мной.
Снейп указал палочкой на уставленную книжными шкафами стену, где с неприятным треском распахнулась потайная дверь, открывая на обозрение узкую лестницу с уходящими вниз ступеньками.
- Прошу! – он подхватил ее под руку, легко подтолкнув к тайному ходу.
- Оставь ее в покое!!! – хором заорали Гарри и Рон, еще более настойчиво пытаясь вырваться. – Да если ты ее хоть пальцем тронешь!!! Да я!
- А я!!!!
Крики смолкли, перекрытые закрывшимся шкафом-стеной. В конце коридорчика горел тусклый свет. Гермиона остановилась, а Снейп склонился за ее спиной, снимая магические веревки.
- Итак, вы пришли по мою душу, Кадмина Беллатриса?
- О, я прошу тебя, Северус, только не начинай меня винить! – девушка бойко застучала каблучками вниз по каменной лестнице, потирая запястья. Снейп пошел за ней. – Отец сказал, что ты можешь за себя постоять!
- Его Светлость, как всегда, были правы.
- Язвишь? – буркнула Гермиона, салясь на скамейку в просторной лаборатории. – А я, между прочим, вся извелась за этот месяц!
- Волновались о старом беспомощном Пожирателе?
- Ну, хватит! Что ты вообще теперь собираешься делать?! Отшлепать нашкодивших деток и оправить с порталом домой?!
- Ну что вы, Кадмина. Уважаемый мистер Поттер житья мне не даст.
- Я прошу прекратить иронизировать!
- И в мыслях не было.
- Может, прикажешь тебя убить?!
- Не в моей власти приказывать дочери Темного Лорда.
- Кричи громче, – огрызнулась Гермиона.
- О, не переживайте. Юным гриффиндорцам не освободиться до тех пор, пока я не захочу. Ну, или вы…
- И у тебя, точнее у нас, есть какой-то план?
- Разумеется, моя госпожа!
- Северус, очень прошу прекратить надо мной издеваться!
- Издеваться?!
- Ладно, подшучивать.
- Простите. Сложно удержаться.
- Постарайся!
- Да, мисс.
Гермиона смерила его уничтожающим взглядом.
- Хорошо, Кадмина, буду предельно серьезным, – он скрестил руки на груди, совсем как в школьные времена. – Как вы, полагаю, понимаете, Поттер не успокоится, пока не будет уверен, что моя черная душа пылает в адском пламени. По сути, спокойствие Поттера никого не волнует, – он начал неспешно прохаживаться по комнате, будто читая лекцию жадно внемлющим студентам. – Однако расположение его духа неизменно влияет на вас. Как и его безумные затеи, выходки и приключения. Посему Темный Лорд полагает, что на время окончания вами школьного обучения, Гарри Поттеру стоит вести себя поспокойнее. Так как моя скромная персона в черном списке Гарри Поттера бесстыдно обскакала самого Темного Лорда, способ успокоения последний подыскал без труда.
- Даже не подумаю тебя убивать! – возмутилась Гермиона. – Что за фашистские замашки?!
- Простите?
- Не важно. Это глупость!
- Смею напомнить, глубокоуважаемая Кадмина Беллатриса, что вы еще не услышали, собственно, плана. Хотя ваша обеспокоенность моей жизнью весьма льстит.
Девушка нахмурилась.
- Я вся во внимании.
- Суть в том, что дабы временно успокоить мистера Поттера, следует уверить его в моей скорейшей и безвременной кончине.
- Хочешь изменить ему память? – прищурилась Гермиона.
- О, это слишком просто, вы не находите? Не красиво. Не в духе Темного Лорда.
Снейп прошествовала к одной из уставленных бесконечными колбочками полок, и снял небольшой сосуд с хрустальной крышечкой, наполненный чем-то вязким, сероватым и довольно противным на вид.
- Если уж затеваешь всяческие игры, хочется обставить их наиболее красиво, – он легким рывком вырвал из своих волос несколько черных волосинок и, открыв сосуд, опустил их туда. Жидкость забурлила, запенилась, стала ядовито-синей.
- Оборотное Зелье! – прошептала Гермиона. – Но я не понимаю…
- Хвост! – ласково позвал Снейп. – Желаем видеть тебя в человеческом виде!
Из-под шкафа показалась печально известная крыса Короста, в миг обернувшаяся известным не менее печально Питером Петтигрю. Таким же маленьким, крысоподобным, но странно спокойным. Мужичок замер, смотря в пол перед собой – ожидал приказаний.
- Что-то он подозрительно спокоен, – заметила Гермиона, осознавая, кому предстоит сыграть роль поверженной жертвы.
- Заклятие Империус действует довольно умиротворяюще, – довольно мерзко усмехнулся Снейп, протягивая Хвосту сосуд с Оборотным Зельем. – Понимаете ли, Кадмина, это так неосмотрительно – держать в своих рядах задолжавшего жизнь Гарри Поттеру субъекта, – сказал он, наблюдая, как низкорослый, довольно мерзкий на вид Хвост вытягивается, изменяется подстать его виду. – И мы с Темным Лордом подумали – какая ирония! Осуществить именно такую подмену! Лишить Гарри Поттера одной из немногих козырных шестерок в рукаве…
Гермиона в растерянных чувствах смотрела на двух Снейпов перед собой. Самого обычного, рассуждающего о коварных планах и весьма странного – одетого в подстреленную мантию и теперь уже бриджи, а не штаны.
- Переоденься, – кивнул своему двойнику истинный Снейп, указывая на мантию и костюм на диване. – А мы с Кадминой пока потолкуем.
Девушка с усмешкой села спиной к дивану и завершающему свой посмертный образ Хвосту, и посмотрела на Снейпа.
- Собственно полагаю, что вы уже осознали все коварство.
- Это…
- У вас нет слов? Великолепно – значит, наш план воистину гениален. Победа надо мной, пусть и не настоящая, усмирит Гарри Поттера. А вы сможете понаблюдать за увлекательным процессом надуманного самобичевания. Герои, победив злодея, вечно накручивают себя. Винят и оправдывают. Выглядят крайне несчастными – в общем, все, чтобы только не осознавать себя уподобившимся противоположной стороне убийцей. Но теория теорией, а на практике вам будет многим любопытнее. Итак, Хвост окончил маскарад.
Гермиона оглянулась – точно такой же Северус Снейп стоял у дивана и улыбался фирменной улыбкой оригинала.
- Блестяще.
- Что ж. Вынужден откланяться. С радостью повидаю вас на Рождество – мы сможем продолжить наши занятия окклюменцией. И углубиться в легелименцию. А вам желаю удачи. Вы преуспели в актерском мастерстве – можете считать, что теперь у вас экзамен.
- Инструкции будут? – усмехнулась Гермиона.
- Любым способом уничижить тело, пока оно еще имеет мои очертания. А так… Я ослаблю связующее заклятье Поттера и Уизли, чтобы они могли подумать, что с честью сами преодолели его. А Хвост пока поимпровизирует, дабы не вызывать сомнений в том, чем мы с вами тут занимались.
- Поимпровизирует?
- Вы чрезвычайно привлекательны – гены страшная сила, – он легонько взмахнул палочкой, и девушка почувствовала мягкие, но тугие магические веревки на руках. Не просто связывающие, а не дающее трансгрессировать. – И постарайтесь выглядеть более испуганной, Кадмина. Любой, кто на вас сейчас посмотрит, упадет ниц, а не осмелиться напасть.
Он трансгрессировал, а в голову Гермионы закрались очень нехорошие подозрения.
Очень привлекательны?
Хвост-Снейп нехорошо улыбнулся и пошел к ней, на ходу расстегивая мантию.
- Да что ты себе позволяешь?!
Совершенно не обращая внимания на возмущения жертвы, Хвост-Снейп беззастенчиво рванул ее мантию, довольно грубо отпихивая сопротивляющуюся девушку к столу.
- Помогите!!! – заверещала Гермиона, проклиная всех и вся. – Сволочь! Отвали от меня! Да я… Отпусти!!!
Пропустив мимо ушей все вопли, мучитель закинул ее руки за голову, придавливая к столу и, раздвигая брыкающиеся ноги, склонился над девушкой.
- Мисс Грэйнждер, я рад…
- Экспеллиармус!!!!!!
Снейп-Хвост отлетел к стене, с которой прямо на него посыпались всевозможные баночки, колбочки и книги. К Гермионе подскочил Рон, совершено красный и жутко перепуганный. Гарри направился к лже-Снейпу.
- Ты как?! – выпалил Рон, помогая ей запахнуться в мантию.
- Очаровательно! Куда уж лучше?! – она утерла выступившие слезы. Ну что за методы?!
Гарри тем временем беспощадно сыпал на голову потерявшего от удара сознания лже-Снейпа проклятия. Далеко не фигурально выражаясь.
И после всего шквала…
- Авада…
Рон вскрикнул. Гермиона моргнула. А Гарри, как и следовало ожидать, умолк. Он стоял над валяющимся у ног врагом и молчал, вскинув волшебную палочку.
«Не хватало еще сдать Хвоста в Орден Феникса, чтобы он там превратился в себя!». – Испугано подумала Гермиона. – «Срочно надо что-то делать!».
- Ну же, Гарри! – с истерическими нотками в голосе крикнула она, кутаясь в мантию. - Эта тварь чуть… Ты хочешь… - у нее выступили почти искренние слезы. – Он убил Дамблдора! Не моргнув! Не вздрогнув! Просто взял и убил! Ты воин или кто?!
- АВАДА КЕДАВРА!
* * *
Они молчали. Опустивший палочку Гарри, впервые произнесший смертельное проклятье, бледный, как призрак, Рон, готовый лишиться чувств, и затихшая, почему-то опустошенная Гермиона.
Прошло несколько томительных минут.
- Нам надо вернуться в замок, – нарушила тишину девушка. – Как можно скорее. Fair! – из возвращенной Роном палочки вырвалось пламя, и тело лже-Снейпа вспыхнуло, превращаясь в перл.
- Зачем это?!
- Сейчас здесь будут мракоборцы. Авада Кедавра так просто не проходит. Ты хочешь в Азкабан?
- Нет…
- Тогда трансгрессируем. Поскорее. Давайте руки. В «Сладкое Королевство», в Хогсмид!
* * *
- Зачем мы здесь? – в спертом полумраке кладовой спросил, опомнившись, Гарри. – В замок бы!
- Нельзя в замок трансгрессировать, – устало сказала Гермиона. – Столько раз говорила… Пошли. Путь не близкий…
- А как мы оттуда…
- Мы применяли Черную Магию. К тому же трансгрессировать из замка многим проще, чем в него…
По тайному ходу шли молча. Гарри был странно спокоен. Гермиона просто шла – почему-то она устала так, что даже думать сил не осталось. Рон тоже молчал.
Так же в тишине выбрались из горба одноглазой колдуньи.
- Надо вести себя тихо. Мантия-невидимка осталась в классе. Только я не хочу за ней сейчас идти…
- Конечно, не хочешь – на классе же отвлекающие чары…
- Ты все сделал правильно, Гарри, – тихо сказал Рон. – Он заслужил!
- Пошли в гостиную!
Было почти пять утра, суббота. В темной гостиной тлели в камине последние угольки. На диване у источника слабого света свернулась кольцами Алира. Они вошли молча и бесшумно, повалились в кресла. Гермиона бережно взяла в руки змею.
- Тебе не противно?
- Не начинай, Рон, – устало попросила она.
Змея медленно ползла по руке, обвивалась вокруг шеи. Гарри уставился в огонь.
- Я должен был, – тихо сказал он. – Должен.
«Герои, победив злодея, вечно накручивают себя. Винят и оправдывают. Выглядят крайне несчастными – в общем, все, чтобы только не осознавать себя уподобившимся противоположной стороне убийцей».
- Он негодяй. Он убил Дамблдора. Он – приспешник Волдеморта. Таких надо давить. Он не человек, нет в нем ничего человеческого. Предатель. Тварь. Я все сделал правильно.
Рон молчал.
- Знаешь, Алира, – тихо, чтобы не расслышал Гарри Поттер, прошипела Гермиона. – Нет ничего забавнее фальшивых мук совести.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

За чертой

Последний сделан шаг,
Перейдена черта,
Мосты, ведущие назад, сгорели.
Сегодня новая дорога начата –
А позади захлопнулись уж двери.
Пусть пламенеют и дымят мосты:
Шагнула ты во мрак через это пламя.
Теперь иные у тебя мечты,
Сменились и надежды и терзанья.
Совсем другой, чуть-чуть холодный взгляд.
Другое, чуждое порой сознанье.
И здесь ни кто не прав, не виноват.
Здесь неуместны совести стенанья.
Ты сделала последний гулкий шаг –
И содрогнулось прошлое, померкло,
Упало пеленою с карих глаз,
Сгорело в жаре пламени, сгорело.
Ты смотришь прямо гордо и легко,
Твоя улыбка холодна, свободна.
Убить? Теперь лишь пара пустяков!
Да и душа на этот счет спокойна.
Ты изменилась. Вся в короткий миг.
В зеленом свете, в отблеске заката
Минувшей жизни. И порог других
Преград маячит, как законная награда…

***Возвращение***

Гермиона похолодела. Она так и осталась стоять, глядя в глаза застывшей с поднятой палочкой Вейс. Профессор дернула губами и Гермиона отступила на шаг.
«Что же делать?!».
Женщина очень медленно опустила палочку, и ели заметно тряхнула головой. Потом довольно тяжело вздохнула.
- Зачем ты это сделала?
Тон профессора был пугающе спокоен. Хотелось бы и Гермионе в этот момент быть столь спокойной! Эмоции били через край.
- Я… Она…
Профессор, не говоря не слова, подошла ближе, рассматривая изуродованное тело.
«Вырвать у нее палочки?! Заколдовать?! Убежать?!».
- И все же зачем? – Гермиона была готова кинуться на нее и попробовать вырвать палочку, но внезапно застыла. – И куда нам теперь девать тело? – продолжила профессор Вейс.
Девушка моргнула и уставилась на женщину.
- Нельзя, чтобы ее тут нашли. Никак нельзя, – Вейс подняла палочку и легко взмахнула ей. На глазах изумленной Гермионы, изувеченное тело, брызги крови и обрывки одежды стали притягиваться и уменьшаться, трансфигурируясь в маленький, с ноготь размером, алмазик. – Акцио! – алмазик блеснул в руках Вейс, и она повернулась к Гермионе. – Что ты так смотришь на меня? – довольно холодно спросила она.
- Вы… Что… Зачем… - довольно путано начала Гермиона. – Я не понимаю…
- Что тут понимать? – недовольно спросила женщина. – Это я должна не понимать! И я не понимаю! Зачем было убивать девчонку?! С такими нервишками лечиться надо! И хватит елозить рукой по плечу – сейчас занесешь в рану какую-нибудь гадость!
Все это время Гермиона пыталась осторожно прикрывать ладонью очертания Черной Метки на руке, чуть ниже глубокой раны, оставленной Лавандой. Не убрала она руку и теперь.
Профессор усмехнулась.
- Кадмина Беллатриса – я верно запомнила? – хватит ломать комедию!
Гермиона не верила. Не верила собственным ушам, собственным глазам и собственным умозаключениям.
- Ну и поколение пошло! – возмутилась профессор, поднимая широкий, длинный, расклешенный рукав бело-серой мантии – на левом предплечье красовалась зловещая татуировка. Гермиона икнула.
- За… зачем вы отобрали у меня палочку?
- Знаешь, увидев то, что осталось от мисс Браун, я потеряла всякое желание попадать под горячую руку. Особенно если в этой руке волшебная палочка.
- Кто вы?
- Анжелика Вейс. Преподаватель трансфигурации школы Хогвартс.
- И все?
- Тебе от рождения или от детсада?!
- У вас Черная Метка на руке!
- У тебя тоже. Что ты хочешь от меня услышать?! Я здесь по специальному поручению Темного Лорда. Занимаюсь изучением потенциала младшего поколения. Можешь считать, что я работаю в отделе кадров.
- Вы вербуете сторонников?! – голова пошла кругом уже безо всяких там ритуалов с Темной Энергией.
- Что тебя столь сильно удивило? – поинтересовалась Вейс, возвращая Гермионе палочку.
- Но почему… Мне не сказали…
- Вероятно, не сочли принципиально важным.
- Но Генри…
- Профессор Саузвильт, насколько мне известно, тоже в Хогвартсе по поручению Темного Лорда – но мы не работаем в паре. Он не знает, кто я. И ты не должна была знать! Черт возьми, зачем ты ее убила?! Ты понимаешь, что теперь начнется?! Пропал студент… Если бы… Мне надо подумать над этим.
- Мне тоже… Надо подумать…
- Ты выглядишь так, будто приведенье увидела. Кстати о приведеньях… - она раздраженно оглянулась. – Надо быть осторожнее. Я с удовольствием пообщаюсь с тобой, но в ином месте и при иных обстоятельствах. А сейчас – прости. Иди в гостиную и умоляю – веди себя естественно!
Женщина развернулась и, взмахнув легкими полами серо-белой расклешенной мантии, застучала каблуками к одному из выходов. Через миг белая ткань мелькнула и скрылась за поворотом. Гермиона осталась стоять в коридоре.
Какой странный, невероятный день…
* * *
Она поспешила на затянувшийся в преддверье каникул ужин, успев застать и Гарри с Роном, и Джинни в Большом Зале. Ужинали и почти все профессора. Не было только Генри и профессора Вейс.
- Почему так долго? – спросил Гарри, поднимаясь ей на встречу.
- Отрабатывали пройденный материал, – махнула рукой Гермиона. – Я страшно хочу есть! А что с Роном? – при ее появлении парень даже не повернул головы. Сначала. Теперь же он вскочил, нелепо взмахнув руками, и уставился прямо на Гермиону.
- ЧТО С РОНОМ?! Какого лешего ты сказала Лаванде про каникулы?!
- Ты меня приглашал, – холодно сказала девушка.
- Ну и что?! С каждым днем убеждаюсь – ты больная на всю голову! – Рон на предельной скорости вылетел из зала.
- Взаимно, – процедила Гермиона.
- Ты просто не представляешь, что ему устроила Лаванда! – хихикнула Джинни. – Тут был такой скандал… Мне показалось, что она пойдет и нашлет на тебя проклятие из-за угла… Не встречались?
- Нет, – легко соврала Гермиона. – И, надеюсь, не встретимся.
- Ничего, за каникулы поостынет, – сказал Гарри. – И она и Рон.
- Ты куда завтра? – спросила Гермиона, накладывая себе салат. Есть хотелось просто жутко.
- В Годрикову Лощину. Сразу. Точнее там, в округе, есть магический бар – а там камин. Я узнавал у МакГонагалл. Трансгрессировать в неизвестное место я пока не могу.
- То есть к нам ты вообще не приедешь? – совершенно безразличным, будничным тоном спросила Джинни.
- Нет. Потом в Литтл-Хэнглтон, а перед началом семестра – на Площадь Гриммо, на совет Ордена.
- Ясно, – легко согласилась Джинни. Все же атмосфера школы действовала на нее положительно.
* * *
Спала Гермиона на удивление хорошо. Ушла в спальню первой, Парвати еще не было, и переполоха из-за пропажи Лаванды никто не успел поднять. Поговорила с Алирой – как на духу выложила все. И не услышала ни одного дурного слова.
Это успокаивало.
Хотелось поговорить с Генри. Обо всем. О случившимся, о профессоре Вейс… И не хотелось его видеть. После того поцелуя она не знала, как себя вести. Нет, не то чтобы ей не понравилось… Но что теперь? Наверное, просто забыть – во всяком случае, пока.
Она думала о Генри, о роли Вейс в школе, о том, что тут будет твориться завтра и опустят ли их домой… Но не было ни капли раскаянья или сожаления. Совесть заснула. Или умерла – если была вовсе, разумеется…
* * *
Гермиона проснулась сама. Не было шума, не было криков, не было разбирательств. Стрелки часов соединились на девяти, в комнате было пусто, даже Алира ошивалась где-то внизу, в гостиной Гриффиндора.
Сегодня к трем часам следовало явиться с вещами к камину на первом этаже – для отправки по домам. Седьмым курсам – на три. Шестым – на два. И так по ниспадающей. Можно было не торопиться.
«Но почему так тихо? Неужели Парвати не подняла кипешь из-за отсутствия Лаванды?».
Продолжая ломать над этим голову, Гермиона оделась, причесалась, сбросила последние нужные вещи в чемодан, и вышла из комнаты на лестницу.
Вышла и столкнулась с Лавандой.
Совершенно здоровой, в меру веселой и абсолютно бодрой Лавандой Браун. Гермиона вскрикнула, а стоящая за воскресшей Парвати вскину брови.
- Нам надо поговорить! – с ноткой негодования в голосе сказала Лаванда Парвати и, взяв Гермиону за руку, потащила вверх по ступенькам башни.
Руки были теплые, как у живой. «Инферети?! Зомби?! Или мадам Помфри сотворила чудо…».
- Ты вообще как, в порядке?! – сердито спросила Лаванда, останавливаясь на пустынной лестнице.
- ЧТО-О-О?
- Боже мой, Кадмина, ты меня убиваешь! – закатила глаза Лаванда. – Пошевели мозгами! Или у тебя со вчера шок?! Я все понимаю – но элементарную осторожность…
- Профессор Вейс?!
- Нет, оживший труп Лаванды Браун! – вскинула руки к потолку Лаванда. – Занимаешься чужими проблемами, наживаешь головную боль…
- Зачем это? – пробормотала Гермиона, приходя в себя. – Ее ведь не вернуть? Да и не нужно…
- Вся в маму! – хмыкнула профессор. – Ни нотки раскаянья! Нет, ее не вернуть. Но одно дело, если ученик бесследно пропадет из Хогвартса и совсем другое – если перенесется вместо дома неизвестно куда в камине и пропадет оттуда. Это уже будут не наши проблемы. Вот, возьми, – она вынула из кармана маленький алмазик. Размером с ноготь, но с поцарапанным, откошенным бочком. – На память. А теперь – вернись в театр и не сорви представленье!
И она пошла вниз.
Гермиона сглотнула и опустила алмаз в карман. Жизнь полна неожиданностей – что тут скажешь?
* * *
Отправление домой затянулось на час – шестикурсники устроили толкотню, кто-то досдавал астрономию и опоздал – когда семикурсники подоспели к трем часам вниз, шестые курсы Гриффиндора и Пуффендуя все еще толкались там.
- Мрак, – выдохнула Джинни, устало сидевшая на постаменте, окало ног статуи небольшого посапывающего дракончика. – Может, мы тут еще заночуем?!
Заночуем или нет – но очередь семикурсников стала исчезать в камине только после четырех, причем начала с Когтеврана, затем - Слизерина… Потом Невилл убежал за забытыми чемоданами и Пуффендуй пропустили вперед. Гермиона начала беситься…
К половине шестого у камина все еще толклись Гарри, Рон, Гермиона, Лаванда-Вейс, Дин Томас и Невилл.
Впрочем, последний уже стоял в камине и пытался затащить туда же вещи…
- Это никогда не кончится! – взвыла Гермиона.
В конце концов, Невилл отбыл домой. За ним и Дин. Следом в камин левитировала вещи и залезла сама лже-Лаванда.
- Кафе «Чародейница»! – громко сказала она и профессор МакГонагалл, провожавшая всех лично, удивленно подняла брови. Но промолчала.
- Нора! – отрапортовал Рон, пожав руку Гарри и даже не взглянув на Гермиону. Девушка только закатила глаза.
- Ну ладно, – кивнул ей Гарри, провожая взглядом исчезшего Рона. – Счастливого Рождества.
- Удачи тебе.
- Спасибо. Она мне понадобиться… - он влез в камин следом за своими вещами. – Бар «Елочки»! – скомандовал он, уносясь в ближайшее к Годриковой Лощине место, оборудованное волшебным камином.
- Счастливого Рождества, мисс Грэйнджер, – улыбнулась МакГонагалл.
- И вам того же, – девушка шагнула в камин. – «Дырявый котел»!
В баре было людно и накурено. Гермиона поморщилась, выбираясь из камина. Никто даже не обратил на нее внимания, хотя… Какой-то улыбчивый волшебник явно пялился.
«Ну и ладно». – Подумала девушка. – «Даже приятно!».
- Локомотор чемоданы! – скомандовала она и быстрой походкой пошла в уголок, открывавший выход в Косой Переулок. Чемоданы поплыли за ней.
Гермиона не стала открывать проход, просто осторожно взялась за все ручки чемоданов и кульков, стараясь ничего не упустить, и трансгрессировала в знакомую комнату с камином.
Осмотрелась. В кресле у огня сидел, улыбаясь ей, Волдеморт.
* * *
- Ну, здравствуй, Кадмина.
Гермиона радостно улыбнулась, отпуская чемоданы.
- Привет!
- Выглядишь отлично, – он встал, взял ее за руку и усадил на кресло. – Долго.
- Была задержка с отправлением, – она помрачнела. – Я должна кое-что рассказать.
- Анжелика написала мне все, – вздохнул он. Гермиона не услышала в голосе сожалений или упрека. – Не переживай, – продолжал Темный Лорд. – Все к лучшему. Анжелика отлично замела следы – все будет хорошо. Надеюсь, угрызения совести тебя не замучат?
- Нет, – хмыкнула она. – Так странно… Ведь должны же, да… А я так…
- Не думай об этом. Так и должно было быть. Просто поверь в это.
- Да… Я хотела спросить. Профессор Вейс… Почему я о ней не знала?
- К чему тебе это? – улыбнулся он. – Анжелика в Хогвартсе на особом задании.
- Как давно она…
- Как давно она в наших рядах? Больше года. Она присоединилась ко мне вскоре после моего возрождения. А до этого была мракоборцем…
- Неожиданное сочетание, – удивилась Гермиона.
- Отчего же? Очень даже «ожиданное». Ее прежняя работа… Часто заставляла задуматься. Переосмыслить свои позиции. Что она и сделала. Ведь именно работая мракоборцем понимаешь, сколь большое заблуждение убежденность в их святости…
- А что она делает в школе?
- У меня большие планы на счет этого мира, Кадмина, хотя я с ними и не спешу. Мне нужно знать, кто потенциально готов перейти на мою сторону. Анжелика как раз этим и занимается. Мои люди сейчас работают во всех магических школах мира.
- Планы?
- Они пока не оформились, – усмехнулся Темный Лорд. – Я расскажу. Но немного позже… А пока давай поговорим о самом насущном – Рождестве.
- Давай, – откинулась на мягкую спинку кресла девушка.
- Белла подобрала для тебя очаровательный наряд, – он подмигнул ей, и Гермиона сконфузилась. – Ты будешь совершенно обворожительна. Кстати, Драко Малфой уехал из поместья. Далеко уехал – к каким-то дальним родственникам. Его нет на континенте. И долго еще не будет… Нарцисса отправилась с ним. Пока. Она вернется – но только в январе или даже, вероятно, в марте…
- Ее не будет на Рождество?!
- Схватываешь на лету.
Гермиона покраснела – очень хотелось верить, что Темный Лорд имел в виду не то, что она подумала… Нарциссы нет, Драко нет… Платье обворожительное…
- Сегодня сразу отправляйся отдохнуть – Белла только хотела поговорить с тобой. Уже поздно – она займет тебя до вечера. Тебе надо отдохнуть. После школы. По меньшей мере, чтобы хорошо выглядеть.
- Да…
- И еще одно, – продолжал Волдеморт. – После Нового года приедет Северус – кстати, вы с ним блестяще справились вместе с Поттером, а обряд поиска просто выше всяких похвал…
- Спасибо.
- Да, так вот после пятого числа приедет Северус, и вы сможет продолжить практику окклюменции и лигелеменции.
- Отлично! А… Кхм, Генри тут будет? – внезапно спросила девушка.
- Генрих будет в Хогвартсе, – покачал головой Темный Лорд. – Ничего, повидаешься с ним в новом семестре.
- Да я и не…
- Ладно, ладно. Я предлагаю отужинать прямо тут – и поговорить подробнее о прошедшем времени…
* * *
Они говорили очень долго. Даже с Генри она раньше не была столь открыта – а тут совсем прорвало. Особенное внимание уделили Лаванде и Наземникусу. И в который раз Гермиона поразилась тому, сколь странно стала относиться к реальности. Эти смерти не пугали ее. Не заставляли сожалеть. Даже наоборот… она чувствовала странное, немного животное, удовлетворение…
Из комнаты с камином девушка ушла только в половине десятого. Совершенно счастливая, с легкой душой. Чувствуя всем сердцем, что наконец-то снова попала домой. Здесь не надо врать, претворяться, злиться, нося на лице маску довольной улыбки.
Здесь она скоро увидит Люциуса…
И Беллу.
- Выглядишь просто отлично! – нарушил ее размышления звонкий голос матери.
За долгое время, прошедшее со времени их последней встречи, Беллатриса стала выглядеть еще лучше. А сейчас, в комплект к отличному виду, она еще и светилась радостью.
Гермиона тоже улыбнулась, шагнув в комнату к ней.
* * *
Они проговорили до двенадцати ночи. Обо всем. Но более всего – о погибшей Лаванде. Убитой Лаванде. Первой жертве Кадмины Блэк-Риддл.
- Это так волнительно, – тихо сказала Беллатриса. – Впервые лишить человека жизни. Осознать, что в твоих руках огромная власть. Власть вершить чужие судьбы. Чувствуешь себя богом, – она говорила со странным выражением. Будто наслаждалась каждым словом. – Ты чувствуешь раскаянье?
- Нет…. Но…
- Не стоит переживать из-за этого. Никто не смеет ставать на твоем пути.
- Да, знаю…
- Вижу, что знаешь. Я боялась, что тебя замучит советь. Но ты с честью преодолела этот барьер.
- Хорошо ли это? – тихо спросил девушка.
- Да, Кадмина. Хорошо. Для тебя. Человек живет для себя. Кем бы он ни был. Просто ты должна осознать это.
- Наверное, я уже осознала.
- Это хорошо, – кивнула Белла. – Это очень важный шаг. Один из самых важных…
Они говорили еще. Долго. Беллатриса пообещала утром подарить ей авансом платье-подарок на Рождество. И помочь с утренним туалетом.
- Ты будешь обворожительна, – блеснула глазами женщина. – Не то чтобы я одобряла… Но это твой выбор. Каждый живет для себя.
- О чем ты?!
- Ты и сама понимаешь, – она встала, вынимая из складок мантии пузырек с сиреневой жидкостью и выливая ее в стакан. – Выпей это. Тебе надо выспаться. Завтра будет длинный день.
- Да, – она неуверенно приняла стакан, потом вздохнула и залпом выпила зелье, сразу чувствуя тяжелые волны сна. – Спасибо. Спокойной ночи…
Гермиона проваливалась в сон. В сладкий сон. Дома. Там, где ее понимали. За долгое время опять чувствуя покой… Под тихое шипение Алиры на подушке… Под успокаивающий шум ветра за окном… Засыпала, отчего-то зная, что завтра будет необыкновенный день. Случиться что-то очень для нее важное, что-то, что она запомнит надолго… Возможно даже навсегда.

***Ночь накануне Рождества ***

******************************************************************

Предупреждение: глава граничит с NC-17

******************************************************************

Яркий, немного колючий свет зимнего солнца вольготно проходил сквозь не задернутое шторами окно, и со всей возможной старательностью пытался разбудить Гермиону. Она сопротивлялась в меру сил: ныряла под одеяло, накрывалась подушкой, отворачивалась в другую сторону… Но свет был настойчивый и очень яркий. В неравном бою девушка сдалась, и, недовольно зевая, села на кровати.
И тут же улыбнулась.
Она снова здесь. Ее ждет первое Рождество с настоящей семьей. Целых три недели дома…
В ногах спала, свернувшись клубочком, Алира. Лучи солнца освещали комнату ярким, уютным светом… Как хорошо! Уютно, тепло, а на душе совсем свободно…
…Когда Гермиона вышла из душа, на кровати уже сидела, приветливо улыбаясь, Беллатриса.
- Как рука? – спросила она. – Я вчера наложила чары на твою рану.
Гермиона посмотрела на левое плече. Никаких следов от проклятия Лаванды не было. Только зловещая Черная Метка на ровной бледной коже.
- Спасибо!
- Никаких проблем, – усмехнулась Бела. – У меня для тебя полный парад, – она кивнула в сторону. – Ты позволишь мамочке одеть доченьку?
Сказано это было с сарказмом, Гермиона одобрительно улыбнулась.
- Давай, мамочка.
- Что тебе снилось? – вынимая наряд, спросила Беллатриса.
Гермиона попробовала вспомнить. Что ей снилось? Что-то странное. Целый коктейль событий. Во сне была профессор Вейс, Лаванда, Наземникус Флетчер, Рон, Гарри и что-то еще… Все менялось, кружилось… Все куда-то бежали…
- Не помню, – честно призналась Гермиона. – Что-то сумбурное…
- Подбросим в костер переживаний еще дровишек, – усмехнулась Белла. – Надень это и я займусь твоими волосами.
Они потратили почти два часа, но результат того стоил!
Гермиона смотрела в зеркало. Просто совершенство. С ног до головы. Абсолютно все.
Белла придумала каждую мелочь. От нижнего белья до украшений. Черное элегантное платье обтягивало тело, подчеркивая грудь и талию, от колен расходясь легким, струящимся клешем. На открытых плечах небрежно лежали опушенные тонкие бретельки. Черная Метка отлично подчеркивала образ роковой обольстительницы.
Белла собрала волосы Гермионы в высокую прическу, полную изящных кудрявых прядей, собранных вместе тонкими серебреными палочками. Легкий макияж, туфли на высоких каблуках, длинные, с черно-серебристым рисунком ногти, медальон Когтевран на шее, браслет на руке, несколько изящных колец…
Совершенна.
Гермиона заворожено смотрела в зеркало.
- Кто дома? – наконец спросила она, слегка охрипшим голосом.
- Я, Милорд, Люциус… Домовой эльф… Но мне с Милордом нужно будет уединиться после обеда… Надеюсь, ты не будешь скучать, – хитро сказала Беллатриса, и Гермиона залилась краской. – Кстати об обеде… - невозмутимо продолжила она. – Уже три. Пойдем вниз?
* * *
Темный Лорд и Люциус сидели за столом. Уже накрытым обеденным столом в столовой комнате.
Первой вошла Беллатриса. А за ней Гермиона.
Оба мужчины застыли. Просто застыли, глядя на нее. Гермиона чуть не рассмеялась – Волдеморт уставился на нее, не донеся вилку с кусочком мяса до рта. Девушка сдержалась. Улыбнулась легкой улыбкой и прошла к столу.
- Доброе утро, – приветливо сказала она. – Здравствуй, Люциус, давно не виделись.
Волдеморт откашлялся, опуская вилку, и отхлебнул из высокого бокала. По лицу Беллы скользнула усмешка. Люциус тоже откашлялся, все еще глядя на Гермиону, которая невозмутимо опустилась на соседний с ним стул.
- Кадмина… очаровательно выглядишь…
- Спасибо, – она осторожно взяла вилку и нож. – Рада всех вас видишь. Очень соскучилась…
Она выразительно посмотрела на Люциуса и тут же опустила глаза.
- Ты чертовски прав, Люциус, – наконец подал голос Темный Лорд. – Откровенно говоря, не ожидал… И слегка опешил, мой друг. Кадмина просто… Совершенна.
- Ну что вы… - выдохнула Гермиона. – Я просто…
- Помню Беллу чуть старше твоего возраста, – мечтательно сказал Темный Лорд. – Рьяная и активная… Впервые разглядел свою сторонницу я только через год после того, как она встала в ряды моих подданых… После одного приема… Такая же совершенная и очаровательная… В темном парке, при свете луны, над трупом непокорного… С волшебной палочкой и кровавыми брызгами на шелковом платье… Давно это было…
- Я потеряла былой лоск? – с усмешкой спросила Беллатриса.
- Ничуть. Все так же прекрасна.
- Спасибо, Милорд.
- Надеюсь, после обеда мы… поговорим.
- Да, разумеется, – она опустила глаза. – С удовольствием…
Гермиона смотрела прямо в серые глаза Люциуса Малфоя. А он смотрел на нее. Очень красноречивые взгляды.
«Я совсем позабыла тебя… Мамочка! Не смотри на меня так. Нет, смотри! Что же делать?!».
Гермиона улыбнулась. Легонько наклонила голову и тут же почувствовала руку на своей ноге. Улыбнулась чуть шире…
- Сегодня у нас не будет гостей, – говорил Темный Лорд. – Завтра, вероятно, будут. Я бы предложил сегодня, как следует отдохнуть перед предстоящим праздником…
Отложив нож и вилку, и взяв в правую руку бокал вина, Гермиона опустила левую вниз, положив на руку Люциуса. Сердце билось со страшной силой и как-то сладко заныло внизу живота. Девушка прикусила кусочек кожи на внутренней стороне губы. Так сильно, что вскоре почувствовала вкус крови. Очаровательный вкус. Немного успокаивающий…
Она провела языком по ранке и опять посмотрела прямо в глаза Люциуса… Темный Лорд что-то говорил… Что именно – она почему-то не слышала.
Рука, лежащая на ее ноге, скользила выше. Во всем теле было странное, какое-то подрагивающее ощущение. И дыхание сбивалось.
«Что же ты делаешь, черт?!» - думала она. – «Я сейчас с ума сойду! Пусть он прекратит. Я сойду с ума… Проклятье… Как же я тебя хочу, Люциус Малфой!». Она продолжала кусать губу, высасывая из ранки солоноватую кровь. Вдыхать глубоко было как-то тяжело – будто кто-то туго затянул невидимый корсет. Странное, пульсирующее ощущение внизу живота все усилилось…
- Дамы и господа, может, пойдем в гостиную к камину? – услышала она через ураган собственных мыслей голос Волдеморта.
Зимний вечер уже окутал окрестности. В гостиной горел камин, и было очень уютно. Домовой эльф принес чай. Они вчетвером сидели у камина. Гермиона и Люциус в креслах, Темный Лорд и Белла на диване.
И старательно вели светскую беседу.
- А ты все молчишь, Кадмина, – игривым голосом заметил Волдеморт. – Расскажи нам что-то. О школе…
- Школа утомляет отношениями с окружающими…
- Двойная жизнь трудна, – тихо сказал Люциус. – Но к ней быстро привыкаешь.
- Меня смущает не двойная жизнь. Просто я по-новому оцениваю всех. И это странно… Странно общаться со старыми знакомыми, видя их в совсем ином свете.
- Все мы прошли через это, - сказала Белла. – Все Пожиратели Смерти. Иногда это угнетает. Но в основном помогает. Заставляет чувствовать себя выше других.
- Да… Я уже почти привыкла.
- Отлично справляешься, – улыбнулся ей Люциус. – Мне казалось, будет сложнее…
- Я быстро учусь, – с легким вызовом сказала Гермиона. – Всему.
- Я учту это.
- Скажите мне, Беллатриса Блэк, не согласитесь ли вы пройти в мою комнату? – официальным тоном спросил Темный Лорд.
- У меня иная фамилия, Милорд, – улыбнулась женщина, подхватывая протянутую ей руку.
- Изначальная подходила тебе больше. Мы вас оставим, если вы не против, – сказал Темный Лорд и у Гермионы заколотилось сердце. – Не обессудьте.
- Конечно, Мессир, – кивнул старший Малфой.
- Люциус, поручаю тебе Кадмину. Смотри, чтобы она не заскучала.
И они пошли к двери. У самого выхода Гермиона заметила, как Волдеморт приобнял Беллатрису за талию, сворачивая в коридор. Но она тут же забыла об этом. Она была тут. Сама. Рядом с ним.
Они молчали. Смотрели друг на друга и молчали. Уютно потрескивал камин.
- Как предпраздничное настроение? – его голос заставил ее вздрогнуть. Девушка улыбнулась, вставая и подходя к камину. Ближе к нему.
- Я в предвкушении, – она смотрела на огонь, стоя к нему спиной. – Люциус… Я… скучала, – девушка сделала шаг назад и присела на подлокотник кресла. Повернулась и посмотрела ему в глаза. – Очень скучала…
Через миг она лежала у него на руках. Гермиона пожирала взглядом его глаза. Рука Люциуса блуждала по ее телу. Странное ощущение…
Она немного приподнялась, приближаясь к его лицу, и посмотрела прямо в глаза. Через секунду девушка впилась в его губы. Знакомый вкус кружил голову. Сердце было готово вырваться наружу. Чувствуя дрожь во всем теле, Гермиона приподнялась, меняя положение тела, и помогая Люциусу поднять ее платье. Она села на мужчину, обхватив ногами его талию, и продолжая жадно целовать.
- Не страшно? – на секунду отстраняясь, спросил он.
- Не знаю, – выдохнула Гермиона, чувствуя под собой напряженную плоть.
Он крепко прижал ее к себе и трнсгрессировал.
Люциус опустил девушку на аккуратно застеленную кровать в темной, освещенной только лунным светом, комнате. Она выгнулась на постели, с нетерпением наблюдая за тем, как он торопливо срывает с себя мантию и рубашку.
Было ли ей страшно? Может быть где-то глубоко…. Сейчас она просто сгорала от желания. Оно затуманивало разум и притупляло страх.
Девушка, часто дыша, приподнялась на кровати, становясь на колени, и судорожно стягивая с себя платье. Путаясь в шлейках и тесемках, натирая не развязанной шнуровкой кожу. Она отшвырнула ткань в сторону, поднимаясь ему на встречу и прижимаясь к горячему телу.
Обдавая Люциуса пламенным дыханием, девушка отыскала его губы и впилась в них, чувствуя вкус собственной крови из раскусанной раньше губы. Этот вкус заводил ее еще сильнее.
Они повалились на кровать. Гермиона перекинула его на спину, усаживаясь верхом, и стала целовать грудь и плечи мужчины. Она чувствовала капельки пота на своей спине, нервная дрожь сотрясала все тело.
Девушка смело взялась за ремень брюк, чуть не сломав ногти о незамысловатые застежки. Проклятый ремень не поддавался. Люциус приподнялся, берясь руками за ее локти, и рывком перевернул девушку на спину. Он сам избавился от остатков одежды. Наблюдая за ловкими движениями старшего Малфоя, Гермиона наконец-то почувствовала беспокойство и легкий страх.
Обнаженных мужчин ей приходилось видеть только по телевизору и то довольно редко, в виду отсутствия такового в Хогвартсе.
Люциус склонился над ней, обдавая жаром покрывшуюся мурашками кожу. Он довольно умело снял с нее белье, девушка часто дышала, страх волнами начал накатывать на нее.
Он наклонился к ее лицу, длинные волосы щекотали кожу, Гермиона смотрела прямо в серые глаза, блестящие и страстные, и медленно успокаивалась. Его рука прошлась по ее обнаженному телу, осторожно, ненавязчиво лаская его. Гермиона закрыла глаза и откинула голову – он целовал ее шею, плечи, грудь… Опускался все ниже…
Девушка судорожно сжала простыни и застонала. Сильные руки уверенно развели ее ноги, продолжая ласкать внутреннюю сторону бедер.
«Я сошла с ума!».
Он резко вошел в нее, заставив девушку судорожно, со стоном выдохнуть и пуще прежнего впиться в простыни.
- Черт! – прохрипела она, чувствуя слезы на глазах.
Его движения замедлялись, становясь ласковее, приятнее. Боль перетекала в наслаждение. Гермиона отпустила простынь, обвиваясь руками вокруг его шеи и обхватывая ногами талию. Он жадно целовал ее плечи, умело массировал грудь и спину.
Люциус запустил руку в каштановые волосы, освобождая их от заколок и шпилек, распуская и зарываясь в них. Его движения были уже совсем медленными.
- Еще! – простонала она, не открывая глаз.
Он впился в ее губы, учащая движения. Гермиона застонала.
Она хотела сделать что-то сама и боялась пошевелиться. Снова было больно, она устала, но не хотела, чтобы он останавливался. Женщина царапала его спину ногтями, прижимаясь все сильнее и сильнее, и чувствуя, как лишается последних сил.
Все закончилось быстро и странно. Горячие волны раскатывались прямо внутри ее тела, накрывая с головой. Она бессильно откинулась на влажной постели, устало и часто дыша. Не было сил даже пошевелиться.
Люциус осторожно поцеловал ее в губы, притянул к себе, стаскивая с кровати мокрое покрывало, и осторожно уложил на подушку, рядом с собой.
Хотелось что то сказать, сделать хоть что-то… Но у нее совсем не было сил. Женщина сильнее прижалась к разгоряченному телу, чувствуя, что проваливается в сон…

***Bласть и чувства***

- Уходи.
- Я… Я … Прости, я…
- Уйди отсюда! – перешел на крик Снейп. – УХОДИ ОТСЮДА!!! – он подскочил к ней, с силой встряхнув за плечи. – СЛЫШЕШЬ, КАДМИНА?!
- Я… Ухожу…
Он отпустил ее и Гермиона, пошатываясь, вышла из комнаты. Ее била крупная дрожь. Мысли путались в голове…
Нарцисса говорила ей, говорила… Рассказывала эту историю… Но это были просто слова… А так…
«Северус даже стал меня бояться».
Да, неудивительно!
Женщина совсем не знала, куда идти и что делать. Она спустилась по лестнице вниз, в холл. Там было совершенно пусто. Она задумчиво подошла к выходу – на улице валил крупный снег. Сама не зная зачем, Гермиона накинула теплый плащ и вышла в заснеженный двор.
Холодно. Снег бьет в лицо.
Она пошла прямо сквозь сугробы, обминая дом, и устремляясь в лабиринт из заваленных снегом вечнозеленых кустов.
«Жизнь человека – темный лес.». – Думала она, блуждая меж заснеженных кустов. – «Порою, в нем начинается зима. Так странно…». – Мысли не хотели обращаться в слова. Просто странные, блуждающие внутри эмоции, которые Гермиона не могла оформить даже для себя.
Нарциссу Малфой она знала невозмутимой и непреступной. Снейп же знал ее совершенно иной…
Гермиона ни разу не ревновала Люциуса к Нарциссе…
Может быть, потому что не любила его. А может потому, что не видела их вместе… А ведь внутри этой изящной ледяной статуи пылает очень опасное пламя… Жутковатое пламя… Этот блеск в ее глазах, который навсегда врезался в память Северуса Снейпа… Часто ли он возникал?
Гермиона подошла к застывшему озеру. Она и не заметила, как покинула лабиринт… Небольшое озеро заледенело и поблескивало белоснежной поверхностью в лучах зимнего солнца.
Иногда человек узнает странные вещи – и потом не знает, как вести себя дальше. Вроде бы ничего особенного… Хотя… Странно так… Очень странно…
- Знаешь, Кадмина, порою приходится узнавать такие секреты и тайны, что даже мне становится не по себе, – женщина вздрогнула и обернулась – одетая в темный плащ фигура Волдеморта стояла совсем близко, опираясь на покрытый снежными пятнами ствол дерева. – Со временем я научился не показывать своих эмоций. Но когда работаешь… с людьми… применяешь легилименцию… Много всплывает…
- Ты знал об…этом?
- Конечно. Поверь, это только… вершина. Вершина бездны человеческой души. Используя легилименцию нужно уметь не проваливаться в эту пропасть, а только смотреть – глубоко, до самого дна. Но самому стаять на твердой почве.
- Я не хотела…
- Понимаю.
- Я теперь…
- Нет, Кадмина! Твое отношение к Северусу Снейпу не должно манятся! Как и отношение к Нарциссе…
- Но я…
- Всего лишь заглянула за ширму. Я уже говорил тебе – Цисси Малфой очень загадочная женщина. Непредсказуемая. Собственно, она закрытая книга. Как и Снейп. Они нашли друг друга…
- Но Люциус…
- Безусловно, мисс Блэк не могла стать женой полукровки.
- И все же…
- Кадмина, ты узнала кусочек тайны. Осознай его, пойми и запомни. Но это не твоя тайна – и она не должна на тебя влиять.
- Я попробую…
- Ну, моя девочка, – он подошел к ней и обнял за плечи. – Ты еще такая… Юная…
- Скажи, почему ты так относишься ко мне? – Гермиона посмотрела глубоко в красные глаза Волдеморта. – Я привыкла, конечно, но это… Совсем не вяжется…
- Кадмина, каждый человек – всего лишь человек. Даже если носит имя Лорда Волдеморта. Даже если он – величайший Темный Маг. Просто некоторые не желают этого признавать. И от того становятся уязвимыми. Я, все же, не глуп. Я прекрасно осознаю, что я человек. И ничто человеческое мне не чуждо…
- Так странно…
- Поттер бы не понял, верно?
Она усмехнулась. Грустно усмехнулась, и уставилась на падающий снег.
- Что ты собираешься делать? – внезапно спросила она. – Захватывать мир?
- Звучит глупо, не так ли?
Хлопья белоснежного снега ложились на гладь озера.
- Тогда что? Жить тут? Просто так?
- Еще более глупо, правда?
- Но что тогда?
- Вы с Генрихом изучали Черную Магию. – тихо сказал Волдеморт. – Тебе было интересно?
- Конечно.
- Шесть с половиной лет назад, узнав о своей принадлежности к миру магии, ты бы не захотела изучать ее? Если бы было можно?
- Не знаю…
- Знаешь.
- Это было бы очень увлекательно, – признала она. – Наверно я бы… Согласилась.
- Но тебе не дали. Черная Магия – зло. Это справедливо?
- Я не понимаю…
- Выбор, Кадмина. У каждого человека должен быть выбор. Это пункт магического законодательства. Такой же пункт есть в законах маглов современного мира. Но ни мы, ни они ему не следуем.
- Я не понимаю… К чему это?
- Я неплохой учитель, Кадмина. Видишь, ученики сами приходят ко мне. Когда-то Дамблдор не дал мне преподавать. Да я и не смог бы профессорствовать в Хогвартсе.
- Школа? Школа Темных Искусств? На подобье Дурмстранга?
- Дурмстранг – жалкое подобие школы Темной Магии. Ты ведь понимаешь, Кадмина, что открывать школы… строить храмы... – он усмехнулся. – Это для меня невозможно…
- Тогда что?
- Есть очень древний обряд. Очень сложный. Я работаю над ним много лет…
- Мне не положено знать о нем?
- Отчего же? Ты хочешь знать о его действии? Он даст мне шанс предоставить людям выбор. На какую сторону становится. Темную или Светлую. И над их выбором не будет висеть страх Азкабана.
- Это возможно?
- Это очень сложно. На это нужно много времени.
- Это… сложно понять…
- Согласен. Сейчас моя основная цель – сделать это реальностью.
- А я?
- Что ты? Ты окончишь школу, выучишься, что ты там говорила? Исследование древностей?
- Есть ли что-то, о чем ты не знаешь?
- Больше, чем хотелось бы.
- А как же… Гарри? Обряд изменит и его?
- Сомнительно, – хмыкнул Темный Лорд. – Слишком запущенный случай…
- Но…
- Чем сейчас занят Поттер?
- Ищет Хоркрусы, – быстро ответила женщина. – Поехал в Литтл-Хэнглтон, потом собирался на могилу родителей.
Темный Лорд нахмурился.
- Что? – насторожилась женщина.
- Не важно. Ничего страшного. Поверь, Кадмина, Гарри Поттер не составляет опасности. Пока. Ты замерзла? Пойдем в дом. Сейчас тебе нужно побыть одной… И подумать…
* * *
Снег падал на литые перила балкона ее комнаты. Гермиона сидела, укутавшись в плащ, и смотрела на них.
«Снег такой свободный. Свободна ли я? Теперь?».
«Власть…».
«Нужна ли?».
* * *
«Нужна! И она, и все… Это мой мир. Мой дом… Тут я счастлива…».
Она встала, возвращаясь в комнату. Тут было хорошо и тепло. Но сейчас ей нужно было нечто иное. Иное, совсем иное тепло.
Женщина откинула плащ и скрылась в ванной комнате.
* * *
Через пол часа, одетая в пеньюар и рубашечку, она вышла в коридор. И вскоре была у нужной двери.
Откинув назад распущенные волосы, она постучала. Потом еще раз…
Дверь отрылась. Одетый в зеленоватую шелковую пижаму Люциус Малфой холодно посмотрел на нее.
- Да? – с показной учтивостью спросил он.
- Ты… Позволишь войти? – растерялась Гермиона.
- Не думаю, что это хорошая мысль.
- Но…
- Да? – вопросительно повторил старший Малфой.
- П… почему?
- У меня выходной.
- Что?!
- Кадмина, а ты не думала отдохнуть?
- Собственно…
- Самой отдохнуть? – уточнил он.
- Что-то случилось?
- Нет.
- Может быть ты все же… Пустишь меня?
Она почувствовала себя полной идиоткой.
- Кажется, я уже отвечал на этот вопрос.
- А…
- Что-то еще?
- Нет.
- Спокойной ночи, Кадмина.
Дверь закрылась. На глаза Гермионы навернулись слезы ярости и обиды. Она развернулась и побежала в комнату, с силой захлопнув за собой собственную дверь.
«Черт, ИДИОТКА!». – Женщина бросилась на кровать, зарываясь в одеяло. – «Что же это?! Какого черта он так со мной обращается?! Черт… Я… Да я…».
Она заревела, зарываясь в покрывало.
Гермиона чувствовала себя полным ничтожеством, и от того становилось еще хуже.
«Да что же это?!».
* * *
Все ночь она не могла заснуть. Ворочалась, ползала по кровати, выхода на балкон, опять возвращалась… Мысли свистящим водоворотом путались в голове.
«Слишком много для ребенка.».
«Хотя какой я уже ребенок?!».
И она опять тихо плакала. Чувствовала себя совершенно одинокой… Чужой среди своих… Одной во всем мире…
- С вами все в порядке, госпожа?
От свистящего голоса Алиры женщина подскочила и поспешила зарыться в покрывала.
- Да.
- Я могу помочь вам.
- Чем, Алира?
- Хотя бы просто выслушаю.
- Не нужно.
- Вы уверены?
- Извини… Мне лучше побыть одной…
- Да, госпожа. Приятных снов.
Когда змея скрылась за дверью, Гермиона снова залилась безнадежными слезами.
* * *
Женщина проснулась от осторожных прикосновений к своему лицу. Она поморщилась и открыла глаза.
На краю кровати сидела Беллатриса и задумчиво поправляла волосы дочери.
- У тебя красные глаза, Кадмина.
Гермиона промолчала.
- Знаешь, главное в жизни – уметь понимать, чего хочешь, – задумчиво продолжала Белла. - Как говорят маглы, – «опасайся своих желаний: они могут исполнится». Если даже маглы понимают это… Просто для себя нужно всегда четко осознавать, чего ты хочешь.
Гермиона отвела взгляд.
- Хочешь поговорить откровенно? – спросила Белла. – А я попробую помочь тебе.
- Давай, – она так и не подняла глаз, вглядываясь в снежные горки на открытом балконе.
- Ты любишь Люциуса Малфоя?
Гермиона вздрогнула и невольно посмотрела на Беллатрису. Женщина невозмутимо смотрела ей в глаза. Она отвела взгляд.
- Нет.
- Ты уважаешь его?
- …Относительно… Да.
- Ты хочешь его?
По телу Гермионы прошлась дрожь, и она новь уставилась за окно.
- Кадмина?
- Да, – глубоко вздохнув, сказала она, невольно поворачиваясь к матери. – Да, хочу.
- Ты собираешься быть с ним всю жизнь?
- Нет, конечно! – Гермиона села.
- Он должен стать твоим другом? Самым близким?
- Нет…
- Тогда скажи мне, Кадмина Беллатриса, дочь Лорда Волдеморта и наследница Салазара Слизерина, почему ты лежишь в своей постели и плачешь?! Пойди и возьми то, что тебе нужно!
- Я…
- Ты не хочешь так?!
- Да не то чтобы… Просто…
- Всегда умей сформулировать свои желания. Хотя бы для себя, – она вынула палочку и коснулась лица Гермиона.
По коже пробежался холодок.
- Пусть все твои переживания не будут видны окружающим. Помнишь, чему я учила тебя? Власть. У тебя есть власть – пользуйся ей. Понятия о чести и достоинстве – очень размытые, они всегда покрыты туманом. Приведи себя в порядок, и пойдем завтракать.
- Тебя вчера не было в поместье?
- Нет. Но Милорд все мне рассказал. Я не враг тебе, Кадмина.
- Я знаю.
- И Люциус не враг.
- Да…
- И вовсе не вещь, как ты могла бы подумать. Просто есть иерархия. Она есть всегда и везде. В нашей иерархии ты на пару – всего пару, Кадмина, - ступеней выше его. Это не роняет его на дно. Просто ты должна уметь пользоваться своим положением…
* * *
Белла ушла, оставив Гермиону наедине с собой. Но уединяться ей уже не хотелось. Наскоро собравшись, она вышла из комнаты и пошла вниз.
И у подножья лестницы столкнулась с Северусом Снейпом.
Женщина вздрогнула и невольно опустила глаза. Он тоже застыл.
- Северус… Я… Хотела извиниться, – невольно сказала она.
- Нет надобности, – самым ледяным своим тоном отрезал мужчина.
- Прости, – еще раз, потупившись, сказала она. - Мы… Будем сегодня заниматься?
- Не думаю. Что-то еще?
- Я… Извини…
- Знаете, Кадмина, есть вещи, о которых неприятно вспоминать. И люди, которые заставляют делать это. Вы преуспели в легилименции – не думаю, что вам нужны мои уроки.
И он, не попрощавшись, скрылся за углом.
Женщина сглотнула. Потом попыталась выгнать из головы ненужные мысли и шагнула в столовую.
Здесь уже были и Волдеморт, и Люциус, и Беллатриса.
Женщина поздоровалась и села за стол. Завтракали они в тишине.
«Значит так да?». – Думала Гермиона. – «Хотя… почему, собственно, нет? Мне детей с ним не крестить… И вообще… Кто, черт возьми, он такой, чтобы…». – Женщина подняла глаза и уперлась прямо в стальные глаза Люциуса Малфоя.
- Люциус, - сказала она, решительно откладывая вилку, - Нам нужно поговорить, – она перевела взгляд на Волдеморта. – Мы отойдем?
- Конечно, Кадмина, – кивнул Темный Лорд, и они с Беллой переглянулись. Но Гермионе было сейчас все равно.
Она встала. Старший Малфой сделал то же самое, и они вмести вышли в коридор.
- Да?
- Иди за мной.
И женщина решительно пошла наверх, в свою комнату.
* * *
Гермиона закрыла дверь и повернулась к нему. Старший Малфой с насмешкой смотрел ей в глаза, скрестив на груди руки.
- Итак?
- А теперь послушай меня, – Гермиона тряхнула головой. – Никто, даже ты, не имеет право унижать меня перед самой собой. Никто не смеет даже думать, что он выше меня. И ты не будешь говорить со мной в тоне, подобном вчерашнему. Никогда, – она смотрела прямо в его глаза. – Так уж сложились звезды, что я имею право тебе приказывать. И теперь уже для меня делом принципа является твое мне подчинение. И уважение. Я не в коей мере не хочу тебя унизить или сделать неприятно – но и ты тоже не должен стремиться к этому. Надеюсь, мы друг друга поняли, – она глубоко вдохнула, не отводя глаз. - А теперь я тебя хочу.
- Что ж, - он смерил ее долгим и пристальным взглядом и все же усмехнулся, - тогда тебе придется мне приказать.
Она не дрогнула и не отвела взгляд.
- Хорошо, – женщина сделала шаг вперед. – Приказываю: раздевайся!
- Ну, хорошо…
Гермиона готова была поклясться, что уловила нехороший блеск в его глазах…

***Дежа вю***

- Хорошо, – Люциус поднял руку, расстегивая пряжку на мантии и скидывая с себя тяжелую ткань.
Он подошел к ней очень близко и грубым движением притянул к себе. Гермиона резко выдохнула воздух и впилась взглядом в его глаза.
- Что-то не так? – спросила женщина, немного отклоняя верхнюю часть туловища.
- Ну что ты.
Резким движением он положил ее на кровать, придавив своим телом.
Люциус прикоснулся к женщине губами, легонько оттянув зубами ее нижнюю губу. И опять отстранился, продолжая нависать над Гермионой.
- Почему так? - полушепотом спросила она, запуская руку за пояс его брюк и касаясь его губ своими.
Женщина приподнялась, с усилием переворачивая Люциуса на спину и садясь на него верхом. Его тело хотело ее, и она чувствовала это, но в глазах оставалось… презрение? Нет… Протест? Что-то иное, неуловимое…
Она прижала его к спинке кровати, жадно целуя в шею и одновременно расстегивая пуговицы черной рубашки.
- Ну, скажи мне, – прошептала Гермиона. – Скажи…
Он взял ее за подбородок и приподнял голову, поймав взгляд женщины.
- Что?
- Почему ты стал таким? – чувствуя, как подрагивает тело, прошептала она.
Он смотрел ей в глаза, тяжело дыша. Его грудь вздымалась под ней, и она чувствовала биение его сердца…
- Не люблю, - наконец сказала старший Малфой. - Когда мне приказывают.
- Хм, - Гермиона подалась вперед, обхватывая губами его нижнюю губу. – С учетом твоей… работы, это весьма странные амбиции.
Он подался вперед, повалив ее на кровать и опять придавив своим телом.
Гермиона рассмеялась.
- Не любишь, когда тебе приказывают?! Забавно. Забавную дорожку выбрала твоя свободолюбивая личность! – она повела телом, заставляя его лечь набок рядом с ней. Гермиона перекинула левую ногу через его талию, с насмешкой глядя в глаза. - Только не надо мне рассказывать о том, как бедного мальчика-праведника Люциуса Малфоя столкнули на темную дорожку! – она скользила рукой по его телу. – Как он не хотел этого, плакал долгими ночами! Но судьба Пожирателя Смерти была подписана не им! И бедный, несчастный в душе, мальчик-праведник Люциус Малфой стал правой рукой Волдеморта! Не любишь, когда тебе приказывают?! – она сжала его тело, оставляя на коже белые полоски от ногтей.
- Я сам решаю… с кем мне спать! – он резко подался вперед нижней частью тела. Гермиона была уже вся потная от сдерживаемого желания. И Люциус тоже…
- Правда?! – она опять коснулась его губ, говоря эти слова. – Неужели это первый раз?!
- Это твоя прихоть!
- Ну, сам виноват! – она потянула легкое платьице, освобождая свое тело от обузы. – Твой внешний вид располагает… Я ведь сразу понравилась тебе! – она глубоко вдохнула, заманчиво вздымая свою грудь. – И когда же… Темный Лорд намекнул?
- После Хэллоуина, – его губы уже блуждали по ее телу.
- А раньше? – говорить было сложнее. – Раньше… Ведь ты сам…
- О, твоя внешность тоже… располагает, - его руки блуждали по ее бедрам, обрисовывали очертания подрагивающего тела.
- Так что же изменилось?
Гермиона вздрогнула, чувствуя долгожданное проникновение. Говорить не было никаких сил.
- Тебе ведь нравится, когда тебе приказывают! – через пару минут выдавила она. – Любому Пожирателю нравится! – ее рука судорожно впивалась в покрывало кровати. – Кто-то более сильный… - она судорожно хватала ртом горячий воздух. – Или умный. Просто ты меня таковой не считаешь, правда, Люциус? – слова давались с трудом, дыхание сбивалось. – В этом проблема?
- Уже нет, – она вскрикнула – таким резким было его движение при этих словах. Вскрикнула и засмеялась.
Он кусал кожу на ее плечах и шее, а она смеялась тихим, сдавленным от удовольствия смехом. Она выгибалась дугой, и жадно искала его губы своими. И в эти минуты Гермиона Грэйнджер была абсолютно счастлива…
* * *
Во второй половине дня наследницу Слизерина ждала еще одна победа. Точнее… почти что победа. Честно говоря, она побаивалась этого разговора. Но ему суждено было состояться… И именно сейчас.
* * *
Гермиона сидела в кресле, глядя в чернеющие глаза Северуса Снейпа. Он долго смотрел на нее, прежде чем заговорить.
- Похоже, нам надо все выяснить, – наконец все же сказал он. – Я не… - он закусил нижнюю губу, о чем-то раздумывая. – Кадмина, мои отношения с Нарциссой Малфой остались в прошлом. Мне не приятны воспоминания, которые… Которые вам далось увидеть, – он отвернулся, начав прохаживаться по комнате. – Я не думал, что вы сможете так продвинуться в первое же наше занятие. Я поступил неосторожно и поплатился за это – теперь мне придется рассказать вам то, что сам я желал бы забыть. Но не могу.
- В этом нет необходимости.
- Темный Лорд полагает иначе. Кадмина, я могу рассказать вам это. Это не… Это просто неприятное воспоминание для меня. Ничего секретного… Во всяком случае для вас.
- Я слушаю. Хотя, кажется, все и так ясно…
- Нет, не ясно, – дернул плечами Снейп. – Полагаю, ваш дружок… простите, бывший дружок Поттер поведал вам и мистеру Уизли о том, каково было мое положение в школьные годы?
- Н… нет, – Гермиона слегка растерялась.
- Неужели? – прищурился Снейп. – О, как благородно с его стороны. Ну что ж. Это придется сделать мне, – он опять отвернулся. Гермионе стало как-то не по себе… - Ваш покорный слуга в этот период своей жизни был маленьким, сереньким и загнанным мышонком, – невозмутимо продолжал Снейп. – Поверьте, эти воспоминания еще более неприятны. Однако не будем отвлекаться.
Нарцисса Блэк была единственной женщиной, которая меня понимала. А после того, как мы осознали, что вместе служим Милорду… Однако наша… связь была невозможна. Вы уже знаете, что я – полукровка. Нарцисса – потомок рода Блэков. О наших отношениях не могло быть и речи. И мы расстались.
Но было поздно. Она ждала ребенка. И, лишь только осознав это, бросилась именно ко мне. Вы уже видели, что с этим ребенком стало. Я никогда не думал, что Цисси способна на такое. Она была всегда… до этого… ребенком. Маленькой девочкой, игравшей с огнем. Юной Пожирательнией Смерти, которая тремя произнесенными в жизни смертельными проклятиями прервала жизни двух мух и котенка. Которая гордилась своей тайной, но не осознавала ее сути. Доверчивой, если хотите… В тот вечер, свидетелем воспоминания о котором вы невольно стали, она открылась мне с совершенно иной стороны. Она и сама стала иной…
Как будто упала маска… Хотя, скорее наоборот. Как будто маска была надета. И надета навсегда.
В тот вечер Нарцисса Малфой стала настоящей Пожирательницей Смерти. Вероятно, Милорд ждал этого, предвидел... Я же этого предвидеть не мог. После того… той встречи между нами никогда более ничего не было. Вскоре Нарцисса стала миссис Нарциссой Малфой. Позже между мной и Люциусом возникла дружба. Прошлое похоронено. Только наша с Цисси память хранит его осколки.
- Люциус… знает? – выдавила из себя притихшая Гермиона.
- Это сомнительно, но вероятно, – повел плечами Снейп. Лицо его оставалось невозмутимо. – Надеюсь, что я ответил на все вопросы, чтобы вам не нужно было более думать об этом. Вы поражены?
- Я удивлю тебя, если скажу, что знала об этом… на словах, конечно, – быстро добавила она. – А это совсем другое…
- Нарцисса говорила об этом… с тобой… с вами, Кадмина?
Гермиона вскинула голову.
- Она моя тетя, если ты помнишь. Да, она говорила об этом со мной! Но слова это совсем не то, что я увидела… Северус… Мне жаль, что я ворвалась в твою память. Это было… совершенно не нужным. Я обещаю более не поднимать разговор об этом. И в дальнейшем во время занятий я лично прошу тебя все нежелательные мысли сливать в Омут Памяти.
- Вы все же желаете их продолжить?
- Учиться у мастера – лучшей путь к совершенству…
* * *
Следующая неделя была и странной и прекрасной. Гермиона продолжила занятия со Снейпом и преуспела в них еще больше, чем прежде. Она гордилась этим, и не только она.
Темный Лорд уделял дочери достаточно времени – их беседы вечером у камина вновь стали обязательным ритуалом, как и встречи с Люциусом после них… Старший Малфой стал более… Открытым? Не то слово, которое можно применить к Люциусу Малфою. Именно сдержанность эмоций и буйная страсть желаний влекли Гермиону в спальню старшего Малфоя, превозмогая усталость или что бы то ни было еще. Она знала – скоро сказка кончится, и она вернется в Хогвартс. Нельзя упускать ни дня.
Свободное же время, а его было не много, женщина проводила за толстой книгой в черной обложке – рождественским подарком Темного Лорда. Фолиант скрывал в себе много тайн… И одна из основных – аспекты обряда, к которому готовился Волдеморт. Обряда, который должен был изменить весь мир… Но он был не просто сложен – действо казалось невыполнимым, хотя Гермиона и верила в своего отца…
Если бы у него только получилось… Все бы окончательно встало на свои места… Но до цели было далеко. Очень далеко. Годы… А может и больше…
* * *
…Сказка оборвалась для Гермионы четвертого января 1998 года. Она привычно проснулась в постели Люциуса, уже совсем не ощущая неловкости или волнения. Его, как это было почти всегда, уже не было здесь. Женщина приняла душ, оделась и спустилась вниз, к завтраку.
И в столовой, помимо тех, кого она так привыкла видеть в этом доме, восседала его законная хозяйка.
Нарцисса Малфой вернулась домой…
- Кадмина, я не видела тебя очень долго, – сдержано улыбнулась женщина, поднимаясь ей навстречу.
- Здравствуй, – пробормотала Гермиона, проходя в комнату и невольно проскальзывая взглядом по непроницаемому лицу Люциуса Малфоя. – Я… Очень рада. Это неожиданно…
- Я здесь живу, – учтиво напомнила Нарцисса и Гермиона усмехнулась. Но чувствовала она себя совсем не весело…
- А… Драко тоже вернулся? – присаживаясь, спросила она.
- О нет, – женщина нахмурилась. – Не думаю, что ему сейчас место… в Великобритании…
- Нарцисса, твой сын в полнейшей безопасности, – сказал Волдеморт. – Тебе не стоит волноваться. Мы уже говорили об этом.
- Да, Милорд… Простоте. Я благодарна вам за помощь…
- Да ты бы убила меня, если бы могла, за то, что я сделал! – усмехнулся Темный Лорд и все, кроме него самого, потупили взгляды.
- Я вовсе не…
- Моя дорогая Нарцисса, это можно понять без всякой легилименции. И я вовсе тебя не виню. Но не говори о благодарности…
- Простите, Милорд.
- Забудем об этом. Я бы хотел поговорить с тобой… Позже…
Гермиона молча ела стейк. Почему-то она совсем не ожидала приезда Нарциссы Малфой. И что теперь ей делать?
Женщина невольно опять посмотрела на Люциуса, но он был совершено непроницаем.
Имеет ли она право на него теперь? Когда законная жена вернулась… Имеет! Она имеет. Но честно ли это? Хотя бы по отношению к Нарциссе, которую Гермиона уважала и, наверное, даже любила?
И что будет, если миссис Малфой узнает обо всем? Ведь, кажется, в этом доме не принято хранить секреты…
* * *
После завтрака Гермиона, как обычно, потратила первую половину дня на легилименцию. Надо сказать, что она ушла далеко вперед в этой науке. Женщина уже могла довольно незаметно извлекать из памяти оппонента те воспоминания, которые ее интересовали. Северус Снейп сказал, что феномен ее обучения достоин исследования. Так быстро настолько далеко, на его практике, еще не заходил никто.
- Легилименция у вас в крови, – часто говорил Снейп на их занятиях. – Но даже этим сложно объяснить подобный успех.
Однако сегодня Гермиона была рассеяна. Теперь проникновения осуществляла она, поэтому перед занятиями женщина не сливала свои мысли в Омут Памяти. И никогда раньше не жалела об этом. Но сегодня мысли мешали ей сосредотачиваться…
Как же ей вести себе теперь?!
«Надо поговорить с Люциусом…».
Но ее планы были изменены за обедом, точнее после него. Потому что Нарцисса сама пришла к ней и сообщила о том, что им необходимо поговорить. И что-то в этом тоне очень не понравилось Гермионе…
Преодолевая нехорошие предчувствия, она прошла за Нарциссой… В их с Люциусом спальню. И от этого лучше юной наследнице Слизерина не стало.
Теперь она сидела на той самой кровати, а Нарцисса стояла у окна. Молча и задумчиво. Совсем как тогда, дома у названных родителей Гермионы, летом… Это было так давно… Как будто даже не в прошлой жизни, а еще раньше…
«Сколько же изменилось за эти пол года? Такой маленький срок и так ярко пылающие мосты…»
Нарцисса молчала, и Гермионе стало совсем не по себе. Это была плохая ситуация. Отвратительная ситуация. Что хочет сказать ей эта женщина и почему тут?
Взгляд Гермионы упал на спинку кресла, на которой висел ее халат.
«Проклятье!».
«Надо бы как-то незаметно…»…
Но слова Нарциссы Малфой заставали Гермиону позабыть о халате на спинке кресла и застыть неподвижно на роскошной семейной кровати четы Малфоев. Гермиона судорожно сглотнула и посмотрела в спину неотрывно глядевшей в окно Нарциссы.
…Все еще пытаясь до конца осознать смысл ее слова…
- В этой комнате побывало много женщин, Кадмина. А ее хозяин побывал в еще большем количестве подобных спален, – слова не поворачивающейся к ней Нарциссы Малфой звенели в ушах Гермионы. – Этого можно было ожидать. Но я думала о тебе немного иначе…

***Вирджиния и Салазар***

- Что «тоже», – не поняла Джинни.
Гермиона прибывала в странном состоянии. Это все было очень смешно. Смешно и грустно, глупо и логично … Но в любом случае – забавно.
- Что «тоже», Гермиона? – тихо спросила Джинни, и с нее как будто бы слетело и раздражение, и решительность, и истеричное высокомерие.
Гермиона смотрела в глаза девушки, не говоря ни слова.
- Ты не понимаешь… - начала опять Джинни.
- Это ты не понимаешь, – Гермиона уверенным движением подняла руку и расстегнула мантию, скинула ее на пол и освободила от черной складчатой ткани свое плечо – Черная Метка ярко выделялась на незагорелой, бледной коже. Джинни застыла, впившись взглядом в обугленные очертания змеи. В ее глазах начал отчетливо и медленно плескаться ужас…
- Как… Как ты могла?! – осипшим голосом спросила она.
- Что?! – расхохоталась Гермиона. – Это ТЫ мне говоришь?!
- Я… Я просто.. . Хотела наказать Гарри…
- Идеальное решение.
- Да! – с вызовом сказала Джинни. – Что для него может быть хуже?!
Тут нечего было сказать.
- Но ты… как могла ты?! Гермиона, ты?! Почему? И… Когда?
- Давно, Джинни, еще летом…
- И Лика тут не при чем?
- Лика?
- Анжелика Вейс.
- Ну конечно! – внезапно прозрела Гермиона. – Черт, я идиотка! Полная кретинка! – она невольно сорвалась с места и сделала несколько шагов по комнате. - Профессор Вейс же говорили, что занимается вербовкой сторонников!!!
- Говорила? Тебе?! Она знала?!
- Думаю, что знала с самого начала. Точно знала с декабря… Я… сделала кое-что…
- Я не понимаю, – Джинни устало опустилась на широкий подоконник. – Как ты это сделала?! И… почему?
- Как? К Волдеморту меня привела Нарцисса…
- Нарцисса?! – прищурилась и вновь напряглась Джинни. - Не жена ли…
- Да, Нарцисса Малфой, – кивнула Гермиона и посмотрела прямо в глаза девушки. – Она моя тетя.
- ЧТО?!
- Что слышала.
Повисла тяжелая пауза.
- Но… Подожди! – Джинни неистово замахала головой, пытаясь вернуть свой мир в нормальное состояние. - Что за бред?! Каким образом она твоя тетя?!
- Сестра моей матери.
- Подожди… Сириус говорил… Но твои родители…
- Приемные.
- Сестра Нарциссы Малфой, это Андромеда, мать Тонкс?! Но почему, как ты попала…
- Беллатриса.
- Что?
- Беллатриса Лестрейндж. Мою мать зовут Беллатриса Лестрейндж. Когда она попала в Азкабан, Нарцисса передала меня в семью магглов. Мне было около года.
- Это бред, – тихо сказала Джинни. – Э-то-го не мо-жет быть… - по слогам проговорила она, - Гермиона! Черт… Когда ты узнала?
Казалось, одна только Черная Метка не давала Джинни рассмеяться в лицо Гермионе. Да и она была не слишком твердым доказательством.
- Когда?
- Летом.
- Но… почему?!
- Мой отец захотел меня увидеть.
- Но ведь Родольфус Лестрейндж в Азкабане!
- Да, – кивнула Гермиона. Ей все еще было крайне весело.
- Ты можешь объяснить нормально? – устало спросила Джинни. – Я не понимаю.
- Ты не поверишь, – хихикнула Гермиона.
- Теперь? Теперь я поверю даже в то, что ты наследница Слизерина и именно ты, а не я, открыла Тайную Комнату!
Гермиона усмехнулась.
- Наследница Слизерина? – тихо спросила она, почему-то говорить стало вдруг трудно. Она впервые раскрывала эту тайну сама… - Да, – кивнула женщина. - Наследница, Джинни. Именно так. Дочь Волдеморта.
* * *
- Ты надо мной издеваешься! Ты хочешь… Что-то выведать у меня!
- Да, а Черную Метку я поставила себе сама!
- А хоть бы и так! Могла незаметно наколдовать, чтобы выведать у меня…
- Что выведать? Я, поверь, знаю больше тебя!
- Ты не можешь быть дочерью Темного Лорда!
- Почему?
- Потому что. У него нет детей.
- Это ты в Истории Хогвартса прочитала? – ехидно спросила Гермиона.
- Откуда у него могут быть дети?
- Тебе правда нужно объяснять, откуда берутся дети? – прищурилась молодая женщина. – Мое уважение к миссис Уизли покачнулось!
- Не может такого быть, – не обращая внимания на сарказм, замотала головой Джиневра. - ТЫ не можешь быть его дочерью!
- О, я тоже так думала… - кивнула Гермиона. - Сначала…
- Но Гермиона… - голос Джинни звучал умоляюще, - Этого… Это…
- Это так. И честно говоря… Я рада, что теперь у меня есть ты…
- Это сон.
- Возможно – мой, – пошутила Гермиона. – Позвольте представиться: Кадмина Беллатриса Блэк-Риддл Салазар Слизерин, – Гермиона картинно поклонилась.
- Нехило. Слушай, ты уверена…
- Абсолютно уверена, Джиневра!
- Ой, не называй меня так, – поморщилась Джинни. – У мамы были явно не лучшие дни, когда она давала мне это имя! Пусть бы лучше была Вирджиния…
- Вирджиния – так Вирджиния, – легко согласилась Гермиона. – Все для тебя. Только Гарри о нас говорить пока не надо. Сначала школу окончим. А там и позабавимся…
* * *
- Ну и что с ней? – нервно спросил Гарри, когда Гермиона наконец-то вышла на свет божий из девичьих спален. Они с Роном сидели в уголке и явно что-то обсуждали. Теперь же оба беспомощно смотрели на Гермиону.
- Ничего, – холодно сообщила она. – Просто она любила Гарри, а он обращался с ней, будто ее нет.
- Я тоже люблю ее! – возмутился парень. – Так будет лучше… Ты же понимаешь…
- Не понимаю.
- Ты сказала «любила»? – вдруг сказал он.
- Сказала. Сейчас в ней больше ненависти. Ты сам виноват. Дай ей остыть, Гарри. Сейчас лучше вообще не трогай – можешь узнать много нового и… неприятного. Гарри, – строго сказала Гермиона. – Посмотри мне в глаза! Пока с Джинни говорить НЕ НАДО!
- Да я и не буду! – буркнул он. – Тем более, сегодня у нас есть дело.
- Дело?
- Конечно! Забыла? Мы этой ночью возвращаемся в Тайную Комнату!
* * *
Это совершенно не входило в планы Гермионы! Ответа от Темного Лорда все не было – и, по правде говоря, она просто боялась идти туда, точнее боялась найти там то, что так жаждал уничтожить Гарри. Но ответа не было, а мальчики ничего не хотели слушать. Не прошло даже предложение всю ночь сидеть в библиотеке и искать защитные заклятия.
- Этот хоркрус охранялся василиском, – стоял на своем Гарри. – Что может быть надежнее?
- Надежнее может быть еще десяток проклятий в придачу!
- Не глупи – зачем? Посуди – даже просто Тайная Комната была бы надежной охраной, а уж с гигантской змеей…
- Может все же в выходные?
- Гермиона! Ты трусишь?!
- Опасаюсь.
- Я могу пойти один!
- Не можешь, – отрезала женщина, раздраженно вставая. – Потому что мы пойдем с тобой!
* * *
На ужин они не пошли – повторяли в опустевшей гостиной элементарные защитные заклятия. Джинни гордо прошла мимо Гарри и отправилась в Большой зал. Даже ей Гермиона не могла сказать о ночном походе – ведь она не знала о хоркрусах Темного Лорда, хотя… От Гарри ведь знала… Может все же стоило открыться? Ну может не говорить о том, что один из них висит на шее ее собеседницы… Совет, помощь… Но было поздно. Хотя Гермиона и не оставляла попыток перенести ночную вылазку на другой день…
* * *
Ее попытки провалились. В половине первого злая, вздрагивающая от всех шорохов, и всем сердцем желающая нарваться на Филча Гермиона бесшумно спустилась в гостиную. Гарри и Рон сидели перед камином, склонившись над картой Мародеров.
- Волнуешься? – невольно спросила женщина, прислоняясь к стене. Гарри Поттер был бледным и слегка вспотевшим, несмотря на прохладу в пустой темной гостиной.
- Да… Нет, я уверен, что охраны там уже нет. Но вдруг там нет и хоркруса…
«Если бы!».
- Я и уверен, и… А если его там нет – это просто катастрофа! Никаких вариантов… Ладно, это все лирика. Пошли.
- Гарри…
- Нет, мы пойдем сейчас!
- Но все же Орден мог бы…
- Нет, черт возьми! Сами и сейчас! Гермиона… если бы я знал тебя чуть хуже – подумал бы, что ты сознательно не хочешь туда идти!
«Если бы ты знал меня ЕЩЕ чуть хуже – ты бы думал, что я маггловский президент Франции!». – Сердито подумала Гермиона.
Троица бесшумно вышла в пустой темный коридор. Под мантией было тесно и душно, и уже свернув от полной дамы за угол, Гарри стянул ее, запихивая в карман. Он смотрел на карту – она показывала совершенно свободный путь на третий этаж.
«Проклятье! Где же вы – профессора, призраки и смотрители, когда вы так нужны?!».
Гермионе даже начало подташнивать от волнения. Противно ныло в животе, и темнота вокруг то и дело взрывалась сиреневыми разводами. Если там будет чаша – что тогда?!
Никогда еще темные коридоры волшебной школы Гермионе не казались такими зловещими. Расчерченный на квадраты света пол, статуи и тени. А еще тишина – никто не выскакивал из-за углов, никто не ходил по коридорам, никто не караулил их… Они просто шли. Спокойно шли туда, где, вероятно, действительно спрятан один из хоркрусов Волдеморта!
«Ничего. Ничего – его можно еще и не найти!». Верилось в это слабо.
Туалет Плаксы Миртлл был темный и пустой, как, казалось, вообще весь замок. Только вьюга за окном немного подвывала. Но даже призрака девочки тут не было. Гарри посмотрел по карте – Миртлл плавала в озере. Даже она…
- Нам везет! – радостно сказал Гарри, заклинанием заставляя краешек палочки светиться. В его тусклом свечении он уверенно подошел к старым раковинам и поднес огонек к кранам – вот и крохотная, нацарапанная на ржавом кране змейка. – Откройся! – громко сказал Гарри на змеином языке.
Гермиона усмехнулась. Она поняла слово – Рон же невольно вздрогнул и не то с уважением, не то со страхом посмотрел на Гарри.
А кран под шипящими словами послушно вспыхнул опаловым светом и начал вращаться. Еще мгновение – и умывальник подался вниз, погрузился куда-то, пропал с глаз, открыв разверстый зев широкой трубы, приглашавшей начать спуск в Тайную Комнату.
- Там глубокий каньон, – сообщил Гарри.
- Как выбираться будем? – тихо спросила Гермиона.
Гарри застыл. «Неужели поможет?!». – Мелькнула в голове женщины слабая надежда.
- В прошлый раз на фениксе… - пробормотал Гарри, заглядывая в черную пустоту. - Черт! Надо было взять метлу... Ждите здесь!
Гарри вытащил мантию, накинул ее и скрылся из виду. Тихо скрипнула дверь.
- Эй, а если нас тут найдут? – возмутился Рон, опасливо заглядывая в глубокий каменный колодец.
Минуты тянулись медленно. Гермионе все еще подташнивало, и она с трудом отыскала работающий кран. Вода была холодная, с легким привкусом ржавчины. Женщина умыла лицо и оперлась ладонями о раковину, устремив взгляд в треснувшее зеркало. Дочери Темных Лордов не должны по ночам лазить по подвалам в поисках осколков души своих отцов!
- Ты такая красивая!
Это было так неожиданно, что она даже не нашлась, что ответить! Просто застыла, всем весом наваливаясь на раковину.
Рон подошел к ней сзади и обнял за талию, зарываясь лицом в волосы.
- Я соскучился по тебе. Давай забудем…
- Оставь меня в покое, – ледяным тоном отрезала Гермиона.
- Что?
- Отпусти меня сейчас же, – она не шевелилась, чувствуя, как медленно закипает. – Рон.
- Но Гермиона – я люблю тебя, ты любишь меня и твои амбиции…
- ЧТО?! – она дернулась, и Рону пришлось отступить. В неясном свете из грязных, высоких окон было трудноразличимо лицо рыжего парня, но глаза все же поблескивали – гневом и обидой. Гермиона оперлась спиной на раковину и гневно смотрела на Рона.
- Никогда. Слышишь? Никогда не прикасайся ко мне!!!
- Но почему? – глупо спросил он.
- Потому что я не хочу!
- Почему?
- Если я скажу, что ты мне противен – ты отцепишься?!
- Я тебе противен?!
- Да, Рон! Тошнотворен в плане парня, с которым надо встречаться. Да и парнем-то назвать сложно… Мальчишка…
- ЧТО?! Ты с головой дружишь, Грэйнджер?! Опупела?! Какой я тебе мальчишка?! Вообще явно закончишь в старых девах, как МакГонагалл, так никогда не с кем и не…
Гермиона с отвращением смотрела на него.
- Я – мальчишка?! – не унимался Рон. – Правильно – иди, спи со Слизнортом! Или и он мальчишка?! Знаешь, спроси у Кровавого Барона – или тоже маловат? Не дорос?!
- Что здесь происходит?!
На пороге туалета с метлой в руках нарисовался, сняв мантию-невидимку, Гарри. Он, вытаращив глаза, пялился на друзей.
- Ничего тут не происходит, – отозвалась Гермиона. – Принес?
- Ничего значит?! – взревел Рон. – Эта стерва…
- Рон! – свирепо зашипел Гарри. – Еще одно слово – и ты получишь по роже! Не смей оскорблять девушку!
- Вечную девушку, – присмирел Рон, явно затаив обиду. – Принес метлу?!
- Да…
В звенящей от напряжения тишине они вместились на жалобно крякнувшую метлу. Причем Гермиона влезла перед Гарри, так, чтобы он разделял ее и Рона. На скрипящей и подрагивающей от перегруза Молнии троица медленно полетела в черноту, подсвечивая себе слабыми огоньками волшебных палочек…
Летели очень долго и все время молчали. В трубе пахло сыростью и с каждым метром в глубь становилось все сложнее дышать. Гермиона позабыла о Роне с его глупыми ухаживаниями и вновь затряслась по поводу их путешествия. Если хоркрус тут. Так близко… Нужно было плюнуть Рону в лицо и пойти в спальню – может вдвоем и после этого они не полезли бы никуда…. А может и полезли – еще хуже было бы…
…Труба все же кончилась, трое бывших, но еще не знающих об этом, друзей слезли с метлы на влажную, чавкающую землю. Тоннель был с человеческий рост, но невдалеке виднелся завал, с лишь немного разобранным проходом.
- Моя работа! – нарушил тишину Рон.
- Поздравляю! – буркнула Гермиона, и все трое опять замолчали.
Гарри сделал шаг вперед, высоко держа над головой тускло мерцающую палочку.
- Как думаете, тут могут быть еще обвалы?
- Могут, – живо согласилась Гермиона.
- Тогда будем осторожны, – уверено сказал Гарри и шагнул в проход. Гермиона последовала за ним. Следом, судя по звуку, карабкался Рон.
Стены у тоннеля оказались неприятно влажные, покрытые илом. Воздух сильно отдавал болотом, а сырость была настолько сильна, что затрудняла дыхание. То ли от неровного напряжения, то ли от условий вокруг, но Гермионе становилось все хуже. А может это какое-то хитрое проклятие, поставленное в помощь василиску для охраны Чаши?
- Тут надо довольно долго идти, – поделился опытом Гарри. – Где-то должны быть ворота…
«Где-то должно быть все что угодно!». – Сердито подумала Гермиона, от сырости ей стало совсем дурно.
Коридор свернул несколько раз, прежде чем вывести путников к гладкой стене, в которой виднелся достаточно широкий проход. Здесь с запахом болота смешивалось что-то еще, тошнотворно-приторное, гнилое и дурманяще-противное.
Они стояли на пороге просторной, тускло освещенной комнаты. Уходящие вверх колонны, обвитые каменными змеями, поднимаются до теряющегося во мраке потолка. Их тени зловеще падают сквозь странно зеленоватый сумрак. А вот через зал было перекинуто нечто гигантское, полуразложившееся, гниющее и именно оно издавало этот сладковатый запах, от которого, казалось, Гермиона сейчас потеряет сознание.
- Какая гадость! – выказал всеобщие чувства Рон. – Этот змей тут разлагается! Черт!
- А ты что думал, - прижимая к носу платок, от которого не становилось легче, спросила Гермиона, - что его уберут и похоронят на Большом Змеином Кладбище, на большой горе для мутантов?
- Смешно.
- Старалась!
- Да ну вас! – обозлился Гарри, неуверенно подходя к зверски воняющей туше. – Надо… искать…
- Может он заставил змея сожрать хоркрус? – спросил Рон. – И мы должны поколупаться в его полусгнившем желудке?
Гермиона почувствовала, как обед предательски подступает к горлу, и метнулась к колоннам, отправив отбивную и салат к праотцам в подземную реку.
- Гермиона, ты как? – встревожился Гарри, подходя к ней.
- Отвратно! – зло бросила женщина, стирая со лба холодный пот. – Ты же не будешь колупаться в этой туше?!
- Ну, не думаю… Что хоркрус бы задержался внутри, скорми Волдеморт его василиску… - он внимательно оглядел зал.
Гермиона вытерла со лба пот и осторожно присела на влажные плиты. Зал был большой. Высокий и длинный, в принципе можно было бросить чашу в воду и наложить чары от поисковых заклятий… Но она с отчаянием и ясностью понимала – Волдеморт так бы не сделал. Он бы положил чашу в самом центре, в самом сердце этого древнего…
- Змея выползала изо рта статуи! – вдруг просиял Гарри, обрывая ее мысли. – Конечно! – он посмотрел на огромную, уродливую статую Салазара Слизерина в самом конце помещения. Рот монумента был широко открыт. – Я полечу туда один! – решительно сказал Гарри, садясь на метлу. – Это действительно может быть опасно!
- Будь осторожен! – напутственно сказал Рон.
Гермиона промолчала.
Гарри Поттер привычно оседлал метлу и взмыл под темный потолок подземелья. Гермиона следила взглядом за тем, как Гарри подлетает к распахнутому рту, светит туда палочкой, морщится и неуверенно влетает в отверстие.
Рон и Гермиона молчали. Женщина явственно чувствовала, что остатки обеда еще имеют место быть в ее организме, и еще понимала, что это ненадолго. Разлагающая плоть воняла, голова шла кругом…
Из поглотившего Гарри отверстия послышался шум, потом грохот. Гермиона расширившимися глазами посмотрела вверх. А если этот идиот умрет там, и…
Но «идиот» не торопился на тот свет. Изо рта быстро и ловко выпорхнул Гарри, а вслед покатились несколько камней. Они с грохотом упали на каменный пол, оставив трещины и рассыпавшись на сотню кусочков. Но Гермиона не смотрела на них, ее взгляд, не смотря на дикий грохот и опасность получить ошметками в голову, не отрывался от Гарри, который медленно спустился на пол и спрыгнул с метлы. Он выглядел как ребенок, получивший на Рождество самое-самое желанное. В правой руке Гарри Поттер победоносно сжимал высокую, золотую чашу с красноватыми рубинами вдоль каемки. Рубины играли в тусклом зеленоватом свете, и Гермиона не могла оторвать от них глаз, а потом почувствовала, как красные блики заполняют все вокруг, а грохот давно замерших камней не стихает, а наоборот нарастает, увлекая ее в мерное гудение и красную, переливчатую пустоту…
* * *
Смутные темные очертания грязного потолка стали четче, Гермиона нехотя моргнула и осторожно обвела взглядом комнату. Треснувший кафель, разбитые умывальники и заброшенные кабинки… Она лежала на полу в туалете Плаксы Миртлл, а Гарри и Рон склонились сверху, причем Гарри осторожно, но усердно брызгал в ее лицо попахивающей ржавчиной водой.
Когда она открыла глаза, лица ребят стали гораздо спокойнее.
- Больше так не делай! – сурово велел Гарри Поттер, выпрямляясь. – Мы ж с ума сойдем!!!
- Прости, – Гермиона с трудом села. Ее взгляд тут же упал на стоящую рядом с Гарри большую золотую чашу. Парень отследил ее взгляд и улыбнулся. – Это чаша Пуффендуй! – сообщил он. – Я знал! Мы на верном пути! Хоркрус в наших руках, осталось найти способ его уничтожить!
- Да, – тихо прошептала Гермиона. – Давайте… выбираться отсюда…
* * *
Невзирая на отягчающие обстоятельства, Гермиона заснула неожиданно быстро и легко. Ничего не говоря Алире, не заходя к Джинни и даже не слушая волнения Парвати по поводу так и не приехавшей с каникул Лаванды. Сон окутал ее быстро и легко, а еще очень цепко – утром, в холодное и серое первое утро второго семестра, он совсем не хотел выпускать женщину из своих объятий. Но пришлось.
А вместе с накатившей реальностью вернулась память. И весь ужас того, в чем она вчера участвовала. При воспоминаниях о разлагающемся василиске вернулась даже тошнота.
Первым делом Гермиона осмотрела комнату – но почты от Темного Лорда не было. Поговорить с Алирой мешало присутствие Парвати – пришлось собираться и идти завтракать.
Гарри в гостиной не было, как и Рона. В Большом зале последний нашелся завтракающим с Дином Томасом. Гермиона села к Джинни.
- Отвратительно выглядишь! – сообщила юная Пожирательница Смерти.
- Бурная ночь. Плохо дело, Вирджиния! – горько усмехнулась Гермиона. – Помнишь хоркрусы, а? Так вот вчера мы нашли один из них…
- Он у Гарри?!
- Точно. Что мне делать?
- Но как это случилось?!
- Давай встретимся после уроков возле озера, там, где большой дуб. Я все расскажу.
- Конечно. Гермиона, а ты не пробовала связаться с…
- Пробовала. Жду ответ.
- Можешь поговорить с Ликой…
- Нет. И не говори профессору Вейс о хоркрусах, хорошо?
- Хорошо.
- Спасибо. Я даже Генри не говорила…
- Генри?
Они встретились взглядами. Джинни подняла левую бровь.
- Ты с кем-то встречаешься? Он тоже Пожиратель?
- Пожиратель, – кивнула Гермиона. – Только я с ним не встречаюсь. Профессор Генрих Саузвильт, знаешь такого?
- А МакГонагалл, совершенно случайно, вчера не собирала по маггловским моргам свежие трупы для создание инферети? – подозрительно прищурилась Джинни.
* * *
- Уважаемые студенты! – громко и как-то устало сказала вернувшаяся из маггловских моргов МакГонагалл, поднимаясь из-за преподавательского стола. – Приветствую вас в новом учебном семестре. Конечно, я желаю вам всех благ в обучении и удачи! – она позволила себе улыбнуться. И тут же опечаленно нахмурилась. – Но я вынуждена сказать вам печальную новость, – старая женщина выдержала паузу. А может ей действительно было сложно это говорить… - Одна из наших студенток не сможет вернуться к обучению. К нашему сожалению и ужасу, студентка седьмого курса Гриффиндора Лаванда Браун пропала без каких-либо следов. Министерство магии делает все возможное, чтобы ее найти. Мне жаль, – она опять выдержала паузу, а по залу прошелся шумок. Глаза Парвати наполнялись ужасом. – Особенное сочувствие студентам седьмого курса Гриффиндора. Нам всем будет не хватать Лаванды. Надеюсь, она найдется… живой.
В звенящей тишине Большого зала раздался тихий всхлип, и звон бьющегося стекла. Парвати рухнула на стол, заливаясь слезами, и несколько тарелок слетели на каменный пол…
* * *
Урок чар как-то полуавтоматически отменил сам себя. В залитом ярким зимнем солнцем кабинете Флитвика никто и не думал о занятиях. Здесь даже присутствовали не все. Парвати Патил с нервным срывом была отправлена в больничное крыло, а Невилл и Дин пошли ее провожать. Профессор Флитвик горестно разговаривал с сидящем на его столе Симусом, а Гарри, Рон и Гермиона устроились в дальнем углу класса. Лица были серые и напряженные.
- Ничтожество, – наконец выдавил Гарри. – Он заплатит и за это! Клянусь! – Гарри ясным, сухими глазами посмотрел на холодное зимнее солнце за окном. – У нас появилась достаточно четкая цель, друзья. Мы должны уничтожить Чашу. Приложить все силы и уничтожить ее как можно скорее!
Гермиона молчала, наблюдая, как вдали, за окном, силуэт совы медленно приближается к далекой башне Гриффиндора, скрывается в ней, а потом вновь выпархивает, удаляясь куда-то далеко за верхушки Запретного Леса…

***Неожиданный подарок от Люциуса Малфоя***

Бессовестно наплевав на нумерологию, Гермиона, лишь только попрощавшись с Роном и Гарри, поспешила в спальню девочек Гриффиндора и действительно нашла на постели верно охраняемый Алирой конверт.

«Кадмина, все так и, я полагаю, нам следует встретиться. Как можно скорее, пока ты не совершила не нужных ошибок. ТЛ».

Внутри у Гермионы все похолодело и оборвалось.

- Моя госпожа взволнована? – прошипела Алира.
- Да. Нет… Не знаю! – Гермиона упала на кровать. – Я не успела. Поздно говорить. Чаша у Гарри, а ОН этого не знает. Я… Не смогла.

* * *
Она просто сидела и не знала, что сказать и что сделать. Она чувствовала себя опустошенной. Не способной ни на что.
Стук в дверь заставил женщину вздрогнуть и очнуться.
- Да? – удивленно спросила она.
- Простите, Гермиона Грэйнджер зде… Гермиона, тебя срочно просил найти профессор Саузвильт! – сообщила ей раскрасневшаяся и запыхавшаяся гриффиндорка-третьекурсница.
- Зачем? – глупо спросила женщина и моргнула.
Девочка пожала плечами.
- Иду.
«Что случилось?! Неужели он хочет устроить мне встречу с Волдемортом? Договоримся идти в лес ночью? Что?! Так сразу… Как я скажу ему… Что теперь делать… И вообще».

Гермиона остановилась и замерла. Вот так вот взять и пойти к Генри? А как же предрождественский поцелуй? Забыть о нем? Взять и забыть?
Сейчас есть куда более важные вещи!..

…Генри стоял около своего кабинета отперевшись спиной на закрытую дверь, и вылетевшая из-за угла Гермиона застыла, поперхнувшись воздухом, что вызвало приступ небывалого веселья молодого профессора.
- С прошедшими праздниками, Кадмина.
- Почему ты… здесь?
- Жду тебя.
- Что-то случилось?
- Вероятно, да, раз… В общем мне бы очень хотелось с тобой поговорить. Но позже. Что у тебя сейчас за занятия?
- Нумерология. Но я ее уже сама прогуляла.
- А потом?
- Да что случилось?! Ничего важного сегодня, я все могу пропустить, тем более после объявления о пропажи Лаванды творится такая суматоха…
- Да, об этом мы еще поговорим.
Гермиона покраснела и потупилась.
- Но позже. А сейчас, изволь. – Он оторвался от двери в кабинет и открыл ее, приглашая Гермиону зайти.
- А о чем мы будем говорить сейчас? – заходя в дверь, уточнила Гермиона. – Я должна спросить у тебя кое-что важ…
Она застыла на полуслове и, медленно прикрыв глаза, распахнула их вновь. Комната поплыла перед глазами и чтобы удержаться на ногах, пришлось ухватиться за стол. В кресле около небольшого столика сидел Темный Лорд собственной персоной.
- Кадмина, ты меня пугаешь. – Склонив голову, заметил он, когда женщина пришла в себя и села рядом. – Как ты себя чувствуешь? Я имею в виду физически?
- Что? ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ?!
- Твой последний поступок, красочно описанный Люциусом, очень взволновал меня…
- И не зря! – жарко перебила Гермиона. – Потому что уже…
- Девочка моя, не перебивай папу, он к этому ох как не привык. – Каким-то зловещим голосом прервал ее Темный Лорд.
Гермиона поперхнулась и умолкла.
- Вот так. – Кивнул Темный Лорд. - Разумеется не зря, Кадмина. И вовсе не потому, что твой юный друг весьма метко вычислил место расположение хоркруса и даже, судя по твоему состоянию, не менее умело это расположение сменил – меня взволновало совсем не это. Я крайне обеспокоен твоей реакцией. Кадмина, ты несешься среди ночи через Запретный Лес, выбиваясь из сил, сбиваешься при трансгрессии, с трудом разговариваешь после всего этого – и ради чего? Это после того, как я весьма четко просил – следовать за Поттером и помогать ему так, как ты бы это делала еще пол года назад.
- Но…
- И даже забывая о тебе, - чего я пока делать не собираюсь – своим поведением ты бы и МНЕ сделала гораздо больше вреда, чем пользы!
- Но я думала…
- Это все понятно.
- П-прости… - полушепотом, дрожащим голосом выдавила женщина.
- «…те».
- Что?
- Ты бы еще сказала «простите». – Устало заметил Волдеморт.
- А нужно было?
- Да вот не знаю! Что с тобой, Кадмина, ты сама на себя не похожа! Не заметил в своих действиях или словах ничего, что могло бы действительно вызвать подобную реакцию. Тем более у тебя. Ты же дрожишь!
- Просто я хотела… Как лучше…
- Прости великодушно, но поощрять не нужное и глупое геройство – путь, выбранный Дамблдором для воспитания Поттера. Рискну на него не вставать. Поттер нашел Чашу? – без перехода спросил Волдеморт.
- Д-да.
- Но он не знает, что с ней делать.
- Да.
- А ты? Ты знаешь, как можно уничтожить хоркрус, Кадмина?
- Нет. – Честно призналась она.
- Ну вот и попробуешь узнать. Своими обычными методами.
- Но…
- Кадмина, ты сегодня меня утомляешь. Давай пока считать инцидент исчерпанным.
- Я сильно пошатнулась в твоих глазах?
- Не смертельно.
- Можно вопрос?
- Но все еще можно изменить! Да, вопрос можно!
- Как ты сюда попал? – прищурившись, поинтересовалась Гермиона.
Темный Лорд усмехнулся.
- Какая любознательная девочка. Есть способы. Есть тайные ходы.
- И, надо полагать, воспользовавшись ими же, ты и спрятал чашу в Тайной Комнате?
- Надо полагать, – Темный Лорд, в порыве речи вставший с кресла, опустился в него вновь. – Я посчитал – и надо отметить весьма точно – что если охраной одного из осколков моей души будет сам Дамблдор – это, по меньшей мере, будет красиво. И весьма надежно. Как-никак он был великим волшебником… Еще какие-нибудь вопросы, Кадмина?
- Да как бы… Нет. Разве что…
- Что?
- Джинни. – Внезапно вспомнила Гермиона. – Это было…
- Неожиданно?
- Так ты знал?!
- Девочка моя, тебе надо больше отдыхать. Ты меня все время пугаешь…
- Нет, я имею в виду… Знал, но… И все равно… В общем...
Гермиона обреченно замолчала.
- Джиневру Уизли посоветовала мне Анжелика Вейс. Ее, и еще нескольких учеников. Нет, я не скажу кого. Еще не хватало вам начать ходить кучкой… Каким образом ты вычислила Джиневру?
- По голосу.
Темный Лорд поднял брови.
- Она мне сказала. И на правах дочери требую ее за это не наказывать! – живо добавила Гермиона. – Даже не прошу, а просто требую!
- Успокойся. Смотри только, чтобы твоя Джиневра не разболтала все еще паре-тройке курсов…
- Она просто была… Взволнованна.
- Жизнь студента вообще нервная.
- Я буду ее личным психологом.
- Разберемся. – Как-то неопределенно пообещал Темный Лорд. – И Кадмина… Ты забыла в поместье своего кота, как бишь его?
- Я не забыла, я оставила. – Кивнула Гермиона. - Глотик очень умный. Слишком умный. А с Генри мы проходили кое-что об интеллектуальных животных. В общем, это может быть опасно.
- Излишняя осторожность становится твоим коньком…
* * *
- Все в порядке?
Вот уже пол часа Гермиона оставалась в одиночестве в кабинете Генри, ожидая, пока тот проведет Волдеморта к им одним известному потайному ходу.
- Я… Да, пожалуй, в порядке.
- Как провела Рождество?
Гермиона глупо покраснела и неопределенно повела плечами.
- Накануне ты устроила себе не плохое развлечение!
- Только не надо меня отчитывать! Борец за добро и справедливость нашелся… Она сама нарывалась!
- Да в том-то и проблема, Кадмина! Ты получила силу, большую, чем привыкла иметь и бросилась с выпущенными когтями на своих прямых врагов. Я не отрицаю, что в этом сильно виноват я. Но я никогда бы не подумал, что эффект будет столь… необратимым.
- Брось, ты то тут при чем?
- А кто напоил тебя силой и пустил в чисто поле?
- Забудь.
- Нет уж, изволь. Жажду исправить ошибки. Отныне мы львиную долю времени на наших занятиях будем уделять самоконтролю.
- Генри…
- Так, в «план урока» прошу носик не совать.
- Я не истеричная! И не неуравновешенная!
- Моя, как выяснилось вдвойне коллега, Анжелика Вейс, о тебе отзывалась немного иначе. И очень просила принять меры.
- А она не слишком ли много себе позволяет?! – подняла бровь Гермиона.
- Она заботится о тебе. А не тупо выполняет порученную ей работу, как, в принципе, могла бы. Приговор вынесен и обжалованию не подлежит.
* * *

Жизнь покатилась своим привычно-необычным ходом. Обилье уроков, частые угрозы от преподавателей, в которых всегда фигурировало слово «ЖАБА», Гарри, все говорящий о хоркрусах, пятничные занятия с Генри, посвященные, в основном, самоконтролю и вечерние разговоры с Алирой. Только Рон стал посмирнее и даже перестал подкатываться в качестве парня, оставаясь другом – это было либо великое просветление рассудка, либо какой-то хитрый план, чего Гермиона в тайне опасалась.
Парвати Патил стала тихой и сдержанной, даже какой-то скучной. Внезапно оказалось, что кроме верной, но пропавшей подруги, у нее и не было по большому счету никаких друзей. Временами Гермионе даже становилось ее жаль, но сближаться с девушкой она не намеривалась.
Зато отношения с Джинни стали очень теплыми. Она как-то незаметно в течение нескольких недель заняла пустующую нишу настоящей лучшей подруги, которой, все-таки Гермионе очень не доставало. И с ней она могла быть откровенной. Как и сама Джинни, которая в свою очередь других объектов откровения в стенах школы, кроме профессора трансфигурации, не имела.
С Анжеликой Вейс Гермиона встречалась только на занятиях, где в их отношениях не были заметны никакие перемены. Гриффиндорка даже не была уверена в том, что они есть. Наверное «завербованная» ранее Гермиона не представляла для молодой Пожирательницы никакого профессионального интереса…

Гарри Поттер, после нескольких дней сомнений и терзаний, принял решение передать Чашу в Орден Феникса. К сожалению Гермионы, мысль была весьма разумной. Взрослые и опытные волшебники могли как более надежно, чем домовые эльфы Хогвартса, охранять Чашу, так и искать действенные пути к ее уничтожению. Почему-то Гарри этим вопросом сильно не увлекся – наверное, он считал уничтожение хоркрусов работой грязной и перепоручал ее всем, кому не лень – в частности Ордену Феникса и Гермионе. Они же с Роном остались «мозговым центром» и теперь искали пути к новым осколкам души Волдеморта. Гермионе доставляло какое-то мстительное удовольствия, слушая их рассуждения и гипотезы, теребить на своей шее небольшой медальон Когтеврана…

И все бы было хорошо в жизни молодой гиффиндорки, если бы не постоянное недомогание и вскоре с ужасом осознанная его причина, которая по своим масштабам стала на первое и самое почетное место в списке Огромных Проблем.
* * *

- Джинни, мне нужно с тобой очень серьезно поговорить.
Они сидели в спальне Гермионы, куда последняя зазвала подругу, но теперь упрямо партизанила на кровати.
- Я слушаю! – не выдержала Джинни. – Что?
- Это… Ну в общем очень личное.
- Ты что, влюбилась? – кокетливо поинтересовалась младшая Уизли.
- Да не то чтобы… Не в этом суть. Не перебивай меня! У меня действительно серьезные проблемы. И мне нужна помощь.
- Ты меня пугаешь.
- Я и сама не на шутку испугана! Джинни… Я… В общем я… Не совсем все рассказала тебе о своем прибивании в помести Малфоев.

Джинни все еще с забавным недоверием относилась к подобным речам. Нет, она безусловно поверила. Но все равно… Все равно не до конца осознала все то, что произошло с Гермионой и с ней самой. Но, тем не менее, сейчас Джиневра Уизли слушала свою подругу внимательно.

- Понимаешь… Я же познакомилась там со… Со многими людьми. Заново познакомилась с теми, кого уже знала.

- Ты что, влюбилась в Драко? – хихикнула Джинни.
- Издеваешься?! Нет… Но почти. Немного хуже.
- Ты меня пугаешь. – Прекратила веселиться Джинни.
- Я влюбилась в Люциуса Малфоя. – Прошептала Гермиона. – Но это все не важно. Не было важно. Джинни… Я, кажется, жду ребенка.
* * *
- Он же женатый мужчина!
- Джинни!
- Ну ладно, я понимаю, но ТЫ!
- Что «Я»?! – рассердилась Гермиона. – Ты знаешь, какой он обаятельный? А в постели…
- Гермиона!!! Об этом кто-нибудь знает?
- О том, что я беременна, нет. А о том, что… О моем романе с Люциусом знают все, разве что в газетах не написали…
- Подожди, Темный Лорд знает…
- Да.
- А Нарцисса Малфой?!
- Тоже. – Угрюмо сказала Гермиона. – Слушай, праведница, постарайся заснуть свои глаза на место, а то выпадут – будешь как Грюм!
- Но это же… И что теперь делать?!
- А вот это была моя реплика. Мне совет нужен.
- От меня?!
- А от кого?! Может прикажешь пойти к мадам Помфри?!
- А ты… Эм… На каком месяце? Ты хоть школу успеешь закончить, перед…
- Попридержи гиппонрифов! Никто не собирается пока рожать ребенка. Тем более от Люциуса.
- Но как…
- Слушай, подруга, ты меня убиваешь.
- Нет, это ты меня убиваешь! Наповал.
- Угу, скажи еще «как можно убивать не в чем не повинного ребенка?!».
- Скажу. – Рассердилась Джинни. - Скажу: как? Как ты собираешься с моей, безусловно, профессиональной помощью его убивать? Нашла специалиста…
- Веди меня к мадам Помфри!
- А ты не думала обеспокоить этой проблемой новоиспеченного папочку?
- Никогда в жизни! Еще идеи?
- Ну, я могла бы поговорить с Ликой…
- Нет! От твоей Вейс вообще одни проблемы. Она меня и так недолюбливает. Наговорила всякой гадости Генри, так он меня теперь тренирует от неврастении с завидным упорством!

Джинни умолкла и уставилась в окно. Новость об истинной причине пропажи Лаванды Браун она восприняла, вероятно, хуже всех, посвященных в суть дела. И говорить об этом категорически отказывалась.

- Ну, тогда тебе остается только одно, - после паузы сообщила юная Пожирательница Смерти, наконец, озабоченно посмотрев на Гермиону. – Ступай к профессору Саузвильту и проси помочь. Больше ничего не могу тебе посоветовать.

* * *
«Легко тебе говорить!» - сердито думала Гермиона, самым медленным своим шагом спускаясь в подземелья. – «Как я должна сказать такое Генри? Генри».
Страшно даже подумать, чему после ЭТОГО он начнет ее учить…

- Что-то случилось?

Молодой профессор к счастью или ужасу Гермионы нашелся в кабинете, хотя они и не договаривались о встречи. Теперь он смотрел не нее обеспокоенным взглядом.

- Кадмина?
- Определенно да. Мне нужна твоя помощь.
- Я тебя слушаю.
- Угу.
Гермиона прошла по комнате к заделанному кирпичом окну и оперлась на подоконник, прислонив голову к холодному камню.
- Что-то случилось?
- Да, случилось. Оставим прелюдию. – Внезапно решилась она. - Я жду ребенка.

* * *
- ЧТО?!
- Ню, дорогой, держи себя в лапках! – внезапно развеселилась Гермиона. – Что ты так волнуешься?
- КАК это могло случиться? – перебил ее мужчина.
- Ты правда хочешь, чтобы я объяснила откуда…
- Кадмина!
Женщина вздрогнула и отступила на шаг.
- Спокойно. Ты меня пугаешь.
- Тебя кто-то…
- Нет, что ты. Все было весьма добровольно. Генри… Я… Я бы не хотела обсуждать с тобой детали. Ты можешь мне помочь?
- В чем?
- Ты ведь не думаешь, что я собралась быть матерью?
- Кто знает об этом?
- Никто… Джинни Уизли. А так никто. И, прошу тебя, НИКТО и не должен об этом узнать.
- А… Отец знает?
- Нет.
- Кто он?
- Генри. ТЫ можешь мне помочь? Просто помочь?

***
В темных коридорах Хогвартса все-таки очень страшно. Особенно если ты гуляешь по ним в одиночестве. Особенное если у твоей прогулки есть конкретная цель. И особенно, если такая цель.
«Ты сможешь прийти ко мне ночью в пятницу, так, чтобы никто об этом не знал, и чтобы с утра тебя не хватились – будто ты просто рано ушла куда-то? Это возможно?». Это было возможно. Возможно, только…
…Просто выпить какую-то бурду. И ничего не будет. Не будет проблем… Вот только почему тогда, много-много лет назад величайший ведомый ей зельевар, пусть и еще молодой, просто не дал ее тете «какую-то бурду» чтобы избавится от ненужного ребенка?

Идею родить и избавится от ребенка Гермиона отмела моментально. И даже не из-за печального опыта Нарциссы… Просто она была еще совсем не готова быть матерью. Даже немножко.
Сейчас женщина шла по темной лестнице в подземелья, в спальню Генри, где им «точно никто не помешает». Шла, и чувствовала, как предательски дрожат руки и подкашиваются ноги.

Она остановилась возле массивной двери. Раньше Гермиона здесь никогда не была. И даже была не уверена, что хочет наконец оказаться…

Она толкнула дверь.

- Привет.

Он сидел за столом, при свете толстой, заплывшей свечи, и переливал пурпурную жидкость из пробирки в небольшой флакон с блекло-красной жижей. В полумраке комнаты пахло аптекой. И было жарко. Очень жарко.

- Ты очень бледная, Кадмина.
- Имею право. – Огрызнулась женщина. – Что… То есть как это будет? – спросила она, отворачиваясь к стене.
- Ты выпьешь зелье и будешь ждать его действия.
- И все?
- Все. – Хмыкнул профессор. – Абсолютно все.

Больше он ничего не говорил. Через десять минут стакан с мутновато-серой водой был в ее руке. Гермиона смотрела на жидкость и… И не могла даже пошевелиться.

- Решила стать матерью? – не выдержал Генри.

Женщина вздрогнула и мгновенно осушила стакан.
Зелье было кисловато-горьким, противным. Генри протянул ей другой стакан, с водой, и она благодарно осушила его.

- Мы так и будем всю ночь ждать действия в тиши…

На мгновение ей показалось, что ее вырвет проклятым зельем в сей же миг, но этого не случилось. Однако на лбу выступил холодный пот, а полутемная комната поплыла перед глазами.

- Тебе лучше прилечь. – Генри провел ее к широкой кровати под тяжелым, золотисто-багровым пологом. Гермиону бросало то в жар, то в холод.

- Что это?!
- Это зелье. Прости. Я старался свести до минимума подобный эффект.
- Я сейчас умру.
- Сомнительно.

Гермиона упала на подушку, вжимаясь в нее лицом. Такого с ней еще не было никогда. Казалось, внутренности сводит судорогой.

Она сжала в кулак складки простыни, закусив уголок подушки. На глазах выступили слезы.

- Оставь меня, – прошептала женщина с трудом. – Оставь, я не хочу, чтобы ты видел меня в таком состоянии.
Она всхлипнула, хотя и старалась сдержаться. Но на это не было никаких сил.

- Глупенькая моя девочка. – Тихо пробормотал Генри, положив руку на ее вспотевшую спину. – Потерпи немного, я действительно старался свести на нет всякие неприятные ощущения. Все будет хорошо.

Гермиона еще раз всхлипнула, вжимаясь в подушку.

- Ты считаешь меня глупой, никчемной. Жалкой. Тебе просто даже противно, наверно, на меня смотреть.
- Кадмина, ну что ты такое говоришь?
- Я совсем-совсем никому не нужна! – она чувствовала, как зелье разъедает ее изнутри. – Никому. Рон сказал, что я никому не нужна. И он прав. О-отец этого ребенка – просто развлекался со мной. И Рон тоже… Я… Совсем…
- Кадмина, перестань!
- Не-не-могу…. Мне плохо, я умираю, кажется. И это совсем не важно – кто я. Гермиона Грэйнджер или Кадмина Блэк-Риддл. У меня совсем никого нет… Я никому не нужна… А… Господи… Сделай что-нибудь, я сейчас сойду с ума. Пожалуйста! Прекрати это! – она села, схватив мужчину за руки. Свеча потухла и в комнате было абсолютно темно. – Я согласна рожать ребенка, правда! Прекрати это…

Ее била истерика. Генри осторожно обнял женщину, но она не успокаивалась, снова и снова моля прекратить действие зелья. Понимая, как это глупо…
- Тихо. Глупенькая, глупенькая девочка. Все будет хорошо. Уже совсем скоро. И не говори глупости, ты все нужна. Ты слушаешь Рональда Уизли? Право же, Кадмина…

Она заливалась слезами, злилась на себя и ничего не могла с собой поделать. А боль начала потихоньку отступать…

* * *

Сложно было понять, сколько прошло времени с тех пор, как она переступила порог этой комнаты. Было абсолютно темно. Она лежала во влажной от пота одежде на подушке, спрятав лицо в ставшее уже подсыхать полотенце. Казалось, что она прошла сотни миль. Безумная ночь. Бесконечная ночь.
Генри лежал рядом, обнимая ее очень крепко - и от этого отступала тупая, ноющая боль внизу живота. Было очень тихо, только Гермиона иногда тихо всхлипывала, не в силах бороться с собой. Очень сильно болела голова.

- Прости меня, пожалуйста. – Прошептала она вдруг, сама даже не успев осознать этого. – За все, что я устроила здесь. Я… Просто….
- Забудь.
- Генри. Я не хотела, правда. Я глупая. Я совсем не подумала о безопасности, когда… Я не знаю, как буду смотреть тебе в глаза.
Она услышала, как он улыбнулся.
- Не думай об этом.
- Правда. Я наговорила кучу глупостей. И не меньшую кучу совершила. Просто я влюбилась, наверное. А может и нет. Я не знаю, что на меня нашло.
- Этот человек ведь не знает, кто ты на самом деле?
- Знает. – Горько усмехнулась Гермиона и поморщилась. – Я… Это Люциус Малфой.